Дельфиньи колени.

[koroleva-serdec]

Название: Дельфиньи колени
Автор:  Laora
Бета:  Стина
Фандом: Наруто
Пейринг: Сакура/Хината
Категория: фемслэш, упоминается гет
Жанр: ангст
Размер: мини, 1132 слова
Рейтинг: G
Краткое содержание: Сакура и Хината встречают закат вместе.

Вечер выдался теплым, но не жарким — большая редкость. Было легко.
Сакура шла домой, вдыхая постепенно тяжелеющий воздух: начало осени.
Очередная встреча с Наруто закончилась уже привычным отказом от свидания. О лучшем друге трудно было мечтать, но встречаться... Сакура подозревала: Наруто не хуже нее понимал, что пара из них не получится. А на свидание сходить предлагал по привычке. Согласись она хоть раз — Наруто наверняка удивился бы.
Представив, какое у него было бы выражение лица, Сакура невольно улыбнулась.
Закатное небо на горизонте окрасилось всеми цветами радуги. Самыми яркими были три: темно-розовый, огненно-оранжевый и спокойный синий. Цвета перетекали друг в друга так естественно, что казалось — они одно целое.
«Вот и мы — одно целое. А Наруто говорит — «встречаться».
Под деревом неподалеку кто-то сидел. Все правильно: в такой вечер грех оставаться дома.
Подойдя ближе, Сакура приподняла брови.
Она узнала Хинату. Та выглядела очень грустной, наверное, снова говорила с отцом.
Или слышала, как Наруто в который раз предложил Сакуре встречаться. Он ведь всегда нравился Хинате. Сакура знала об этом еще с того дня, когда на Коноху напал Пейн, только вот Наруто о чувствах Хинаты ничего не говорила — может, из эгоизма.
Так было бы неправильно.
— Привет, — Сакура подошла ближе.
Хината не ответила. Она сидела на земле, притянув колени к груди и обняв их руками. Сейчас она казалась особенно маленькой и хрупкой.
Очень ранимой. До хруста в сведенных судорогой пальцах.
Очень сильной.
Несмотря на молчание, Хината никак не показала, что общество Сакуры ей неприятно. Поэтому та не ушла.
Есть те, с кем можно говорить.
Есть те, с кем можно молчать.
Вторые более редки, чем первые...
— Наруто-кун... Я ничем не заслужила его внимание, — наконец сказала Хината. Сакура мысленно поздравила себя: угадала. — Да он никогда меня и не замечал. Я должна была бы уже привыкнуть. Ты подходишь ему гораздо больше, Сакура-сан. Ты намного лучше меня. — Она подняла взгляд.
«Боль заставляет нас петь, — подумала Сакура. — Все самое лучшее делается от боли. Чтобы доказать собственное существование; это борьба не на жизнь, а на смерть. Мы поем, потому что иначе умрем, начинаем песню как спасение, и она действительно спасает нас. Исцеляет».
Присев рядом с Хинатой, Сакура накрыла ее сцепленные пальцы своей ладонью. Через прикосновение она чувствовала, как понемногу отступало напряжение, заставившее Хинату свернуться в клубок, сжаться, стать меньше. Инстинктивная защита: в такие моменты тело не понимает, что это не физическая боль, и пытается заслониться от воображаемых ударов.
— Ты не обязательно должна нести все одна. Можешь довериться мне, — Сакура легко поглаживала тыльные стороны чужих ладоней. Хината перевела на нее взгляд — не настороженный, будто поплывший от непролитых слез.
Из-за бьякугана выражение ее глаз прочитать было непросто. Но Сакура слишком часто наблюдала за Хинатой украдкой.
— Я не хочу жить ради кого-то, — тихо сказала Хината. — Не хочу... реагировать так на действия других людей, так отчаянно стремиться к любви. Я хочу сама строить свою жизнь. Даже если... если разрушу все, что у меня есть сейчас. Я не могу быть такой, какой меня хотят видеть. Я... только расстраиваю людей вокруг. Только мешаю им. Но перестать быть собой... Пока я не сломаюсь — или не сломаю — у меня не может быть здоровых отношений с другими. Со мной что-то не так, по-настоящему не так, я... — она умолкла. Посмотрела на руку Сакуры так, будто только что ее увидела.
— С тобой все так, — Сакура покачала головой. Осенний вечер был так же красив, но закатное небо теперь напоминало о ладони, просвечивающей красным, если попытаться заслонить ей солнце; о внутренней поверхности век. Слишком ярко.
Цвет крови не такой. Сакура видела достаточно крови, чтобы сказать, а это — как фосфоресцирующая оранжево-алая краска, размазанная по блекло-синему холсту.
Боль — такого же мучительного цвета.
— Просто ты повзрослела. Рано или поздно это происходит со всеми.
— И всегда... так?
— Больно? Без боли бы мы не знали, что живем. Сквозь раны в нас проникает свет, — Сакура повторила чужую фразу. — И только повзрослев, мы можем найти себя, свой собственный свет, свою песню. То, что нужно нам самим. Не для того, чтобы кого-то радовать.
Странно, но она чувствовала себя так же легко, как до этого. Просто немного грустно.
Этот вечер пройдет, как десятки других вечеров; он мимолетен. Прекрасное можно запечатлеть в меру своего понимания — так рисовал Сай.
Только повторить прожитое однажды невозможно.
— Ты ничего не разрушишь. Хотя от чего-то придется отказаться — ради лучшего. Нового, — слова внезапно утомили Сакуру. — Ты заслуживаешь быть собой. Не обязательно ради этого кого-то ломать.
— Они расстроятся. Моя семья и... Я все уничтожу. Больше не получится быть просто друзьями. Но иначе... я не смогу быть честной перед собой.
— Ты хочешь признаться ему? Снова? — В груди щемило.
Просто такой вечер.
Хината медленно кивнула:
— Я хочу... признаться. Неважно, каким будет ответ. В жизни... не всегда все удается так, как этого хочешь.
— Ты только заметила? — Сакура засмеялась.
Это был не вполне искренний смех, и он мог ранить Хинату, но та не расстроилась. Напротив, на ее губах появилась улыбка. Сакура вдруг поняла, что смеется по-настоящему, несмотря на горечь. Как это может быть — смех и боль, одновременно, как человек может быть счастливым, несмотря ни на что? Вспышки солнца в пасмурный день; но солнце, оно ведь всегда там, даже если скрыто тучами.
— Мне страшно, — призналась Хината. — Очень.
— Это нормально — бояться. У тебя все получится, — теперь Сакура говорила искренне. Она хотела, чтобы получилось. — Я в тебя верю. А насчет друзей... мы с Наруто всегда будем друзьями, знаешь ли.
Она прикусила язык, но Хината не огорчилась, только покачала головой:
— У вас иначе.
— Потому что он мне признается, а не я ему?
— Потому что он тебе нравится.
Сакура замерла.
— Нравится, — повторила Хината. — Как друг. Как товарищ по команде. Он хороший. Надежный. И он всегда будет любить тебя, всегда. Даже если женится на... другой. Ты для него — самая главная женщина.
Они сидели рядом и молчали.
— Когда-то, — тихо сказала Сакура какое-то время спустя, — я думала, что всегда буду любить Саске-куна. Были моменты, когда я чувствовала, что могу полюбить Наруто. Но прошло время, и я поняла...
Прохладные пальцы Хинаты сжимали ладонь — Сакура не заметила, когда та успела взять ее за руку. Скромная Хината, готовая поддержать в трудную минуту. Готовая остаться рядом.
— Поняла, что они оба — часть меня. Мы с ними — одно целое, как цвета закатного неба. Я не могу... любить их иначе. Они не равноправные партнеры для меня, они слишком близко к моему «я». Так не должно быть. Вы с Наруто куда более...
— Тс-с-с, — попросила Хината.
Взявшись за руки, они смотрели в небо. Хината вытянула ноги, расслабилась. Сакура понимала, что сейчас чувствует Хината. Она испытывала то же самое: будто, сказав о своих волнениях вслух, смыла их. Очистилась.
— Можно? — Не выпуская ладонь Хинаты, головой Сакура устроилась у нее на коленях.
Никогда бы она не решилась на такое — ни с Саске, ни с Наруто.
От Хинаты пахло морем и свободой. Сакура слышала шум прибоя — и клекот дельфинов. Это, наверное, и была та самая песня — песня Хинаты.
Сакура закрыла глаза. Она не спала, просто погрузилась в бесконечный покой этого вечера.
Сакура не знала, сколько времени прошло, прежде чем Хината негромко произнесла:
— Сакура-сан... я люблю тебя.
Теплый закат встретила ласковая ночь.