Преступное милосердие.

[koroleva-serdec]

Название: Преступное милосердие
Автор:  Shaman-QueenYu
Персонажи: Мадара|Хината
Жанры: ангст, драма, психология, философия, hurt/comfort, AU
Предупреждения: ООС
Тип/вид: прегет
Рейтинг: G
Размер: мини, 3 039 слов
Читать на фикбуке: здесь
Краткое содержание: Хината сама от себя такого не ожидала. Она никогда не щадила противников, и даже первое своё убийство перенесла почти что спокойно, и всё же сейчас она, наследница клана Хьюга, вытирала грязь с кожи лежавшего без сознания Учиха Мадары. Поселившийся в груди страх и неизбывное удивление собственным действиям не покидали Хинату уже несколько дней, но она так и не взялась за кунай, чтобы закончить работу Альянса Шиноби.
Разрешение автора на размещение его работы: получено

Хината сама от себя такого не ожидала. Она никогда не щадила противников, и даже первое своё убийство — на экзамене на чунина, когда вместе с Кибой-куном и Шино-куном заманила в ловушку пиявок вражескую команду — перенесла почти что спокойно, и всё же сейчас она, наследница клана Хьюга, вытирала грязь с кожи лежавшего без сознания Учиха Мадары. Поселившийся в груди страх и неизбывное удивление собственным действиям не покидали Хинату уже несколько дней, но она так и не взялась за кунай, чтобы закончить работу Альянса Шиноби.

Что она вообще делает? Откуда в ней это преступное милосердие?

Учиха Мадара убил несчётное число людей. А убивая, он наслаждался ощущением собственной силы, власти над чужой жизнью и тем, что он сам — жив. Кажется, примерно об этом Мадара говорил, когда ещё сражался, не будучи джинчурики Десятихвостого. Бр-р-р!.. Десятихвостый Зверь — древнейшее божество мира ниндзя — было самым эстетически отвратительным из всего когда-либо виденного Хинатой. И ведь Мадара — один из величайших шиноби своего времени — не побрезговал запереть это в себе…

Встряхнувшись и отбросив мерзкие воспоминания, Хината смочила в деревянном тазике полотенце и, отжав его и сложив в четыре слоя, вернулась к обтиранию. Тело Учиха Мадары было воплощённой силой, по крайней мере по сравнению с самой Хинатой. Иногда казалось, что он дышит чакрой, как дракон — огнём, а вулкан — дымом. Смуглую кожу в нескольких местах уродовали (украшали?) шрамы, и иногда Хината, во власти странного любопытства, с трепетом прикасалась к ним кончиками пальцев. Шрамы, когда-то полученные легендарным шиноби с воистину легендарной силой и достойными легенды помыслами…

Когда впервые возникла такая мысль, Хината жёстко одёрнула себя: перед ней — преступник! ужасный убийца! враг всего мира шиноби! человек, который чуть не уничтожил человечество!.. и которого она, Хината, спасала. Хината чувствовала себя преступницей.

Со вздохом она отвела длинные, спутанные чёрные волосы в сторону и обнажила мощную, крепкую шею, от взгляда на которую по телу прошла постыдная дрожь. Никто этого не заметил — да и было ли кому? — но Хината ради собственного успокоения активировала на мгновение Бьякуган, убедилась, что в глухой подземной пещере действительно находится одна, и всё-таки приступила к делу. Присохшая к коже грязь какое-то время отмокала под полотенцем, а затем Хината стирала её, чувствуя под пальцами ток крови, и это снова было странное ощущение. Мадара словно не казался ей человеком… Вернее, наоборот. Легенда — призрачная, восхитительная, недосягаемая — казалась ей слишком человеком.

Хината несколько раз повторила процедуру, после чего, устало вытерев рукавом лоб, решила на сегодня закончить. Повесив полотенце на бортик таза, она отставила его в сторону и, взявшись за края одеяла, недавно украденного из одного посёлка, укрыла Мадару по плечи… когда вдруг взметнулась крепкая рука, отбросила ткань в сторону и больно вцепилась в запястье Хинаты. Хината вскрикнула:

— Бьякуган! — и мир разом предстал в чёрно-белых красках.

Пальцы куноичи Хьюга на манер кинжала замерли у горла севшего на постели Мадары. Тот мрачно смотрел на неё, но его глаза оставались чёрными. По крайней мере, пока.

Сердце бешено колотилось в груди, но Хината изо всех сил старалась не выдать своего страха, ледяным ощущением охватившего душу. Учиха Мадара всё же был страшным человеком, таким далёким от неё, обыкновенной куноичи клана Хьюга, которая справедливо не считала себя ни сильнейшей, ни умнейшей, ни достойнейшей. И тем не менее…

— Хьюга… — протянул Мадара со сдержанным удивлением и кинул мимолётный взгляд на деревянный таз с полотенцем. — Что ты со мной делаешь?

Хината молчала несколько секунд, не в силах заставить себя заговорить. Мадара крепче сжал её запястье. Хината сосредоточила в ладони-кинжале больше чакры.

— Не знаю, — ответила она.
— Не знаешь?
— Не знаю… Я должна была убить вас, Мадара-сан.
— Но не убила.

Преступное милосердие. Откуда оно в ней?

— Ты слаба, — вдруг заявил Мадара, и эти слова больно вошли в сердце: неважно кто, но сколько раз ей говорили их? — Да ещё и женщина.
— Какое это имеет отношение к?.. — удивилась Хината последним его словам. Что такого в том, что она — женщина?
— Расскажи мне, что произошло, — нахмурился Мадара, и приказной тон, с каким были сказаны эти слова, внезапно Хинату разозлил.
— В данный момент, — твёрдо начала она, мысленно похвалив себя и ужасаясь этому, — я, женщина, сильнее вас, Мадара-сан, и я ничего вам не расскажу.

Сосредоточив в руках чакру, она вырвалась из хватки Мадары, поспешно вскочила на ноги и отпрыгнула на три метра, приняв боевую стойку клана. «Что я делаю?» — испуганно пищала внутренняя девочка, забитая собственной семьёй, но сейчас в Хинате говорило нечто, куда более сильное, чем ходячее разочарование отца.

— Расскажешь, — уверенно, но с какой-то усталостью и небрежностью заявил Мадара и снова посмотрел на таз с грязной водой и полотенцем. — Ты даже не связала меня, Хьюга. И единственное оружие, которое направила на меня, было клановое нинджутсу…

Хината настороженно слушала его, чувствуя, как до костей пробирает его голос — глубокий, низкий, ровный, дышащий силой, словно полноводная река… или нет. Как спящий, спокойный вулкан.

Опасность ушла, и в голову лезли всякие художественные сравнения, но Хината не спешила расслабляться.

— И я не чувствую вокруг других шиноби, кроме нас, — без спешки Мадара осмотрелся по сторонам, но взгляд его в итоге остановился на ней. — Что ты задумала, Хьюга?

Чёрт! Хината настолько удивилась самой себе, так утонула в этом чувстве, что так ничего и не придумала — даже не пыталась придумать! — а ведь знала же, что рано или поздно этот вопрос — «что ты задумала?» — прозвучит! Подступила паника, но Хината изо всех сил держалась, однако судорожные мысли ни к чему толковому не привели, а терпение у Мадары заканчивалось. Что же делать?

Так. Спокойно. Хината видела Бьякуганом — чакры у Мадары было мало, она с трудом восстанавливалась, и причина наверняка как-то касалась того, что он прекратил быть джинчурики и выжил.

Кажется, Мадара хотел встать, но почти сразу прекратил попытки: не мог. А показывать слабость перед женщиной, наверное, сильно било по самолюбию. Хината ощутила лёгкий прилив уверенности: по крайней мере сегодня она не умрёт. Может быть, Мадара и не собирался убивать её, может быть, в нём осталась толика человечности и он ещё помнит, что такое обыкновенная благодарность, но Хината не рассчитывала на это, понимая, что может ошибаться. Она не обладала талантом Наруто-куна сразу видеть природу человека.

Медленно, неуверенно опустив руки и выйдя из боевой стойки, Хината подошла к деревянному тазу, взяла его и, выпрямившись, печально посмотрела на Мадару:

— Вам надо отдыхать, Мадара-сан. Я не знаю почему, но ваша чакра очень медленно восстанавливается.

Глаза она при этом не расслабляла.

Уходя, она видела, что Мадара не сводил с неё взгляда, но не пытался активировать Шаринган.



Почему я не вернулась домой?

Этот вопрос давно преследовал Хинату, но она не чувствовала в себе желания возвращаться в Коноху. Её наверняка искали, ведь она всё-таки наследовала Хьюга Хиаши-сама, однако Хината уже чёрт знает сколько времени не видела других людей, кроме Мадары.

Почему я спасаю врага?

Врага, которого нашла живым, но таким слабым и беспомощным, что добить лежачего просто не поднялась рука. Должно быть, настоящая куноичи, такая, какую пытался сделать из Хинаты отец, смогла бы вогнать кунай в сердце поверженного кем-то другим врага. Должно быть, Хината в очередной раз разочаровала всех, кто ждал от неё силы, стойкости и разумной жестокости. Должно быть, в Хинате всегда была внутренняя преступница, не позволявшая следовать правилам мира шиноби.

Почему я бросила Наруто-куна?

Хината просто исчезла из его жизни. Ушла, не попрощавшись. Оставила его наедине с Саске-куном и Сакурой, вдруг отчётливо поняв, какая же она лишняя в этой команде номер семь.

Почему я не последовала предсмертной воле Неджи-нии-сана?

Не отдала за Наруто-куна жизнь. Не отдала Наруто-куну свою жизнь…

Остановив руку с ножом, Хината несколько секунд бессмысленно смотрела на распотрошённую, очищенную от чешуи рыбу. Что с ней происходит? Она готовит ужин своему заклятому врагу. Она, чёрт возьми, бросила товарищей. Она предала их! Предаёт их прямо сейчас! Нож в руке дрогнул, и Хината, поджав губы, положила его на камень рядом с собой.

Что Мадара-сан со мной сделал?



— Ужин, Мадара-сан, — известила негромко Хината, поставив глиняную прямоугольную тарелочку в нескольких метрах от Мадары.

Она не подходила к нему слишком близко, но и не уходила слишком далеко. Она оставалась рядом, и в то же время не на расстоянии вытянутой руки. Только иногда, когда Учиха Мадара спал, Хината приближалась к нему, садилась в изголовье худой, не самой тёплой и удобной постели и задумчиво наблюдала… или любовалась? Хотя Мадару нельзя было назвать идеально красивым, как, например, того же Саске-куна, и всё же его очарование заключалось в другом. В зрелости? В силе? Хината по сравнению с Мадарой была совсем малышкой. Её жизнь только начиналась, а он успел состариться, умереть и воскреснуть.

Это было жуткое ощущение.

Бежать от этого надо, думала Хината — и не двигалась с места.

Оставив тарелку, она покинула пещеру бесшумно, точно призрак, и вернулась к каменистому берегу реки, с тихим плеском целующей землю. Села на большой камень скрестив ноги, положила руки на лодыжки и медленно сомкнула веки. Медитации всегда помогали вернуть душевное равновесие. Если представить сознание в образе чистого незамутнённого озера, то сейчас его гладь беспокоил ветер, пускал волны, заставлял обычно спокойные воды колыхаться и искажать дрожащую картинку каменистого дна. Мешал в голове мысли…

— Я никогда не отказываюсь от своих слов! Таков мой путь ниндзя!

Наруто-кун… Хината улыбнулась и негромко повторила за ним, вдруг ощутив, что поступает правильно:

— Я никогда не отказываюсь от своих слов. Таков и мой путь ниндзя.

Что с ней сделал Мадара-сан?

Ничего. Просто Хината спасла его однажды — и не могла оставить сейчас. В конце концов, раз начала — заканчивай. Доводить дела до конца Хинату научила жизнь в клане Хьюга и учёба в Академии Ниндзя, ведь шиноби не имел права бросать миссию на полпути. И всё же действия Хинаты были преступными. Разве правильно проявлять милосердие к человеку, который уничтожил столько жизней, пожертвовав даже своей собственной, лишь бы мир… спасся?

Открыв глаза, Хината целую минуту задумчиво смотрела в речные воды. Их спокойное, мерное течение умиротворяло.

Способы, какими Мадара добивался своей цели, были отвратительно жестокими. Он ни с кем не считался, думал, что прав лишь он один, и вряд ли его пытались переубедить, ведь считали мёртвым. Какая же у Мадары… страшная жизнь. Но это, на взгляд Хинаты, не давало величайшему Учиха права топтать чужие жизни ради собственного плана по мировому господству. Никакого права!

Уже не чувствуя себя преступницей, Хината поднялась на ноги, спрыгнула с валуна и, сосредоточив в ступнях чакру, встала на воду. Без спешки, с лёгким плеском от каждого шага, прошла на середину реки, приняла боевую стойку клана, отведя левую руку к бедру и подняв правую перед собой.

— Бьякуган!



Когда она вернулась после тренировки в пещеру, глиняная тарелка оставалась на прежнем месте… но была пустой (если не считать за еду рыбьи кости). Мадара тоже оставался на прежнем месте и даже в прежней позе — на боку, спиной к Хинате, с откинутой в сторону лохматой гривой.

Улыбнувшись, Хината прошла к углу каменной залы, в котором держала свои вещи, и взяла в руки большое полотенце. Снова краденое — но уже из своего дома. В груди поселилось неприятное ощущение грязи, и Хината, нахмурившись, присоединила к полотенцу мыло, щётку и шампунь, после чего отправилась обратно к реке.

Вода была ледяная, и холод пробрал до костей, но Хината — куноичи — быстро свыклась и без спешки мыла тело, позволяя себе время от времени поплавать голышом. Нагота, когда враг так близок, вопреки обыкновению, не порождала чувство беспомощности и слабости… может быть, потому, что Мадара прекратил быть врагом? Глупости! — тут же одёрнула себя Хината. Мадара не мог быть никем иным.

Встрепенувшись, Хината замерла и, резко, с плеском выпрямившись, оглянулась на берег, но никого не увидела. Подозрительно нахмурившись, она применила Бьякуган, но даже прекрасное сквозное зрение с обзором в триста шестьдесят градусов никого не засекло. Неужели показалось? Ей, куноичи, прошедшей пусть короткую, но такую же страшную, как все, войну, начали мерещиться враги или просто чужое присутствие?

— Только паранойи мне не хватало… — пробормотала Хината и, погрузившись по нос под воду, тоскливо выдохнула несколько пузырей.



— У вас восполнились запасы чакры, Мадара-сан, — приблизившись к Мадаре, произнесла Хината и присела рядом, подобрав ноги под себя. Тот медленно, с кошачьей грациозной ленивостью перевернулся с боку на бок и посмотрел ей в глаза спокойным, чуточку насмешливым взглядом:
— Я знаю.
— Вы можете ходить?
— Могу, — надменно ответил Мадара, и Хината спрятала улыбку: может он. Конечно, может, но раз уж она всё ещё не видела его тренировок, вряд ли он восполнил все силы. Слабость оставалась.
— Как вы выжили, Мадара-сан? — смело полюбопытствовала Хината, на секунду испугавшись своего вопроса… но лишь на секунду. — Все считали вас мёртвым. Вы сумели обмануть даже Сенджу Хашираму-сама.
— Хаширама… — протянул Мадара задумчиво, и взгляд его, казалось, подёрнулся туманом воспоминаний. Впрочем, почти сразу же прояснился. Собрав пальцы в кулаки, Хината посмела предположить:
— Он понял, что вы живы, но не стал добивать?

Мадара неожиданно кивнул:

— Возможно.

Таких коротких разговоров случилось немало. Они происходили каждый день совершенно стихийно, и начинала их обычно Хината, чувствуя, что Мадару надо было немного расшевелить, помочь ему подняться на ноги снова, и если не начать новую жизнь, то хотя бы уйти в Чистый мир без сожалений. А сожаления, хоть Хината и не сочувствовала, наверняка были, ведь замысел, которому Мадара посвятил жизнь, был разрушен до основания. Более того, Наруто-кун показал всему человечеству, что мир без войны возможен и в реальности… поэтому Мадара испытывал растерянность. Переосмыслял свою жизнь, свои планы, своё возможное будущее.

Хината не лезла к нему в душу, но проникала, как вода в трещины скал, находила те самые почти невидимые дорожки, которые постепенно сплетались в единый путь.

— Хьюга, — однажды Мадара позвал её сам. Хината, расчёсывая волосы, ответила ему вопросительным взглядом. — Ты предала Деревню, чтобы выходить меня, своего врага. Повторю свой вопрос: что ты задумала?
— Я сама не знаю, Мадара-сан, — не стала лгать она. — Когда я нашла вас ночью на старом поле боя, вы были слабы, ранены и беспомощны. — Она совсем не щадила его гордость. — Я не смогла вас убить.
— Ты меня пожалела? — хищно, недобро, с какой-то яростью сощурился Мадара, и Хината поспешила покачать головой, понимая, что могла оскорбить его:
— Я не считаю это чувство жалостью. Это трезвый взгляд на вещи… — запнувшись, она сжала в кулаке расчёску и продолжила уже куда более твёрдо: — Вы действительно были слабы, ранены и беспомощны, Мадара-сан. Я могла вскрыть вам горло и уйти, но мне это показалось недостойным поступком для шиноби. Не я вас победила… не мне убивать.

Показалось, или Мадара взглянул на неё с намёком на уважение?

— Но ты могла развернуться и уйти.
— Этого я тоже не смогла.
— Почему?

Нахмурившись, Хината отвела в сторону взгляд, кляня себя за малодушие:

— Не знаю.

Какое-то время Мадара молчал, и заговорил он, лишь когда она снова на него посмотрела:

— Никогда не щади врага, Хьюга. Потому что, когда поднимется на ноги и окрепнет, он обязательно вернётся и нападёт.
— Вы собираетесь вернуться к плану «Око Луны»? — напряглась Хината, всё же подумав, а не лучше ли было б убить…
— Нет.

Слишком простой ответ, чтобы поверить, но при этом… если бы ответ был гладкий, ровный, полноценный и очень красиво подобранный, Хината, скорее всего, не поверила бы вообще. Учиха Мадара — легендарный шиноби. Хината слишком плохо знала его, чтобы смело утверждать, что, сказав «нет», он не соврал.



Через два полнолуния Мадара полностью восстановился. За месяц до этого он вернулся к тренировкам, в которых иногда Хината даже участвовала… постоянно ловя на себе насмешливо-снисходительный взгляд сильнейшего. Не всегда это было приятно, но всё же Хината прекрасно понимала, какой бесценный опыт получила. Тренировки с самим Учиха Мадарой. Кому сказать — не поверят. Кому сказать — обвинят, что посмела оставить врага в живых.

Вот только как убить того, в котором за образом врага разглядела человека?

Хината хотела верить Мадаре. Хината хотела верить в Мадару. И у неё это даже получалось. В конце концов, это был человек, впервые за несколько веков протянувший руку Сенджу не чтобы ударить, а чтобы скрепить союз бывших врагов. В Мадаре была доброта и мудрость.

Поэтому однажды она с чистым сердцем ушла.

— Прощайте, Мадара-сан, — вежливо поклонившись ему в грудь, Хината выпрямилась и, заглянув в чёрные красивые глаза, улыбнулась. — Я вижу, вы восстановили силы, а это значит, что свою задачу я выполнила.
— Хм, — надменно фыркнул Мадара и перевёл взгляд на запад, туда, где сгорало в закате вечернее солнце. — Что будешь делать, Хьюга, если я вернусь к плану «Око Луны»?
— Вас победят снова, Мадара-сан, — добавив в тон холода, уже без улыбки ответила Хината и, когда поймала взгляд величественного собеседника, продолжила: — И когда я снова найду вас слабым, раненым и беспомощным…

Мадара внимательно её слушал.

— …я убью вас.

Показалось, или Мадара взглянул на неё с уважением?



На кладбище царила умиротворённая, спокойная, совершенная тишина, и Хината, едва заметно шурша кимоно, без спешки проходила мимо несчётного числа могильных плит, мимо множества оборванных жизней, целью имея лишь одну из них. Нежные колокольчики в руках на языке цветов означали благодарность, признательность человеку. Наверно, было не совсем правильно нести их на могилу, но Хината хотела увидеться с Неджи и сказать ему простое…

— Спасибо, нии-сан.

Аккуратно положив букет на могилу, Хината неторопливо присела на землю перед ней и, вытащив из-за пояса бутылочку саке, налила его в чашечку чоко, которую достала оттуда же. Полив плиту священным напитком, Хината налила ещё одну чоко, но на этот раз выпила сама. Рисовая водка не была самым крепким алкоголем в мире, но всё же обогрела, оставив на языке горьковатый привкус.

— Я не знаю, простишь ли ты меня, Неджи-нии-сан, — Хината всё же заставила себя говорить, хотя слова приходилось выталкивать из глотки. — Я совсем недавно вернулась в Коноху — уже год как, — хотя должна была быть здесь пару лет назад… вместе со всеми. Где я провела столько времени, спрашиваешь? — через силу улыбнувшись, Хината подняла взгляд от могилы к небу, такому невыносимо ясному, что от пронзительной голубизны бесконечности даже заныли глаза. — Я спасла жизнь человеку, из-за которого ты умер. Прости, Неджи-нии-сан. Я не смогла. Я оправдываю себя милосердием, будто каждый человек достоин второго шанса. Я оправдываю себя тем, что именно такого милосердия не хватает не только нашему с тобой клану, но и всему миру.

Замолчав, Хината посмотрела на бутылку с саке рядом, затем — на чоко в своей руке. Налила снова, брызнула на могилу опять… Улыбнулась, заметив, как капли потекли вдоль иероглифов с именем любимого брата.

— И всё же никто, кроме меня, не знает… — сглотнула, вытолкнула последние слова: — …что Учиха Мадара жив. Самое странное то, что я не чувствую себя преступницей. Я поступила правильно, говорю себе я, и чувствую, что совершенно права. Спасение из круга ненависти, лекарство от мести… Учиха Мадара, сам того не желая, помог мне его найти.

На душе стало так легко, что, кажется, если бы Хината была птицей, то немедленно бы взлетела.

Вернувшись поздно ночью домой, в поместье клана Хьюга, во главе которого встала, Хината переоделась в однослойное ночное белоснежное кимоно, собрала длинные волосы в косу и уже собралась было нырнуть под одеяло футона, как замерла. Это ощущение чужого присутствия… Применив Бьякуган, Хината внимательно осмотрела всё вокруг, но не обнаружила никого постороннего. И всё же она прекрасно помнила это невесомое чувство привычной опасности — и спокойствия одновременно.

Хината улыбнулась и расслабилась. Чёрно-белые краски сменились цветными.

— Здравствуйте, Мадара-сан.

Милосердие.

Разве бывает оно преступным?