Милосердие выше справедливости (с)
Название: Как одна семья
Автор: 3лючка
Фандом: Наруто
Рейтинг: PG-13
Пейринг: Ханаби/Неджи
Категория: гет
Размер: мини
Саммари: Написано по заявке: "Я не Хината, могу и врезать".
Читать на фикбуке: здесь
Разрешение автора на размещение его работы: получено
читать дальшеХанаби кусала губы. Активированный бьякуган легко преодолел небольшое расстояние до площадки, где тренировались ее сестра и кузен. Можно было, конечно, и просто понаблюдать издалека, но Ханаби интересовали детали.
Движения Неджи как всегда были безупречны. Плавные, точные, они непременно оказались бы смертоносными, будь это реальный бой. И как бы Хината не старалась и не совершенствовалась, ей никогда не достичь его уровня - отметила про себя Ханаби с каким-то злорадным удовлетворением.
Она кусала губы и смотрела, как ее сестра, отчаянно задыхаясь, выбивается из сил, в то время, как Неджи, продолжая спокойно и уверенно наносить невесомые удары, лишь покрылся испариной под ярким солнцем. Он сделал круговое движение, и Ханаби своим бьякуганом увидела, как по его рельефной спине между лопаток соскользнула капелька пота. Должно быть, ему было очень жарко, но он не смел обнажить свое стройное мускулистое тело перед вечно краснеющей и падающей в обморок Хинатой, которая даже сейчас, в такую погоду, была закутана в одну из своих скрывающих фигуру мешковатых толстовок.
"Довольно. На сегодня достаточно". – Ханаби по губам прочла, что сказал Неджи сестре. После взаимного поклона они направились к дому.
Выглядевшая изрядно уставшей Хината приветственно улыбнулась стоящей на веранде младшей сестре, на что та ответила кивком головы, и проскользнула внутрь.
– Вы так внимательно наблюдали сегодня за нашей тренировкой, Ханаби-сама, – почтительно произнес Неджи.
Ханаби перестала терзать свои губы.
– Я думаю, Хината-сама не будет против, если в следующий раз вы присоединитесь.
Она пристально посмотрела на брата, словно пытаясь понять, откуда эта показная вежливость, ведь они почти не общались, хоть и жили под одной крышей.
– Не хочу мешать, – она пожала плечами. – Когда еще у тебя выпадает возможность остаться с моей сестрой наедине?
И теперь уже Неджи бросил на нее внимательный взгляд. Не пожелав ничего отвечать, он поднялся по ступенькам и направился к двери.
– Я вчера была с отцом на собрании клана, – проговорила Ханаби, – там поговаривали о вашей с ней свадьбе.
После этих слов Неджи остановился.
– Примирение двух ветвей и все такое, – равнодушно продолжила она, – подобные разговоры уже давно ведутся, но...
Он повернулся. Его без единой эмоции лицо заметно побледнело, он продолжал хранить молчание, но уходить не пожелал.
Ухмыляясь про себя, Ханаби, как ни в чем не бывало, добавила:
– Но отец сказал, что не станет принуждать свою дочь к браку. Без. Ее. Собственного. Согласия.
И делая вид, что хочет войти в дом, она приблизилась к брату и совершенно невинным голосом просила:
– Как думаешь, Неджи-ниисан, согласилась бы Хината стать твоей женой?
Довольно улыбаясь, она протянула руку, чтобы распахнуть седзи.
– А вас, кажется, сильно беспокоит мысль о том, что я могу стать ее мужем? – раздалось над ухом.
Ханаби вздрогнула и сжала ладонь в кулак. Ее бесцветные глаза расширились от удивления и страха того, что он, возможно, догадался о ее тайной к нему симпатии, и, больше того, имеет наглость об этом намекать.
– Я ведь не Хината, я могу и врезать, – со злостью прошипела она.
– Разумеется, – легко согласился тот, – вы, действительно, не ваша сестра. Она, в отличие от вас, вежливая, милая и невероятно добрая. Что не мешает ей, вдобавок, быть очень сильной куноичи.
Ханаби почувствовала себя так, как если бы ей отвесили оплеуху. И кто? Выродок побочной ветви! Обида, уязвленная гордость и сиюминутная ненависть завладели ею, она машинально сложила печать.
В то же мгновение Неджи схватился за голову, рухнул на колени, распластавшись у ног сестры. Глаза его едва не вылезли из орбит, лицо исказилось в чудовищной гримасе боли. Не издавая ни единого звука, он лишь отрывисто глотал воздух губами, с которых потянулась тонкая струйка слюны.
При виде этого вся ярость Ханаби испарилась так же быстро, как и возникла. Наоборот, ею овладело раскаянье. Поняв, что натворила, она в ужасе вскрикнула и, спрятав руку за спину, бросилась прочь.
***
Лишь к вечеру, когда над Конохой стали сгущаться сумерки, Ханаби нашла в себе силы, чтобы вернуться.
На пороге ее ждал взволнованный Хиаши.
–Ханаби! Еще немного, и я бы пошел искать тебя. Все в порядке?
– В порядке, - отмахнулась от него она и огляделась, – а ты не знаешь, где...
– Неджи? У себя. Он сказал, что вы повздорили, и, возможно, он тебя расстроил, поэтому ты убежала. Просил передать, что раскаивается и приносит свои глубочайшие извинения.
– Нет, это я... – замотала Ханаби головой и залилась краской, – папа, мне нужно с ним поговорить.
Хиаши только кивнул и задумчиво посмотрел вслед убегающей дочери.
Она зашла на занимаемую младшей семьей половину дома, в лабиринте узких и длинных коридоров не без труда отыскала нужную дверь. Хотела постучаться и замялась.
– Входите, Ханаби-сама, – раздался изнутри приглушенный голос брата.
Удивительно, но она впервые за все время оказалась в его комнате, небольшой, намного меньше, чем ее собственная, и обставленной гораздо скромнее.
Неджи сидел за низким столиком в тусклом свете лампы, записывал в свиток столбики иероглифов, когда Ханаби затворила за собой створку седзи, он отложил кисть и поднялся. Одетый по-домашнему в простое хлопковое кимоно, с незавязанными длинными блестящими волосами, рассыпанным по широким плечам, и без хитая, прикрывавшим обычно на его светлом высоком челе печать, при виде которой Ханаби передернуло, Неджи подошел к ней со словами:
– Я повел себя недостойно сегодня утром, позвольте принести вам свои...
- Извинения? – перебила его та, – разве это не я должна просить прощения?
– Вовсе нет. Я был не сдержан, наговорил вам много лишнего и сам спровоцировал вас.
Эта попытка оправдать ее отвратительный поступок заставила Ханаби порозоветь и опустить взгляд.
– Я не хотела, чтобы тебе было больно, – извиняющимся тоном сказала она.
– Знаю. Прошу вас, не беспокойтесь об этом. В случившемся виноват я один. Поэтому я раскаиваюсь, и чтобы загладить свою вину, готов сделать для вас все что угодно.
Ханаби подняла на него глаза. Все это, конечно, просто формальная вежливость.
– Поцелуй меня, – вырвалось будто само.
Неджи даже не попытался протестовать, послушно приблизился к сестре, наклонил голову и осторожно коснулся ее губ, почти невесомо и совершенно невинно.
– По-настоящему, – с трепетом прошептала Ханаби ему, не успевшему отстраниться.
На секунду Неджи замер, словно в раздумье, но она потянула к нему руки и прикрыла глаза, тогда брат нежно взял ее за подбородок.
Это был первый поцелуй для лишенной практически любого общения вне клана Ханаби. Она толком и не знала, как это делается, и лишь робко шевелила губами в ответ на ставшие куда более чувственными поцелуи брата. И когда он вдруг просунул свой язык в ее рот, Ханаби даже сначала испугалась, но от этой его ласки сердце так сладко защемило в груди, и по всему телу как будто закололи сотни маленьких иголочек. Ей хотелось, чтобы так продолжалось вечность.
Но Неджи, плавно отпустив сестру, выпрямился и произнес:
– Надеюсь, теперь я прощен.
Однако, его кузина, не желавшая закончить все так просто, прильнула к его груди, уперлась ладонями, которые он накрыл руками, и сказала:
– Хината влюблена в Узумаки и полна предрассудков. Об этом знают все, даже старейшины.
Неджи ничего не ответил, но, впрочем, и не оттолкнул ее от себя.
– И еще они помнят, что у главы клана есть и вторая дочь, выбранная наследницей. Ко мне не будет такого же мягкого отношения, как к сестре.
– Почему вы мне об этом говорите?
Ханаби взглянула в его лицо:
– Знаешь, если бы мы с тобой поженились, был бы повод прекратить делить клан Хьюга на две ветви.
– Вы сейчас предлагаете мне помолвку? – иронично спросил Неджи. – Чтобы не нарешали старейшины, в любом случае вам еще слишком рано об этом думать.
От его насмешливого тона Ханаби вспыхнула, попыталась вырваться из объятий, но брат крепко сжал ее запястья.
– И я не влюблен в Хинату-сама, как могло кому-то показаться. – Его тон стал жестким. – Все, что я испытываю по отношению к ней, это почтение и братская любовь. Как и к вам, Ханаби-сама.
– Тогда зачем полез целовать меня?! Мог бы просто отказаться! – В раздражении она дернулась сильней.
– Не посмел перечить госпоже из главной ветви, – и тут он разжал руки, отчего продолжавшая вырываться Ханаби чуть не упала, едва удержавшись на ногах.
– Уверяю вас, я очень ценю вашу заботу о клане, поскольку именно ею и, разумеется, ничем другим, вызвано ваше поведение.
Она сперва удивленно захлопала глазами, но, тут же смягчившись, взяла себя в руки.
– Именно так, – пробормотала скороговоркой.
Неджи поклонился и распахнул перед ней дверь. Выходя в коридор, Ханаби сочла нужным напоследок добавить:
– Все, что я испытываю по отношению к тебе, это сестринская любовь.
Автор: 3лючка
Фандом: Наруто
Рейтинг: PG-13
Пейринг: Ханаби/Неджи
Категория: гет
Размер: мини
Саммари: Написано по заявке: "Я не Хината, могу и врезать".
Читать на фикбуке: здесь
Разрешение автора на размещение его работы: получено
читать дальшеХанаби кусала губы. Активированный бьякуган легко преодолел небольшое расстояние до площадки, где тренировались ее сестра и кузен. Можно было, конечно, и просто понаблюдать издалека, но Ханаби интересовали детали.
Движения Неджи как всегда были безупречны. Плавные, точные, они непременно оказались бы смертоносными, будь это реальный бой. И как бы Хината не старалась и не совершенствовалась, ей никогда не достичь его уровня - отметила про себя Ханаби с каким-то злорадным удовлетворением.
Она кусала губы и смотрела, как ее сестра, отчаянно задыхаясь, выбивается из сил, в то время, как Неджи, продолжая спокойно и уверенно наносить невесомые удары, лишь покрылся испариной под ярким солнцем. Он сделал круговое движение, и Ханаби своим бьякуганом увидела, как по его рельефной спине между лопаток соскользнула капелька пота. Должно быть, ему было очень жарко, но он не смел обнажить свое стройное мускулистое тело перед вечно краснеющей и падающей в обморок Хинатой, которая даже сейчас, в такую погоду, была закутана в одну из своих скрывающих фигуру мешковатых толстовок.
"Довольно. На сегодня достаточно". – Ханаби по губам прочла, что сказал Неджи сестре. После взаимного поклона они направились к дому.
Выглядевшая изрядно уставшей Хината приветственно улыбнулась стоящей на веранде младшей сестре, на что та ответила кивком головы, и проскользнула внутрь.
– Вы так внимательно наблюдали сегодня за нашей тренировкой, Ханаби-сама, – почтительно произнес Неджи.
Ханаби перестала терзать свои губы.
– Я думаю, Хината-сама не будет против, если в следующий раз вы присоединитесь.
Она пристально посмотрела на брата, словно пытаясь понять, откуда эта показная вежливость, ведь они почти не общались, хоть и жили под одной крышей.
– Не хочу мешать, – она пожала плечами. – Когда еще у тебя выпадает возможность остаться с моей сестрой наедине?
И теперь уже Неджи бросил на нее внимательный взгляд. Не пожелав ничего отвечать, он поднялся по ступенькам и направился к двери.
– Я вчера была с отцом на собрании клана, – проговорила Ханаби, – там поговаривали о вашей с ней свадьбе.
После этих слов Неджи остановился.
– Примирение двух ветвей и все такое, – равнодушно продолжила она, – подобные разговоры уже давно ведутся, но...
Он повернулся. Его без единой эмоции лицо заметно побледнело, он продолжал хранить молчание, но уходить не пожелал.
Ухмыляясь про себя, Ханаби, как ни в чем не бывало, добавила:
– Но отец сказал, что не станет принуждать свою дочь к браку. Без. Ее. Собственного. Согласия.
И делая вид, что хочет войти в дом, она приблизилась к брату и совершенно невинным голосом просила:
– Как думаешь, Неджи-ниисан, согласилась бы Хината стать твоей женой?
Довольно улыбаясь, она протянула руку, чтобы распахнуть седзи.
– А вас, кажется, сильно беспокоит мысль о том, что я могу стать ее мужем? – раздалось над ухом.
Ханаби вздрогнула и сжала ладонь в кулак. Ее бесцветные глаза расширились от удивления и страха того, что он, возможно, догадался о ее тайной к нему симпатии, и, больше того, имеет наглость об этом намекать.
– Я ведь не Хината, я могу и врезать, – со злостью прошипела она.
– Разумеется, – легко согласился тот, – вы, действительно, не ваша сестра. Она, в отличие от вас, вежливая, милая и невероятно добрая. Что не мешает ей, вдобавок, быть очень сильной куноичи.
Ханаби почувствовала себя так, как если бы ей отвесили оплеуху. И кто? Выродок побочной ветви! Обида, уязвленная гордость и сиюминутная ненависть завладели ею, она машинально сложила печать.
В то же мгновение Неджи схватился за голову, рухнул на колени, распластавшись у ног сестры. Глаза его едва не вылезли из орбит, лицо исказилось в чудовищной гримасе боли. Не издавая ни единого звука, он лишь отрывисто глотал воздух губами, с которых потянулась тонкая струйка слюны.
При виде этого вся ярость Ханаби испарилась так же быстро, как и возникла. Наоборот, ею овладело раскаянье. Поняв, что натворила, она в ужасе вскрикнула и, спрятав руку за спину, бросилась прочь.
***
Лишь к вечеру, когда над Конохой стали сгущаться сумерки, Ханаби нашла в себе силы, чтобы вернуться.
На пороге ее ждал взволнованный Хиаши.
–Ханаби! Еще немного, и я бы пошел искать тебя. Все в порядке?
– В порядке, - отмахнулась от него она и огляделась, – а ты не знаешь, где...
– Неджи? У себя. Он сказал, что вы повздорили, и, возможно, он тебя расстроил, поэтому ты убежала. Просил передать, что раскаивается и приносит свои глубочайшие извинения.
– Нет, это я... – замотала Ханаби головой и залилась краской, – папа, мне нужно с ним поговорить.
Хиаши только кивнул и задумчиво посмотрел вслед убегающей дочери.
Она зашла на занимаемую младшей семьей половину дома, в лабиринте узких и длинных коридоров не без труда отыскала нужную дверь. Хотела постучаться и замялась.
– Входите, Ханаби-сама, – раздался изнутри приглушенный голос брата.
Удивительно, но она впервые за все время оказалась в его комнате, небольшой, намного меньше, чем ее собственная, и обставленной гораздо скромнее.
Неджи сидел за низким столиком в тусклом свете лампы, записывал в свиток столбики иероглифов, когда Ханаби затворила за собой створку седзи, он отложил кисть и поднялся. Одетый по-домашнему в простое хлопковое кимоно, с незавязанными длинными блестящими волосами, рассыпанным по широким плечам, и без хитая, прикрывавшим обычно на его светлом высоком челе печать, при виде которой Ханаби передернуло, Неджи подошел к ней со словами:
– Я повел себя недостойно сегодня утром, позвольте принести вам свои...
- Извинения? – перебила его та, – разве это не я должна просить прощения?
– Вовсе нет. Я был не сдержан, наговорил вам много лишнего и сам спровоцировал вас.
Эта попытка оправдать ее отвратительный поступок заставила Ханаби порозоветь и опустить взгляд.
– Я не хотела, чтобы тебе было больно, – извиняющимся тоном сказала она.
– Знаю. Прошу вас, не беспокойтесь об этом. В случившемся виноват я один. Поэтому я раскаиваюсь, и чтобы загладить свою вину, готов сделать для вас все что угодно.
Ханаби подняла на него глаза. Все это, конечно, просто формальная вежливость.
– Поцелуй меня, – вырвалось будто само.
Неджи даже не попытался протестовать, послушно приблизился к сестре, наклонил голову и осторожно коснулся ее губ, почти невесомо и совершенно невинно.
– По-настоящему, – с трепетом прошептала Ханаби ему, не успевшему отстраниться.
На секунду Неджи замер, словно в раздумье, но она потянула к нему руки и прикрыла глаза, тогда брат нежно взял ее за подбородок.
Это был первый поцелуй для лишенной практически любого общения вне клана Ханаби. Она толком и не знала, как это делается, и лишь робко шевелила губами в ответ на ставшие куда более чувственными поцелуи брата. И когда он вдруг просунул свой язык в ее рот, Ханаби даже сначала испугалась, но от этой его ласки сердце так сладко защемило в груди, и по всему телу как будто закололи сотни маленьких иголочек. Ей хотелось, чтобы так продолжалось вечность.
Но Неджи, плавно отпустив сестру, выпрямился и произнес:
– Надеюсь, теперь я прощен.
Однако, его кузина, не желавшая закончить все так просто, прильнула к его груди, уперлась ладонями, которые он накрыл руками, и сказала:
– Хината влюблена в Узумаки и полна предрассудков. Об этом знают все, даже старейшины.
Неджи ничего не ответил, но, впрочем, и не оттолкнул ее от себя.
– И еще они помнят, что у главы клана есть и вторая дочь, выбранная наследницей. Ко мне не будет такого же мягкого отношения, как к сестре.
– Почему вы мне об этом говорите?
Ханаби взглянула в его лицо:
– Знаешь, если бы мы с тобой поженились, был бы повод прекратить делить клан Хьюга на две ветви.
– Вы сейчас предлагаете мне помолвку? – иронично спросил Неджи. – Чтобы не нарешали старейшины, в любом случае вам еще слишком рано об этом думать.
От его насмешливого тона Ханаби вспыхнула, попыталась вырваться из объятий, но брат крепко сжал ее запястья.
– И я не влюблен в Хинату-сама, как могло кому-то показаться. – Его тон стал жестким. – Все, что я испытываю по отношению к ней, это почтение и братская любовь. Как и к вам, Ханаби-сама.
– Тогда зачем полез целовать меня?! Мог бы просто отказаться! – В раздражении она дернулась сильней.
– Не посмел перечить госпоже из главной ветви, – и тут он разжал руки, отчего продолжавшая вырываться Ханаби чуть не упала, едва удержавшись на ногах.
– Уверяю вас, я очень ценю вашу заботу о клане, поскольку именно ею и, разумеется, ничем другим, вызвано ваше поведение.
Она сперва удивленно захлопала глазами, но, тут же смягчившись, взяла себя в руки.
– Именно так, – пробормотала скороговоркой.
Неджи поклонился и распахнул перед ней дверь. Выходя в коридор, Ханаби сочла нужным напоследок добавить:
– Все, что я испытываю по отношению к тебе, это сестринская любовь.
@темы: Хината, Джен, Гет, Неджи, Фанфикшн, Ханаби, Мини, Неджи/Ханаби, Хиаши