Панихида.

[Laora]

Название: Панихида
Автор:  Вениа
Фендом: Наруто
Дисклеймер: Масаси Кисимото
Жанр: разные
Рейтинг: PG-13
Направления: джен, гет
Персонажи: Хьюга Неджи, могут встречаться второстепенные.
Предупреждения: ООС, местами ОС и АУ
Размер: цикл драбблов
Статус: в процессе написания
Описание: Цикл по картинкам о персонаже Хьюга Неджи. Работы друг с другом не связаны и даже могут противоречить друг другу. Просто пишу по вдохновившим меня артам.
Разрешение автора на размещение его работы: получено

Демонический взгляд


Его взгляд часто называли демоническим, особенно те, кто видел его в гуще боя или ночью. Сам же Неджи ничего демонического в себе не ощущал.

К тому же, прислушиваться к тому, что о нем говорили, не было ни сил, ни желания, ни времени.

После нападения на деревню Скрытого Листа альянса Песка и Звука миссии высоких рангов часто доставались таким, как Неджи. Это было одновременно хорошо и плохо. Хорошо, потому что можно набраться опыта, как боевого, так и опыта руководителя. После проваленного чунинского экзамена Неджи много времени уделял развитию стратегического мышления и лидерских качеств.
Гений клана Хьюга был умен и немногословен, а ещё талантлив, поэтому быстро достигал своих целей. Все чаще он получал трудные и ответственные миссии. Его голос приобретал все большую силу. Глаза видели все лучше. И все чаще его взгляд называли демоническим.

А между тем Неджи не столь давно исполнилось пятнадцать лет. И в свой день рождения он чуть не умер.
Очнувшись в больничной палате, не различая ничего даже на расстоянии вытянутой руки, Неджи узнал, что, опоздай команда медиков всего на пару минут, и его бы уже не спасли. Но об этом юный гений не думал, куда больше его волновало зрение. На вопрос о зрении Хиаши с усмешкой ответил, что, если Неджи проведет в больнице следующие две недели, его глаза вернутся к норме.

Слушая это, Неджи недоумевал: дядя им гордился и не слишком это скрывал. Чем тут можно было гордится, Неджи не понимал, никакие миссии не должны так заканчиваться и, раз уж он оказался на больничной койке, то все ещё слишком слаб. И всё равно, что идут разговоры о присвоении ему джонинского ранга.

Хиаши, понимая ход мыслей племянника, ничего ему говорить не стал. Пусть делает какие хочет выводы, реальность от этого не изменится. Три ночи назад Неджи сильно его напугал. Миссия племянника изменила ранг, поэтому Хиаши во главе спасательного отряда был отправлен на помощь.

С того момента, как Неджи приказал подчиненным спасаться, а сам остался задерживать врага, Хиаши видел все, постепенно приближаясь к месту битвы, торопясь прийти на помощь. Только вот помощь не потребовалась. Неджи сам убил своих врагов.

Под льющим как из ведра дождем, с чакрой, горящей синим пламенем на кончиках пальцев, Неджи выглядел жутко. Упрямый и сильный, он не обращал внимания на многочисленные раны и льющуюся кровь. Но пугало не это, а взгляд – совершенно демонический. Даже обладающий точно такими же глазами Хиаши не мог подобрать другого слова. В свете молний бьякуган отливал фиолетовым цветом, от этого и без того страшные глаза казались ещё более пугающими.

Неджи смотрел бескомпромиссно, не моргая и пристально. Уже только этого хватало, чтобы понять, что никто из его врагов с поля битвы живым не уйдет. Пусть это и будет ему самому стоить жизни. Те, чей лоб украшает зеленое плетение печати, не боятся смерти, она принесет им свободу. Так какая разница, когда погибать: позже, по прихоти Клана, или сейчас, по собственному выбору? Добровольная смерть предпочтительней.

Справиться же с тем, кто идет на смерть, невозможно. Хиаши увидел это и понял, что своими руками сотворил демона. Только из-за старых, уже изживших себя клановых традиций Неджи настолько не ценил свою жизнь.

Это единственное, что в нем было от демона. Не верить же старой легенде, что клан Хьюга происходит от демонов, а Учиха – от шинигами. От кого в этом случае происходят Сенджу, оставалось загадкой, от ками или лесных духов, наверное. Но Хиаши слишком привык верить своим глазам, чтобы его интересовало подобное.

Отсутствие даже тени страха перед смертью делало Неджи недостижимым для Хинаты и Ханаби. Их всегда будет что-то останавливать, не позволяя смотреть такими глазами, подлинным бьякуганом. У них есть мечты, страхи, желание жить, и от этого они никогда не отступятся. Неджи же был готов в один миг отказаться от всего.

Хиаши смотрел на свое создание не без грусти и опасения. Такие долго не живут и умирают рано. Как и все истинные гении.

Наблюдая за птицами


Неджи, сколько себя помнил, наблюдал за птицами и втайне мечтал летать, как они, быть свободным. Но у него не было крыльев. Каждое утро глядя в зеркало, он вспоминал, что навеки заперт в клетке.

Так продолжалось много лет, ненавидящий любые ограничения Неджи сам напоминал себе, что несвободен. Хотя ему при этом если и не говорили о свободе, то и о клетке не напоминали.

И все равно все мысли юного гения и все его техники стремились в небо. Не только потому, что он был Хьюга, а все их приемы имеют отсылку к небесам: Неджи хотел хоть как-то приобщиться к небу, а вместе с этим и к свободе. Поэтому он дни напролет кружил по полигону, оттачивая свои навыки. Он мечтал летать, он жаждал сломать замок на своей клетке и посмеяться над судьбой, а для этого была нужна сила, гигантская.

А потом замок на клетке разбился вдребезги. И разбила его вовсе не сила Неджи. Впервые он смотрел на птиц за окном без потаенной зависти в день величайшего своего поражения.

С тех пор узор на лбу не казался таким уж гнетущим, а отсутствие крыльев не мешало взлететь. Отныне это было лишь жалкое оправдание своей трусости.

Более ни на кого, кроме себя самого, Неджи не злился, а оттого упрямо шел вперед, бесстрашно глядя в свое будущее. Ограничений отныне не существовало. И он не мог довольствоваться чем-то малым.

Глаза Неджи видели как никогда ясно: впереди он мог разглядеть прекрасную свободную хищную птицу, парящую на недосягаемой другим высоте и видящую все, происходящее внизу. А после орел пикировал вниз, дабы схватить свою добычу и вновь взмыть в небеса. Глаза у Неджи были не менее острые.

Он продолжал наблюдать за птицами, но теперь старался повторить их движения. Потому что был шиноби и не желал никому уступать.

Удары Неджи всегда были точны и смертоносны, а когда он сражался, не сразу можно было понять, танцует он или летает. Все кто видел его в бою, как в настоящем, так и в тренировочном, навечно запоминали его движения и взгляд, устремленный в небеса, но не упускающий ничего на земле.

И я плыву куда-то вдаль


Его много как называли: гением, вундеркиндом, трудным подростком, мечтой девушек, неблагодарной сволочью, и ещё не перечесть как, он не старался запомнить все наименования. Его имя – Хьюга Неджи, и он пилот межпланетных кораблей, самый юный в истории. И этим гордится.

Своей работе Неджи отдавал всего себя. Она ему по-настоящему нравилась. Настолько, что, когда у него спрашивали, чего он хочет от жизни, он отвечал: хотелось бы побольше полётов. Более Неджи ни о чем не мечтал, поэтому, когда приходилось подолгу задерживаться на какой-то планете, всегда пребывал не в лучшем расположении духа, смертельно скучая.

Особенно Неджи не любил бывать на родной планете, он бежал из дому и не хотел туда возвращаться. Видеть дядю и двоюродных сестер, понимать, что это, как бы ни хотелось обратного, его единственные родственники. А потом идти на кладбище, к родителям.

Отец умер, когда Неджи не было ещё и шести лет, а мать – три года спустя. После этого опеку над ним взял брат-близнец отца, и до того, как два года назад Неджи экстерном закончил школу и получил лицензию пилота, он жил в семье Хиаши. Ничего плохого в жизни с дядей не было, племянника он любил и воспитывал как родного сына, позволял делать все, что душе угодно. Но ответных чувств подобной силы Неджи не питал.

Одно время он считал отношение к себе подачками и попытками искупить вину; в смерти отца Неджи винил дядю. Но, повзрослев, понял, что это его фантазии и попытки найти виноватого. Жить от этого легче не стало. Напротив, вон из дома его потянуло с до сих пор невиданной силой. И он бежал, не оглядываясь и более уже не ища объяснений.

Вылет задерживали на неопределенный срок, какие-то проблемы у заказчика, поэтому Неджи был вынужден скучать на земле. Не имея возможности улететь, он уходил из дома и бродил целыми днями, а иногда даже спать не возвращался. Дядя молчал, как и всегда, считая, что не вправе задерживать уже взрослого человека, пусть он ещё и несовершеннолетний.

Единственным, кто за Неджи всегда волновался, была Хината. Она боялась, что с братом что-то случится, поэтому искренне радовалась, когда он возвращался домой. И её больше всех огорчало, что возвращаться ему не хочется. Отчего-то она всегда чувствовала себя в этом виноватой.

Поэтому Хината пошла с подругами в кафе, услышав, что туда часто заходит Неджи и подолгу там сидит. Когда они расположились за соседним столиком, она смущалась своего присутствия и лишь искоса поглядывала в сторону брата, в то время как девчонки с восторгом взирали на своего идола. Тен-Тен даже решила, что пойдет в астронавты после школы, надеясь хоть немного к нему приблизиться.

На вздохи девушек у себя за спиной Неджи не обращал внимания, он их и не слышал благодаря привычке всюду ходить в наушниках. Музыка помогала отбросить все в сторону и почти поверить, что ты это не он и находится не там, где есть.

В чашке дымился чай, он здесь был особенно вкусным, поэтому Неджи сюда и приходил, устав блуждать по заснеженным улицам. Форма пилота, с которой Неджи не расставался, как и с огромными летными очками, нужными больше для красоты, чем для защиты, была предназначена для любых условий, поэтому замерзнуть он не мог, но долгая ходьба только усугубляла его хандру.

На земле ничего не менялось, все повторялось раз за разом, день за днем. На улице были все те же здания, что и во времена его детства, встречались все те же люди. В отличие от многих, ничего подобного ностальгии или удовольствия от стабильности Неджи не испытывал, ему было только ещё скучнее и ещё больше хотелось поскорее улететь.

Каждый полёт был особенным. И все равно, куда ты летишь и что везешь. Будь то дорога на соседний астероид, чтобы забрать шахтеров и руду, за рулем гигантского и медлительного корабля, или же туристическая экскурсия на быстром лайнере какой-то компании. Космос непредсказуем. А ещё он загадочен и непостижим.

Вот Неджи и мечтал поскорее улететь, оставив позади семейные драмы, надоедливых девчонок, кафешку, где дрянной дизайн и на столах стоят искусственные ветки цветущих деревьев, зато заваривают вкусный чай и подают замечательную собу.

Космос опасен, случится может что угодно: отключится двигатель, нападут пираты, но лучше завтра умереть, смеясь, чем прожить сто лет, никогда не улыбаясь, погрязнув в мелочности каждодневных дел и событий.

Тама


Это было первое задание Неджи в качестве дзенина, и это была одна из причин, по которым он его получил. Миссия была легкой, ей следовало назначить куда более низкий ранг, если бы не желание заказчика. Нужно было сопроводить смертельно больную дочь одного из самых успешных предпринимателей в лечебницу.

Девушку звали Тама; с первого взгляда Неджи понял, что она не такая, как все, и вскоре в этом убедился.

Путь их был недлинным, но идти приходилось медленно, делая частые привалы, Тама была уже на пределе. По-хорошему, не нужно ей было никуда идти, переезд и тот был опасен, но она настояла на пешей прогулке.

Неджи мог безошибочно определить её самочувствие, и это была вторая причина, по которой ему доверили эту миссию.

За время их пути они говорили трижды, все остальное – лишь необходимые или предписанные правилами приличия реплики.
Первый разговор состоялся во время одного из привалов. Они остановились на склоне холма, он сидел на траве, а она стояла и всматривалась вдаль.

- Неджи, а у тебя хорошее зрение?

- Весьма недурное, а что?

- Чуть ниже ведь растут цветы? Я могу различить лишь цветные пятна.

- Да, там целое поле колокольчиков. За полем ещё один холм, на нем одноэтажный домик, за ним снова поле, потом начинается лес.

- И ты все это видишь?

- Если хочешь, могу назвать число елок в том лесу, для меня это пустяки.

- У тебя невероятные глаза. Но мне не хотелось бы иметь такие, видеть все невероятно трудно.

- А мне хотелось бы видеть получше.

Тама не стала уточнять, как он может видеть дальше любого человека и зачем ему ещё более острое зрение. С первого взгляда она поняла, насколько этот юноша от неё отличается. Даже у неё, всегда видевшей людей насквозь, не получалось понять, о чем он думает.

Они продолжили путь, снова замолчав. Оба понимали, что у спутника нет желания делиться своими секретами и что факт разговора ради звука ему не нужен. Все и без этого было хорошо и отчего-то, как никогда до сих пор, правильно.

Они были ничем не похожи. Внешность, происхождение, убеждения - все разное. И, кроме этой миссии, их объединяло лишь одно – ясность взгляда. Оба это понимали, хоть оно и казалось смешным. Её мутные карие глаза с трудом видели перед собой, нередко Тама спотыкалась о неровности дороги. Его же глаза превосходили человеческие во много раз, от этих белых глаз ничто не могло скрыться. И все же они оба видели истину.

На следующем привале Тама вновь задала ему вопрос:

- Неджи, а ты когда-нибудь ошибался?

- Да, я долго блуждал во тьме, веря, что вижу свет.

- Со мной было так же. Пока не заболела, часто принимала правду за истину.

Это был их второй разговор. И, отправляясь в дальнейший путь, оба знали, что, стоит добраться до места, и она умрет. Но туда дойдет, чего бы это не стоило, а если ноги все же откажут, то просто не умрет, пока он донесет её. Донесет не оттого, что это приказ, а оттого, что эта миссия стала чем-то большим, чем просто задание.

Уже перед самой лечебницей состоялся третий и последний их разговор. И начал его он:

- Ты давно решила умереть, почему?

- Потому что так я смогу дать дорогим мне людям жизнь, а ещё стану свободной. Мне отчего-то кажется, что ты решил умереть так же.

- Только меня никто не будет провожать.

- Я буду тебя ждать, там. И спасибо тебе.

- Тебе тоже спасибо.

За что спасибо, так никто и не сказал, но оба знали продолжение фразы: «Спасибо, что заглянул ко мне в душу». Умирать так было проще, не было щемящего чувства одиночества, никогда не испытываемого в других ситуациях.

«Прощай» так и не было сказано, она умерла в ту же ночь, когда прибыла в лечебницу, а он отправился домой сразу, как перепоручил её врачам, желая поскорее вернуться. Но им не были нужны слова, чтобы понять друг друга, все и без этого было предельно ясно.

Мы не имеем права слезы лить

Мы не имеем права слезы лить,
Иначе будет это символом того,
Что сердце победило наше тело.
А это значит, что сердца
Не то, над чем мы можем властвовать.
Bleach 7 том «Сломанный меч»

Потери преследуют каждого. От них невозможно защититься или скрыться. Жизнь непредсказуема. Вчера ты шел с человеком рука об руку, а сегодня его нет в живых... или тебя.

Но, когда тебя просто вычеркивают из жизни, не говоря ни слова, это намного больней.

Растерянность, непонимание – с ними ничего не поделать. Хочется просто взять и разрыдаться от досады. Только вот… только вот что? Мужчины не плачут? Шиноби не плачут? В клане Хьюга не плачут? Вредно для глаз? Боги, какая чушь!

Слезами лишний раз подтверждаешь свою зависимость от ушедшего человека. А оно нужно? Ты и так заешь, что зависишь, знаешь, насколько он тебе дорог. Давать кому-то ещё такую информацию – абсурд.

Пока слезы не коснулись щек, можно убеждать всех, включая свое отражение в зеркале, что ничего не произошло, подобные мелочи тебя не трогают. Ты же гений. Ты же Хьюга.

Ты никогда не протянешь руку к тому, на что не имеешь права. Человеческое тепло. Нежные, осторожные прикосновения и близость – не для тебя. Твои мягкие касания бывают только смертельными. Иногда, после очередной потери, Неджи и вправду так думает. В конце концов, от судьбы не убежишь, как ни старайся.

Потерь в его жизни было уже много. И он знает, что будет ещё немало. Но ни по одному ушедшему человеку он уже не плачет. Даже наедине с собой, когда поблизости никого нет, вдали шумит падающая вода, и можно было бы представить, что он вовсе не плачет. Всё равно же после купания по всему телу течет вода. А в этом озере она имеет солоноватый привкус.

Но Неджи знает, что у него нет права на слезы. Сколько бы он ни тянулся к запретному, всё равно никогда себе этого не позволит. И не печать на лбу тому причина. Просто своей иллюзией выбирать он распорядился так. Давно приняв свое одиночество, привыкнув к тому, что его называют гением. И к тому, какая гениям суждена судьба.

Оплакивать свою жизнь – низко. Все равно что соглашаться, что не все контролируешь. А этого не позволит сделать гордость. Даже если и понимаешь, как мало от тебя, на самом деле, зависит. Понимать и говорить вслух – слишком разные вещи, даже когда ты наедине с собой.

Рисунок тушью


Был самый обычный день, и Неджи, по своему обыкновению, шел через парк на тренировку с Хинатой. Они любили устраивать занятия вдали от дома.

День был хороший, солнечный, но не жаркий, пели птицы. Людей вокруг было много, поэтому отчего Неджи обратил внимание на непримечательную девушку, слишком тепло для этого времени года одетую, было непонятно. Просто случайно заметил и на пару мгновений встретился с ней взглядом. Он бы спокойно пошел дальше, не запунцовей и не засуетись она, убегая, словно застигнутый на месте преступления преступник.

В спешке девушка что-то обронила, и плохо понимающий случившееся Неджи решил вернуть ей потерянную вещь. Оброненным предметом оказался лист плотной бумаги, с которого на Неджи смотрел он сам, нарисованный тушью.

Рисунок был красивым и необычным. На картинке Неджи немного улыбался и умиротворенно смотрел то ли в сторону, то ли вниз, но взгляд все равно оставался прямым. На удивление у него не было повязки на лбу, о печати художница не забыла. Длинные волосы свободно лежали на непропорционально широких плечах и спине.

Картинка Неджи понравилась. Он уже хотел заняться поисками художницы, но понял, что совсем не запомнил её лица. Искать её предстояло иначе. Можно было бы этого и не делать, но отчего-то хотелось.
Понимая, что ничего немедленно сделать не может, Неджи убрал рисунок и поторопился на тренировку с Хинатой, по пути обдумывая, как будет вести поиски.

Вечером Неджи встретился с Саем и показал ему картинку, спросив, не знает ли он случайно автора. Все же художников в Конохе не так уж много. Сай сказал, что, кто это мог нарисовать, не знает, зато знает, где были куплены тушь и бумага. Приобрести такие можно было только в одном месте.

Все больше движимый любопытством, Неджи посетил лавочку, где узнал имя и даже адрес своей поклонницы.

Дверь на втором этаже многоквартирного дома открыла девушка его возраста в широких очках с толстыми стеклами и с заплетенными в две смешные косички, но от этого все равно растрепанными волосами. Одета она была так же, как и при их первой встрече, – излишне тепло. Мутноватые и тусклые темно-зеленые глаза широко распахнулись; увидев его, она хотела немедленно спрятаться в квартире, но Неджи не дал ей захлопнуть дверь.

- Ты обронила, решил вернуть.
- Спасибо, - голос слушался её плохо, а руки тряслись.
- Ты красиво рисуешь.
- Мог бы не утруждаться, - она хотела начать оправдываться, но он прервал её.
- Просто захотелось увидеть автора. И, если я симпатичен тебе не только как объект для рисования, можем поужинать вместе в следующую субботу.

Разумеется, она согласилась. Неджи не хотел назначать свидание, когда шел к ней, но во время их разговора, если его так можно назвать, понял, что это было уместно. Бросая последний взгляд на девушку, Неджи заметил, что она не столь неприметна, как он считал раньше, а весьма симпатична. Да и глаза у неё вовсе тусклые, или они только что блестеть начали? Ещё она красиво улыбалась. Нужно будет попросить Сая дать краткую художественную лекцию, дабы в разговоре с ней не упасть в грязь лицом.

Вы слышали о Хьюга Неджи?


«Вы слышали? От него не скроешься. Он найдет везде, даже в аду. Он смотрит всегда прямо, никогда не отводит взгляд в сторону. Смущение ему неведомо, он знает, что перед ним и кто. А ещё знает, что никогда не злоупотреблял своими возможностями. Пошлость ему противна.

У него просить пощады бессмысленно. Проводя четкую грань между личным и нужным, он уверен в том, что делает. Его никогда не будет мучить совесть. Он сам не совершит поступков, его порочащих, а приказы не обсуждаются. Их выполняют.

Когда приходится принимать решения, Хьюга Неджи становится проницательнейшим из людей. Подчиненные не перестают им восхищаться. А начальство всегда довольно. Он не ищет славы. Он не ищет богатства. Что он ищет, не знает никто, кроме него самого. Но зато всем известно, что он никогда не останавливается.

У него всегда нахмурены брови и поджаты губы. Есть те, кто уверен, что даже во сне черты его красивого правильного лица не смягчаются.

Нет ничего, чего не смог бы увидеть всевидящий Хьюга Неджи. Даже не пытайтесь от него скрыться. Лучше делайте так, чтобы его взор никогда не направлялся в вашу сторону. Тогда вы в безопасности.

Он редкость среди шиноби – он человек чести. Ему противны ложь и предательство. Он даже бои старается вести честно, будь это возможно в реалиях мира шиноби, всегда бы поступал только так.

Вам не найти врага хуже, но и не найти лучшего союзника».

Торопясь к очередному месту назначения, Неджи хмурился, он устал. Не от заданий. А от всего того, что о нем говорили. Пусть он уже давно смирился с тем, что его никогда не оставят в покое, и не обращал внимания на слухи, все равно до него доходили правдивые, полуправдивые и совсем уж ложные и абсурдные истории о нем. Иногда друзья, наслушавшись всего этого, приходили с широко распахнутыми глазами и спрашивали, когда же он успел.

Иногда от смехотворности историй и их глупости хотелось кричать. Только вот Неджи лишь привычно хмурился. Он не любил говорить лишнего, а говорить о себе терпеть не мог. Те, кому нужно, и так всё знают. А что говорят за его спиной – неважно, особенно пока говорят неправду.

Высокомерный ублюдок


Высокомерный ублюдок! Кем он себя возомнил?! Мальчишка! Щенок! Он считает, что знает всё в этом мире, и нет большей правды, чем он видит?! Глупец.

Но оттого не становится менее одаренным и опасным. Обидно, но он вынужден отступить перед щенком шиноби. Мальчишке нет дела до чьих-то чувств или справедливости, он просто выполняет приказ нанявшего его подонка.

Все шиноби – псы на чьей-то службе, и он, известный как благородный грабитель, их всех ненавидит. Ещё больше его бесит, что для поимки его и его людей была направлена команда детей во главе с придурком-руководителем в зелёной форме.

Грабитель уже думал, что благополучно оторвался от преследовавшего его мальчишки, когда тот предстал прямо перед ним.
Высокомерный, на всех смотрящий свысока, с напряженно и неестественно выгнутыми пальцами правой руки. Его лицо было бы непроницаемой маской, идеально выполненной мастером из фарфора, если бы не уродующие его вены.

На фоне месяца, подернутого розовой дымкой, мальчишка смотрелся ещё более высокомерным, чем когда вор увидел его впервые. Попасться такому, неспособному понять благих целей его дела, было особенно унизительно.

Его, великого, одолела бездушная кукла, против которой не помогла никакая сила и ярость.

Уже проигравшему разбойнику оставалось только думать о своем поражении и гадать, когда и где он допустил ошибку. Мысли раз за разом сводились к коноховскому ублюдку на фоне месяца с соединившимися концами. Длинные волосы сбились в сторону из-за резкого движения. Перебинтованные рука и нога. Вены у глаз, какая-то техника, уродующая словно сделанное из фарфора лицо. И подсмотренная под повязкой метка.

За что он её получил? Что она значит? Отчего щенок её скрывал? У грабителя было предостаточно времени подумать обо всём – в темнице.

Первое убийство


Неджи всегда считал себя сильным. Для этого у него были все основания. С раннего детства он мог справиться с любым забиякой. В академии он был лучшим, и никто не мог даже приблизиться к его достижениям. Трагедия детства ужесточила его и сделала циничным.

Принимая любое решение, Неджи руководствовался разумом, не смея оглядываться на что-то ещё. Это тоже давало ему преимущество над сверстниками и нередко даже над взрослыми.

Со всем этом ещё труднее было осознавать, что первое убийство далось ему столь нелегко. Неджи осознавал, в насколько позорном положении находится, но ничего не мог с собой сделать.

Как и любой шиноби, он понимал, что это необходимо, что иной жизни для таких, как они, не существует. Неджи и сам верил в принцип: «Убей или будь убитым». Он и убил, так, как было нужно. В последний миг у него хватило силы воли направить руку, нанося критический удар.

Хьюга Неджи был шиноби. А ещё он был высокомерным циником, но от этого легче не становилось. Он безвольно рыдал, впервые за много лет. Сейчас, когда уже ничего нельзя было изменить, он сомневался, что поступил верно.

Неджи верил в судьбу и в то, что никому не дано её изменить. И в эту безумную ночь верил особенно сильно. Он вовсе не желал смерти своему недавнему противнику. Он его даже не знал, просто выполнил приказ.

Бросив растерянный взгляд на зашевелившиеся кусты, Неджи ещё глубже убеждался, что судьба зла и не знает справедливости.
Слезы не переставали течь, а руки била мелкая дрожь, но, увидев следующего врага, Неджи был готов к новой схватке, готов к новому убийству.

Огромный широкоплечий мужчина с недоумением смотрел на стоявшего перед ним ребенка. Мальчик, оплакивающий его друга, непонятно откуда здесь взявшийся, смотрел как-то странно. У него подрагивали губы, вероятней всего, он хотел что-то сказать, но голос его предал.

Мужчина хотел утешить ребенка, а ещё узнать, что же здесь произошло, но его планам было не суждено сбыться. Хрупкий подросток сорвался с места и со скоростью, с трудом фиксируемой глазом, бросился вперед, нанося удар, почти неощутимый, но фатальный.

Неджи сжал руки в кулаки, борясь с нервной дрожью, и закрыл глаза, избавляясь от слез. Постепенно он возвращал контроль над собой.

Без страха посмотрев в лицо мертвому человеку, Неджи торжественно пообещал, что больше никогда не позволит себе подобного поведения. Он – шиноби, следовательно, оружие, а оружие создано для убийства.

Весело бы выглядел кунай или катана, сожалей они о содеянном. А, выполняя приказы, он, Хьюга Неджи, ничем от них не отличается, значит, и права на чувства у него нет.

Вытерев слезы, Неджи отправился искать своих сокомандников.

Первое убийство всегда самое трудное. Если справишься с ним, то и со всем остальным уже справишься. Так говорят среди шиноби.
О том, что первое убийство никогда не забывается, не говорят.

@темы: Джен, Гет, Неджи, Драббл, Арт, Фанфикшн, Неджи/ОЖП

Comments

[Эйвлинн]

Отличный цикл. Короткие зарисовки о Неджи - с разных сторон освещают одного и того же человека, даже тот, космический, драббл не особо-то и выделяется на фоне остальных.

[Laora]

Eibhleann, ага, мне тоже очень нравится