Милосердие выше справедливости (с)
Название: Исчезнувший идальго
Автор: katsougi
Фэндом: Наруто
Рейтинг: R
Пейринг: Неджи/Итачи
Жанр: немножко фантастики, немножко ангста
Предупреждения: ООС, AU
Размер: макси
Дисклеймер: герои принадлежат Масаси Кисимото
Саммари: Когда прошлое не отпускает, а проблемы решаются кровью. Когда единственный шанс выжить - поверить врагу. И полюбить врага.
От автора: Сиквел к "Династии избранных".
Разрешение автора на размещение его работы: получено
-1- -2- -3- -4- -5- -6- -7- -8- -9- -10- -11- -12- -13- -14- -15- -16- -17- -18- -19- -20- -21-
-22-Неджи нутром чуял, что нельзя до конца доводить. Он снова шаг вперёд сделал. Слишком знакомый запах от незнакомки. Совсем недавно Неджи похожее что-то чуял. Даже если бы он уже не догадался, он бы остановил схватку. Больше никого не слушал, ворвался в эпицентр между соперницами. Подопечная сразу назад отпрыгнула, к земле пригнулась. Её бока ходуном ходили, из рваных ран кровь капала. Незнакомка тоже потрепалась, но не выказывала ни капли снисхождения. Вместо того, чтобы прильнуть к земле, твёрдо стояла на лапах, отважно смотрела в глаза новому сопернику и лупила хвостом воздух. Резко, мощно. Неджи не двигался. Хотел спросить, за что она так ненавидит чужаков. Только подозрение вспыхнуло, что не всех чужаков. Пока она сражалась, просто отважным бойцом выглядела, а теперь буквально сверкала ненавистью. В нужны момент, словно в подтверждении, она верхнюю губу приподняла и продемонстрировала удлинённые клыки. Из горла ни звука не донеслось.
Неджи знал, что она бросится, едва он попытается поменять положение. О том, чтобы принять приемлемый для вопроса облик, не могло быть и речи. Человек слишком слаб перед арсеналом хищника. А горло последнего не заточено под внятную речь.
Они оба ждали. Шисуи за спиной переступил с ноги на ногу. Просто наблюдатель, вероятно, недоумевающий из-за растекающегося смрада неприязни и жажды убийства. Не простая женщина. Она в чём-то крупно замешана, а сейчас пришла мстить за убитого родственника. Неджи вспомнил этот запах. Хината пахла чем-то похоже на Неджи. И Ханаби. И Хиаши, и другие ответвления клана. Густая кровь. Чем она сильнее, тем отчётливее её цвет. У старших семей – чёрная кровь. Одинаково-алая визуально, подсознательно она разделяется на категории от чёрной до прозрачной. Самым низким её цветом Неджи тогда назвал Итачи, не имея на это никакого права. Теперь поздно было раскаиваться. Только запах крови Итачи ещё держался на истерзанной шкуре незнакомки и напоминал каждую секунду. Неджи переживал за него. Помимо личных разборок хотел ещё и Итачи отыскать. Но от него мало что теперь зависело.
Она кинулась. Надоело ждать или адреналин в голову ударил, но она ринулась на Неджи со стремлением разорвать его в клочья. Её движения изменились, стали более плавными. Неджи встретил врага в прыжке. Надеялся прижать её и удерживать. Не так сложно остановить измотанного предыдущей схваткой врага. Труднее потом, когда настанет черёд вопросов. Эта дама ни за что не захочет мирно беседовать. Неджи пока не знал, как заставить её остановиться. Хотел уже прибегнуть к просьбе соратникам, но не получил ни секунды свободного времени. Она действовала совершенно по-другому. Будто второе дыхание открылось. Он оттолкнул её и тут же бросился следом, пока она находилась в воздухе. Пока не коснулась лапами земли и не перегруппировалась, у него был шанс перехватить преимущество. Но она успела. Мощный взмах хвостом – и снова нос к носу. Её лапа прочесала шерсть Неджи от уха до груди. Он почувствовал саднящую боль. Поверхностная рана, просто царапина. Однако, это заставило его группу напрячься. Но они не кинутся всем скопом. Авторитет Неджи для них – закон. А потом они пошли бы мстить. Или вернулись домой. Всё зависело от того, как им преподнесут объяснения. Если вообще кто-нибудь удосужится это сделать. Юдаю, насколько Неджи понял, легче уничтожить врага, чем избежать крайностей.
Неджи удачно подсёк лапы соперниц, всё ещё не помышляя убивать её. Раздумывал, куда лучше укусить, чтобы остановить навсегда. То сделать, из-за чего Итачи на него сердился. Не принимал политики Неджи обезвреживать врага таким способом, самым жестоким, на его взгляд.
Неджи ухитрился прижать врага к земле, навалился, умело манипулируя весом. Больше. Надо больше. Но он не учёл отчаянной отваги соперницы, доходящей почти до безумия. Она рванулась, скинула его с себя и набросилась сама, вонзая кинжалы зубов в плечо. Неджи успел извернуться, чтобы избежать укуса в горло. Она впилась мёртвой хваткой – он это понял. Попытался вырваться, но она только рванула морду несколько раз, вонзая клыки глубже, и снова остановилась. Он тоже вынужден был сделать паузу. Ждал, что она предпримет дальше. Если понадобится, он позволит выдрать из себя кусок плоти, но вырвется, не хотел ослаблять свою защиту без крайней необходимости. Потом он почувствовал, что она задумала. Поистине, убийственный план. Её клыки начали удлиняться прямо в его теле. Медленно, ибо напряжённые мышцы препятствовали, а там кости и… Нельзя позволять ей добраться до внутренних органов. Тогда это будет точно конец.
Она не походила ни на кого, с кем Неджи сталкивался раньше. Даже стиль Итачи можно было проанализировать, а она сражалась безрассудно, то и дело меняясь. Настоящий оборотень даже в мире оборотней. Она не строила далёких планов, просто билась насмерть. И опыт её… Неджи даже затруднялся прикинуть, со скольких лет она сама научилась защищать свою жизнь. Вся её агрессия и умения вылились в этот смертельный укус. Больше медлить нельзя. Неджи всё-таки собирался позволить ей выдрать из себя шмат мяса, ибо другого пути не видел.
- Неджи! – это поняли и его люди. Один из них не выдержал, выпустил эмоции на волю. Эти эмоции ворвались тяжёлой волной и ударили, как хлыстом. Страх и отчаяние. Словно его уже считали поверженным.
Соперница не ограничилась содеянным. Видя все его слабые места, она двинула задней лапой, крепко удерживая передними, и точнёхонько вонзила когти в свежую рану на животе. Ту самую глубокую рану от когтей Такеши, отправившую Неджи на больничную койку. Он упустил момент от взрыва резкой боли, а когда опомнился, уже лежал, прижатый к земле.
Но не проигравший.
В голове мелькнул образ змеи. Так он мог бы вырваться с наименьшим для себя ущербом. Он уже собирался это сделать, так как не питал иллюзий насчёт Юдая. Им ещё придётся смахнуться в открытом бою. Жутко и азартно.
Он не успел вывернуться змеёй, он только структуру шкуры изменил, зажимая клыки соперницы твёрдой чешуёй. Против самых агрессивных противников действуют самые отчаянные методы. Она почуяла ловушку, рванулась сама, прерывая убийственный укус, но не смогла. Неджи уплотнил чешую, оставаясь саблезубым тигром. Наверно, зрелище то ещё. По спине сверкал плотный панцирь, а по бокам шерсть. Он заставил себя не обращать внимания на расширившуюся рану в животе, перекатился через голову, нажимая изо всех сил на тело врага, ломая её клыки. А вскочил уже покрытым чешуёй монстром. В плече глубоко засели обломки её зубов. Сама она пыталась скоординироваться. Трясла головой, рассыпая кровь из пасти. Свою кровь, перемешанную с кровью Неджи. Сломанные зубы, должно быть, разорвали её череп напополам и прошлись всеми нервными окончаниями. Неджи невольно поморщился, представляя, каково ей сейчас, но прощать не собирался. Если она тронула Итачи – никогда.
Она промедлила, не заметила атаки и рухнула под весом тела противника. Неджи вонзился ей в горло, почти в священной ярости, рванул так, что её тело подбросило вверх. Потом они оба рухнули на землю, сжимая друг друга в смертельных объятиях. Она снова попыталась разорвать ему живот, но только скользнула когтями по чешуе. Неджи казалось этого мало. Он укреплял и укреплял броню, как одержимый. Мог уже остановиться, но продолжал давить соперницу, пока не почувствовал, как обмякло её тело.
И запах крови Итачи в нос. Неджи не расцепил зубов, зарычал, обвиняя жертву в том, что она сделала с Итачи. С тем единственным человеком, который заставлял Неджи испытывать все чувства одновременно: от ненависти до трепетной нежности. Он успел так втюриться в Чёрного Бурана, что ярился от одной мысли, что кто-то мог его просто убить.
Лишь спустя несколько секунд, когда пелена ярости спала, Неджи сообразил, что не мог сохраниться на чужой шерсти такой стойкий запах определённого человека. И в подтверждение голос Итачи совсем недалеко:
- Неджи, стой! Она невестка Юдая!
Живой.
Неджи позволил себе вернуться к рациональному мышлению. К близкому запаху Итачи примешивался ещё чей-то, чужой, опасный, как издалека. Он расцепил зубы, ожидая нападения в любой миг. И вернулся в реальность.
Итачи стоял чуть в стороне, смотрел не на Неджи, куда-то за пределы. Помятый Итачи, встревоженный, маленький-маленький. Из-за бешено стучащей крови в висках, из-за боли от открывшейся раны, из-за слабости от потери крови, из-за адреналина, что был способен швырнуть Неджи на очередного врага и так же безжалостно перегрызть ему горло, Неджи видел окружающих его оборотней сквозь туманную пелену, слышал, как из бочки. Попытался стряхнуть с себя навалившееся наваждение и лишь продемонстрировал ощетинившуюся шерсть, поднявшиеся вверх чешуйки. Наверно, со стороны выглядело зловеще. И на фоне всего этого мутного мира стоял Итачи. Смотрел с сожалением, впереди всех, а потом снова взгляд отводил. Неджи проследил его взгляд и заметил новых участников. Первым стоял Юдай. Молчаливый Юдай, на возвышенности, словно для него сделанной. Молча смотрел, словно не зная, как реагировать.
Невестка?
Неджи вздрогнул и оценил обстановку с более адекватной точки зрения. Юдай не бросился защищать свою невестку, хотя видел, что тут нет места вендетте. Или было? Она, совершенно очевидно, имеет какое-то отношение к убитому оборотню, который со своим напарником помял парней Неджи. Но если она невестка, почему она вообще пошла? И сразу же пришла истина: Юдай сам только что узнал. Так её Итачи разыскивал, но не успел ничего сказать ни Неджи, ни своему Старейшине.
Он осознал, какой чудовищный поступок совершил. Юдай не станет учитывать нюансов, потому что столь невероятные совпадения случаются раз в тысячелетие. Неджи остановил все действия, открыто посмотрел на Юдая. Хотел обойти Итачи, отрезать его от потенциального врага. Но Итачи сам оставался разделителем. Весьма сомнительное препятствие. Да и Неджи сейчас не слишком страшный соперник. Он было подумал, что всё это подстроено. Что невестка Юдая была послана ослабить его. Но тотчас же отмахнулся. Юдай – злодей не больший, чем остальные. Он яростно защищал своё, так же обыкновенно ненавидя чужое. Он не мог пожертвовать невесткой в угоду своему эгоизму.
Тем не менее, Юдай оставался на месте, осматривал территорию, изучал положение врага, учитывал местность, на которой предстояло выяснить, кто из них сильнее. Неджи остро осознал, чем это закончится. Наверно, с самого начала он должен был понять, но не хотел прислушиваться к голосу разума. Когда Хиаши советовал ничего не делать, Неджи захотел утвердиться. Недалеко же он ушёл от Такеши.
Но сожалеть уже поздно. Юдай с лапы на лапу переступил. Будто сигнал, потому что вокруг него зашевелилась его свита. Неджи узнал кое-кого. Среди них и неподражаемая Касуми, стояла бок о бок, не уступая супругу ни миллиметра. Едва он шагнул вперёд, она тут же с ним поравнялась. А за их спинами, или, вернее сказать, хвостами, растянулась группа настоящих бойцов. Шисуи наверняка затерялся среди них. Он сразу дал понять, какого мнения о чужаке.
Только Итачи оставался вне системы. Неджи покосился по сторонам, бросая взгляды назад, отметил, что его стая тоже собралась ровной полосой. Слишком мало. Только бы не уничтожить и их тоже. Сегодня, если кто и погибнет ещё, то только один, последний. Достаточно жертв. И так весь мир Итачи перевернулся с ног на голову. Точно так же из-за Итачи тогда перевернулся мир Неджи и Наруто.
Итачи опустился на лапы. Избрал не самый целесообразный облик. Обычный, пантера, стегающая собственные бока хвостом. Он не издавал ни звука, просто ждал. И не принимал ничью сторону. Ему сейчас слишком погано. Нельзя ему позволять участвовать в будущем силовом акте. Неджи хотел распорядиться, чтобы его прикрыли, но снова остановил себя. Точно так же нельзя подгребать Итачи под себя. Он ни за что не примет опеки, особенно в такой момент. Как бы тяжело он ни был изранен, он оставался Чёрным Бураном.
Юдай снова зашевелился. Неджи изучил лежащее под своими ногами тело. Жертва не двигалась. Он так увлёкся, что не заметил, как пережал трахею. Задушил, как обычный вольный хищник перед тем, как приступить к трапезе. Поддался эмоциям и попросту добил. Он не хотел, но инстинкты сделали своё.
Громовой рык прокатился по округе. От него даже группа Неджи чуть пригнулась, как для прыжка. Все как один: морды вниз, оскал, одну лапу вперёд, чтобы резче взять с места. Он вправе был гордиться своими людьми. Верными соратниками, не оставившими его на произвол судьбы. И подписавшие себе приговор своей преданностью.
Неджи решительно ответил, продемонстрировал саблевидные клыки, на пробу шевельнул плечом и ощутил обломки засевших зубов поверженной соперницы. Он не ограничился обычным ответом на вызов, он предупреждал. Просил, чтобы Юдай не трогал его людей. И приказывал своим людям развернуться и уходить, если всё обернётся трагично.
Юдай вперёд шагнул. Касуми на этот раз посторонилась. Остальные тоже остались на местах. Глаза Старейшины полыхали чистым гневом. Он пришёл мстить за унижение и раны своего сына и удовлетворить безудержную жажду, омыв клыки в крови чужака. Но будь Неджи трижды проклят, если позволит себе легко пасть в бою. Кто вообще утверждал, что у него шансов нет!
Юдай спустился с холма, остановился напротив, меняя облик на более подходящий к облику соперника. Две кошки-монстра с жёстким панцирем чешуи по телу. Неджи совсем отказался от шерсти, даже лапы покрыл защитной оболочкой. Юдай не повторил его последнего манёвра.
Не простит за гибель невестки.
Даже факт того, что она первая напала, не смягчит его.
И не простит переполоха.
Неджи снова повёл плечом и попытался свыкнуться с инородным предметом в плоти. Мешает, но не до такой степени, чтобы продуть. Рана на животе его тревожила больше. Он буквально ощущал, как кровь вытекает на траву.
Юдай сделал рывок и налетел на преграду. Итачи сам между ними метнулся. Не сопротивлялся, просто встал щитом, встретил своего лидера увенчанными когтями лапами. Отшвырнул и остановился. Дышал так, что у Неджи всё нутро сжалось в предчувствии. Он сам метнулся и встретил рык. Итачи только зыркнул, но этого оказалось достаточно, чтобы Неджи среагировал. Придётся обходить.
Юдай снова атаковал. Теперь метил в Итачи. Неджи ошибся, решив, что он хочет убрать препятствие. Юдай просто отшвырнул Итачи с траектории, вложив в чудовищный удар всю свою мощь. От этой демонстрации у Неджи снова внутри сжалось. Против такого противника хитростью не выстоишь. Он и сам неглуп. Теперь видно, с кем предстоит сразиться. Первый раз был пробным. Тогда, над телом Такеши. Юдай попытался точно так же, как Итачи, отшвырнуть Неджи. Но Неджи достойно ответил. И сейчас не спасует. Он снова переступил лапами, подбирая под себя равновесие, испытывая сцепление с землёй. В следующий миг он уже встречал врага. Юдай взлетел. Неджи ничего не оставалось, как ринуться навстречу, либо встречать его внизу. Он предпочёл воздух. Снова бой курантов в висках, снова звук бурлящей крови и зашкаливший адреналин. Неджи не чувствовал боли. Он перестал ощущать помеху в плече и пронизывающую боль в животе. Самое время подчиниться древним инстинктам выживания.
Итачи не слушал голоса разума. Он понимал, что произойдёт. Он не остановился, когда увидел приближающегося Юдая с усиленной группой. Он не дождался, пока Неджи закончит собственную схватку. Он просто остановился и выкрикнул то, что должен был придержать. Но он ошибся. Так он давал Юдаю право на месть. И он заставлял Неджи почувствовать себя злодеем. Слишком поздно он сообразил, что от него ничего не зависит. Когда он попытался остановить Юдая в первом прыжке, был жестоко отброшен в сторону. Удар, боль, алая пелена перед глазами.
- Итачи, - к нему подоспел Шисуи, схватил за холку, второй рукой крепко прижал к своему человеческому телу. – Не надо, Итачи.
Как часто Итачи слышал эти слова в последнее время. Реальность терялась за гранью восприятия. Он знал, что происходит прямо сейчас, слышал звуки, чуял кровь, испытывал давление атмосферы. Он зашевелился. Его мышцы перекатывались под чёрной шкурой. Он голову поднял, повернул её на звук и увидел то, чего опасался больше всего на свете.
- Ты не можешь вмешаться сейчас, - настаивал Шисуи и держал.
«Пусти, я не нападу», - мысленно призвал Итачи, но только приглушённый рык услышал.
Он не отводил взгляда, жадно ловя каждый момент схватки. Его лидер и его любимый человек. Кто бы ни погиб сегодня, Итачи снова будет слишком тяжело. Словами не выразить всю ту скорбь, что закралась в его душу и застыла могильным камнем. Он видел, с какой силой атакует Юдай, с каким проворством уклоняется Неджи, который искал слабые стороны соперника и не находил их, иначе давно бы воспользовался шансом. Он бы не стал играть. Он понимал, что не выдержит длительной схватки. Итачи словно чувствовал его раны. Вместе с ним сжимал зубы и дышал через раз. Раненый зверь, которому попросту не дали реабилитироваться. Итачи проклял упрямство Неджи. Ну что ему стоило просто уйти! Развернуться и дождаться проклятого обещанного звонка. Или он опасался решения Итачи остаться дома?
Итачи махнул головой. Не время думать о близости. Сейчас являлись близкими два других существа. Смертельно близкими. Юдай выбросил вперёд лапу и царапнул Неджи, раздирая кровоточащую рану на плече. Неджи отреагировал не так ярко, как думалось. Зато Итачи как плетью хлестнуло. Он чувствовал боль вместо него, вместо серебряного барса.
Перед выстроившимся в стороне отрядом расхаживала Касуми, открыто выражая нервозность летающим из стороны в сторону хвостом. Взгляда не отрывала от боя, как и все остальные. Она стояла ограничителем, чтобы разъярённые мстители не уложили противника Старейшины, под влиянием момента ринувшись в бой. Нельзя нарушать границ. Юдай их сам очертил, когда выкинул из круга постороннего.
- Итачи, держись, - Шисуи понимал его без единого слова. – Пожалуйста, держись…
Он бы утащил Итачи прочь, если бы получил хоть крошечную возможность. Гораздо проще пережить новость, чем стать свидетелем трагедии самому. Иллюзорно проще. Зато Итачи не запомнил бы кровавых картинок, неподвижного растерзанного тела Неджи на траве, его остекленевшего взгляда…
Итачи рыкнул. Никто не утверждал, что Неджи погибнет. Но тогда это будет означать, что погибнет Юдай?
- Держись, Итачи… - повторял Шисуи. – Если я что-нибудь могу для тебя… просто держись…
Итачи держался. Изменил положение, вперился немигающим взглядом в разворачивающийся нешуточный бой, и старался выглядеть зрителем. Не получалось. Он каждую секунду хотел броситься между ними, но наталкивался на надёжный ограничитель Шисуи.
- Держись, Итачи. Только держись…
Касуми слышала то же, что и Юдай, видела то же, что и он. Едва слова Итачи разнеслись над полигоном, она сразу поняла. Мгновенно вспомнила предположение Итачи о том, что Юдай захочет принести в жертву жену Такеши. Жестокое предположение. Касуми задумалась тогда, что заставило всегда рассудительного и умного Учиху Итачи сделать такие выводы. Потом сама раздумывала над ситуацией, в которой они все бы оказались. Юдай получал право на месть. Вендетта из-за крови. Она до последней секунды надеялась на другой исход, но Юдай выбрал поводом именно это.
Она не вмешивалась. Видела, как Юдай усердно решает, ни с кем не общаясь. Она знала любое его выражение лица или морды. Юдай не сразу понял, в отличие от неё. А затем мысли его медленно выстраивались в логическую цепочку. Слишком медленно, тогда как должны были мчаться молниеносно. Касуми огляделась вокруг: никто не сдвинулся с места за то мгновенье, как она сама составила план. Лично для себя и для одной возможной вероятности происходящего. Времени прошло секунды две. Она просто привыкла ориентироваться на месте. Порой мыщцы вперёд мыслей срабатывали. Сперва удар, а потом оценка ситуации.
Юдай не долго думал, если по существу. Все так думали, а Касуми просто была готова к такому повороту, поэтому даже не удивилась. Но она всё-таки надеялась, что супруг не воспользуется личными принципами.
Он накинулся на Хьюгу, как змея на жертву. Долго скрывающаяся в листве, неподвижная, как сучок, она рассматривает жертву и примеривается. Она ждёт, пока птичка не сядет на то место, куда обращён взгляд змеи. Она ждёт того самого момента, а потом делает бросок и всегда достигает цели.
Юдай тоже попытался, только Хьюга Неджи не зря считался гением в своём окружении. Он разгадал план соперника и избежал прямой атаки. Но больше у него преимуществ не осталось. Юдай был сильнее – все это видели. Однако, это не помешало мальчишке успешно держать оборону. Раненый сопляк, рассчитывающий найти в стратегии Старейшины то же, что использовал Такеши. Глупец. Или нет? Касуми подозревала, что Хьюга знал всё то, о чём она думала сейчас. У него не оставалось выбора, кроме как принять вызов. Навязанный вызов, без открытого объявления войны.
Расхаживая живым барьером перед носами армии, которую привёл с собой Юдай, она походила на растревоженного льва в клетке. Словно, шагая туда-сюда, обнаружит наконец брешь. Тревожное ожидание и толика страха: а вдруг что-то пойдёт не так. Нельзя скидывать со счетов противника только из-за его ран. Даже Цунаде отзывалась о Хьюге Неджи как о гении.
Но Цунаде не было поблизости. Касуми недоумевала. Сейчас только она могла бы что-то изменить. Нельзя было позволять Юдаю опускаться до личной вендетты. Касуми понимала, что он не настолько разъярён, чтобы действительно кинуться на Неджи из-за приземлённых инстинктов. Ему просто нужен был повод. Этот чёртов повод! Но почему! Почему он избрал именно кровную месть! У них не будет оправданий перед кланом Хьюга. Надо было позволить мальчишке наделать ошибок. Хотя бы в словесном споре. Пусть бы он затронул честь всего края, любого другого оборотня. Только Касуми подозревала, что Хьюга не стал бы говорить лишнего. Он вообще мог не дать повода, кроме того единственного, коим воспользовался Юдай.
Касуми продолжала расхаживать и порой оглядываться по сторонам. Она внюхивалась, рассчитывая уловить хоть намёк на запах Цунаде, и напрасно. Цунаде, что бы ни задумала, просто не пришла. Проигнорировала или сделала это из принципа. Касуми сердилась на неё. В последнее время замечала отголоски недовольства между ней и Юдаем, но не придавала им достаточного значения. Цунаде не всегда соглашалась с его политикой, могла и в этот раз вмешаться. Но она не вмешалась. Сейчас это было бы весьма кстати. Возможно, схватка не началась бы вот так, практически на пустом месте. Касуми не чувствовала к мёртвой невестке ни грамма жалости. Она не знала погибшей и не думала о ней, как о личности. Такеши сам виноват, что прятал её столько лет. Но теперь точно всё изменится. Итачи знает её, иначе не вмешался бы в бой Хьюги, который тот уже закончил. Итачи отлично это видел и всё равно сказал ему. Видел, чем теперь всё обернётся и понимал, что поздно. Так что ж, в конце концов, заставило его внести свою лепту? Он же не хотел действительно, чтобы Юдай кинулся на него. Итачи не посмел бы подставить ни того, ни другого.
Она ничего не делала, только била хвостом и наблюдала. Видела, как Хьюга обороняется, как наносит стремительные удары. Каждый из них достигал цели, оставлял на шкуре Юдая видимые царапины. Хьюга искал слабое место соперника. То, что должен был делать и Юдай, и Такеши, но они оба рассчитывали на собственное превосходство. Как похожи оказались отец и сын. Касуми бы никогда не стала растрачивать энергии на бесцельное кружение, желая измотать соперника. Она бы тоже искала. И искала бы так рьяно, что враг с первой минуты почувствовал бы её натиск, постоянно ускользающий и вдвойне опасный от этого.
Касуми не вмешивалась. Она просто смотрела и ждала чуда. Ждала того, кто мог остановить это безумие, ибо потом им придется встретиться с угрозой куда более сильной, чем неоперившийся юнец.
Она замерла лишь на миг, когда Хьюга пропустил удар и грохнулся на бок. Заметила, как в то мгновенье Шисуи прижал Итачи к земле. Итачи, кажется, даже не заметил, но и вмешиваться не собирался. Напрасно Шисуи перестраховывался. Итачи отлично знал правила, настоящий оборотень.
Хьюга не сумел подхватиться мгновенно, дал шанс Юдаю, коим он неминуемо воспользовался. Теперь Юдай оказался однозначным хозяином положения. Он навалился на противника всем весом и впился клыками в основание шеи. Чуть-чуть сильнее укус – и всё. Хьюга не позволил. Касуми отчётливо это осознавала, хотя не видела явной помехи Юдаю. Он не нанёс своего сокрушительного удара и потерял преимущество. Хьюга вывернулся, при этом едва не опрокинув соперника. Касуми успела восхититься его плавным манёвром, казалось бы, никак не позволяющим вырваться. Неджи сам являлся участником и видел все нюансы. Он нашёл этот выход. Он просто видел то, что не могла распознать Касуми, находящаяся далеко за чертой ринга.
Цунаде чуяла этот смрад. Каждый чуял, кто обладал инстинктивным чутьём. Его нельзя уловить приборами или обычным носом. Он не воспринимался обонянием. Это был врождённый инстинкт самосохранения. Звери либо приходили, чтобы добить раненого, либо прятались. Оборотни выжидали на месте. Любой сигнал мог дать команду к атаке. Но они продолжали ждать. Цунаде сейчас тоже ждала.
Она посмотрела на часы, прикинула, сколько прошло времени с последней инъекции транквилизатора, что Юдай распорядился давать сыну. Боялся за него. Считал, что лишний препарат принесёт меньше вреда, чем активное участие Такеши. Нельзя больше позволять травить организм внука. Цунаде не пошла на встречу даже тогда, когда кровь, казалось, мокрой туманной завесой опустилась на улицы города. Пыль и кровь – та ещё адская смесь.
Она взяла машину и поехала в больницу. Пускай Такеши ярится, пускай пытается дать отпор. Цунаде достаточно сильна, чтобы справиться с опрометчивым сопляком. Все они были для неё сопляками, пока не доказывали, что могут быть и серьёзными. Серьёзные – это не только сосредоточенно думающие. Это, в первую очередь, те, кто умеет принимать правильные решения и наступать на горло своему эго. У Такеши этого эго в избытке было. Да и у Юдая тоже, но он из совершенно другой весовой категории. Успел возмужать и стать настоящим лидером, хотя в юности выглядел точно таким же беззаботным героем, как его первенец.
Такеши ещё находился во власти транквилизатора. Отходил уже, выглядел как на смертном одре, его черты заострились, кожа бледная. Цунаде постояла на пороге палаты, прежде чем закрыть за собой дверь. Она нависла над внуком и долго изучала его вымученное выражение лица.
- Какого чёрта… - пробурчал он, едва понял, что не один.
Наверняка хотел руку ко лбу приложить, но свидетель мешал. Он всмотрелся в посетителя, будто не мог различить черт. Но он не мог не знать, кто перед ним. Оборотень больше полагается на запахи, чем на зрение. Зрение можно обмануть. Нос – гораздо сложнее. Для этого пришлось бы экспериментировать с химическими препаратами.
- Выглядишь убийственно, - Цунаде изобразила обидную усмешку.
Только так Такеши не сочтёт её присутствие обидным. Он покосился на неё и не увидел ожидаемой жалости.
- Что они подмешивают мне в эти… - бросил взгляд на капельницу, наморщил лоб, будто слово забыл, - …эти…
- Что надо, то и подмешивают, - как огрызнулась Цунаде. Всё ещё держалась на недоступной высоте. Пускай в мальчике пробудится азарт, и он вынырнет из власти препаратов.
- Надменная сука, - огрызнулся Такеши, однако, без злобы.
Цунаде нахмурилась. Только раз он вот точно так же назвал её. И тогда получил хорошую трёпку. Тогда, наверно, обычные люди окна наглухо закрыли, сколько ярости Цунаде вложила в обучающий урок. Такеши, жалкий и побитый, дня три в комнате безвылазно сидел и на всех огрызался. А потом от Цунаде отворачивался. Не прощал. Со временем само сгладилось. Он не хотел подчиняться никому, даже Старейшине, который его же отцом и являлся. И уж тем более, никак не какому-то бывшему вожаку. Только в моменты отчаяния он мог вот так назвать кого-то из близких. Того, кого на самом деле уважал.
Цунаде не повторила урока, но приковала Такеши взглядом. Он несколько секунд не двигался, ждал наказания. А она от противного пошла, считая сейчас это более жестоким наказанием, чем трёпка. Цунаде ласково улыбнулась и пригладила непослушные волосы Такеши, мягко произнесла, источая ядовитое сочувствие:
- Бедняжка. Да как этот чужак посмел навешать моему внуку таких восхитительных тумаков. Ты лежи, не двигайся, побереги себя для великих свершений…
Он не выдержал явного издевательства, рванулся. Цунаде пришпилила его одной рукой и тут же избавилась от сочувствия:
- Не можешь справиться? Где же твои силёнки?
Он успокоился. Понимал, что Цунаде здесь не для того, чтобы воевать с младшими. Он расслабился, отвернулся в противоположную сторону. Только тогда она тоже перестала играть. Она отступила от постели и села на стул, не смотрела ни на Такеши, ни на дверь, ни на приборы. Смотрела сквозь них, в то будущее, которое сулил запах крови. Она переживала за Юдая. Опасалась, как бы он не совершил какую-нибудь ошибку. Она опасалась за исход натянутого негласного мира с кланом Хьюга. До сих пор все они придерживались нейтралитета, делали вид, что других главенствующих кланов не существует. А теперь вплотную столкнулись.
Юдай не имел права подвести Цунаде в такой ответственный момент. Он должен понимать, что за первой волной всегда следует вторая. И ещё неизвестно, успеешь ли поставить волнорез на её пути. Юдай был чересчур взвинчен, что давало Цунаде повод рассчитывать на худшее. Клан Хьюга придётся брать на себя. Хуже, что их мощь усилена кланами Намикадзе и Узумаки. Зато расстояние являлось громадным плюсом. Вряд ли Хьюга соберут огромную армию и двинутся войной. Тут не только оборотни переполошатся – это станет заметно всем. А среди Хьюга дураков уж точно нет.
Такеши зашевелился, вернулся к Цунаде, устал ждать её ответного выпада.
- Что происходит? – задал он единственный уместный вопрос.
Она подняла глаза и не ответила. Он тоже чуял. Возможно, не так отчётливо из-за приторможенного состояния, но инстинкты не обманешь.
В палату тихонько зашла медсестра с большим шприцем в руке.
- У вас посетитель? – улыбнулась она.
Такеши её проигнорировал, держался только за Цунаде. Она поднялась навстречу и коснулась шприца раскрытой ладонью. Остановила медсестру в момент, когда она уже собиралась отвернуть трубочку от капельницы, чтобы влить туда препарат.
- Это то, что попросил добавить Юдай? – напрямую спросила она.
- Успокоительное, - медсестра не озадачилась, оставалась такой же приветливой и светлой.
Словом «успокоительное» они заменяли страшное слово «транквилизатор».
- Ему хватит того, с чем он борется сейчас, - Цунаде надавила на руку медсестры и опустила её вниз. – В этом ведь нет первой необходимости?
И устрашающая улыбка.
Медсестра только сейчас почуяла угрозу. Всего лишь человек, но не лишённый тех самых инстинктов.
- Хорошо. Я зайду позже, а вы пока пообщайтесь, - согласилась она и спешно ретировалась.
- Что это? – Такеши догадался. Хотел знать сейчас же, чем его пичкают.
- Если будешь дёргаться, ещё и не такое вколют.
- Я спросил: что это?! – повысил он голос. – Отец меня притормозить хочет? Да? Чтобы я не вмешивался? Или… Нет, это мама. Она распорядилась, чтобы меня не выпускали, пока чужака не грохнут?
Считал дело решённым. И лично своим.
- Прекрати, Такеши, - Цунаде снова нависла над ним. – Чужак – слишком важная птица, чтобы Юдай мог тебе позволить разобраться с ним.
- Забыла сказать, что за ним армия идёт, - съязвил Такеши.
- Уже пришла, - сурово отчиталась Цунаде. – Это больше не твоя забота. Твоими стараниями гибнут наши земляки, понимаешь? Наши! товарищи!
Она опустилась так низко, как позволяла ситуация, едва не касаясь его лица своим. Такеши будто парализованный лежал, не шевелился. Если и сомневался, то жест Цунаде подтвердил его наихудшие догадки.
- Это больше не твоя война, - ответила на его молчаливый вопрос Цунаде. Прикинула, кто с кем сейчас схватился. Логичнее всего предположить Юдая и Неджи. Но слишком рано. Если только Юдай не вылетел из дома сразу же, как Цунаде упустила его из виду, и сходу не кинулся в бой. Он не мог так просто, без объяснений. Он должен был выдержать достаточно времени, чтобы получить основания для войны. Юдай вёл себя как Старейшина, поэтому Цунаде в коне концов одобрила его кандидатуру.
- Я знаю, отец его убьёт, если он встанет на его пути. Останови его, - попросил Такеши, смирившись со своим положением.
- Кого? – Цунаде нахмурилась, отодвинулась. Наконец-то можно перестать доказывать этому неслуху, что он ничего сделать не сможет.
Такеши просто не мог просить за Хьюгу. Но он просил. Кого ещё мог убить Юдай?
- Кого, Такеши? Кого хочет убить твой отец? – повторила она вопрос.
- Итачи, конечно же. Я об Итачи говорю. Учиха – он же… я знаю этого олуха, хоть он и грёбаный пидор. Он же между ними бросится. А отец его поступок за предательство сочтёт.
Во гневе мог бы, но Цунаде не верила, что такое, в принципе, могло произойти. Юдай научился держать себя в руках. И научился отличать истинное предательство от вынужденного.
- Не думаю, - покачала она головой.
- Просто послушай, идёт? – заранее перебил он её объяснения. – Папа не захочет мириться с его… чёрт, как вообще так можно… Итачи сделает это, я знаю. А ты… Почему ты не там?
- Потому что я здесь, - остановила она сразу все его метания. – И заткнись, наконец. Не надоело пороть чепуху? Мне лучше знать, где моё место.
Такеши понимал. Он сразу понял, как почуял.
- Он попросил тебя, да? Он отверг твою помощь?
Конечно же, он имел в виду отца, должного самостоятельно поддерживать свой статус, а не надеяться на опытных наставников.
- Ты же знаешь своего отца, Такеши. Его терпение не безгранично. К тому же… - она деловито подбила подушку, - его война уж действительно не моё дело.
Юдай сам попросил её не вмешиваться. Такеши видел и понимал гораздо больше, чем казалось. Только редко придавал этому значение. Но теперь ему придётся прислушаться к голосу разума. Теперь он будет осторожнее.
- Цунаде… - одним словом громадный вопрос.
- Нет, - отрезала она и устроилась поудобнее на стуле, ногу на ногу закинула, не отводила взгляда от внука.
- Если с Итачи что-нибудь случится, это будет и твоя вина тоже.
- Разумеется. Но не забывай, что твоя – в первую очередь, - Цунаде сурово ткнула в его предательский по отношению к Итачи манёвр. Именно Такеши натравил на Итачи своих псов, а сам доиграл.
- Кажется, ты поумнел, пока лежишь здесь, - подытожила Цунаде.
И всерьёз беспокоился за Итачи. Она одобрительно кивнула, не думая о том, верно ли Такеши расценит её жест.
Шисуи испытал нечто, похожее на шок, когда Юдай бросился в атаку, даже не попробовав осадить чужака словами. Всегда величественный Юдай, коего каждый считал примером для подражания. Юдай, даже ещё не будучи Старейшиной, вызывал уважение. Шисуи всегда думал, что он и станет преемником Цунаде. Он видел в её сыне силу, за которой пойдут. Он не думал так же о Такеши, но никогда не сомневался в его отце. Такеши всегда оставался слегка легкомысленным. Наверно, это и придавало ему очарования. Наверно, поэтому Итачи приклеился к нему, чувствовал, что обязан направлять. Шисуи отмахивался эт этой мысли и снова возвращался к ней. Такеши, каким бы вспыльчивым порой ни был, ценил крепкие связи. Если он и перешагнул однажды черту, позволив своим подручным потрепать Итачи, он никогда бы не довёл до конца. Шисуи верил в это. Он наблюдал за развитием отношений между Итачи и Такеши. С самого детства наблюдал, вместе с Итачи переживал его медленное оттаивание. Итачи, который тысячу раз проверит нового друга, прежде чем назовёт его так. Такеши испытание прошёл, но не добился того, чтобы Итачи отзывался о нём с глубоким уважением. Итачи мог и легко швырнуть его характеристику, не слишком завидную, никак не сочетающуюся с Юдаем.
Юдай был и оставался надёжным фундаментом. Шисуи просто поверить не мог, что он вот так легко, не выслушал, не думал, просто пошёл в контрнаступление. Хотя кто знает, как поступил бы сам Шисуи, если бы объявили, что чужак убил родного человека. Новость, которую принёс Итачи, кажется, шокировала всех. Шисуи даже никогда не видел эту женщину, но достаточно насмотрелся на её стиль боя, чтобы проникнуться тем самым уважением. Почти таким же стойким, как к Юдаю. Такеши явно не дотягивал.
Шисуи как заведённый повторял одно и то же. Просил Итачи держаться, помня о его пошатнувшемся в его же собственным глазах положении. Итачи не знал, кому отдать предпочтение, поэтому мог наделать ошибок. Всегда рассудительный кузен, не позволяющий себе опрометчивости с самого детства. Итачи и трагедию с Саске пережил с молчаливым достоинством. Шисуи не видел на его щеках ни слезинки, но точно знал, что он скорбел.
А теперь пытался поддержать его. Удерживал могучего зверя уязвимыми человеческими руками и шептал ему «держись». Итачи держался. Шисуи казалось, он это для самого себя повторяет, ибо непохоже, чтобы Итачи слушал его и внимал. Итачи сам словно успокаивал. Играл свою роль. Когда Шисуи казалось, что он делает что-то для кузена, в итоге начинал подозревать, что всё наоборот. Итачи действовал так, чтобы другим было легче. Не объявлял, кто за кем присматривает, и продолжал оставаться незаметным покровителем.
Итачи уверенно стоял на лапах, не отрывал взгляда от разворачивающегося боя. Когда Юдай Неджи на землю швырнул, а сам сверху навалился, Итачи вперёд подался. Шисуи буквально повис на нём. Опасался, что когтями получит. В состоянии-то аффекта вряд ли даже самый выдержанный оборотень способен остановиться.
Шисуи, полностью поглощённый схваткой и машинально призывающий Итачи контролировать себя, сам испытал неприятный укол. Видел развязку. Что мог раненый юнец против могучего Юдая. Если Юдай валил противника, он незамедлительно пользовался преимуществом и наносил один из смертельных ударов. Зачастую это был последний удар. Он вцепился в противника, лишая его движения. Теперь у Неджи не оставалось ни шанса. Поверженный герой, считающий, что способен весь мир подчинить, раз уж змея по рождению. Он не был похож на Такеши, но всё же не выглядел идеалом. Шисуи молча гордился несокрушимой мощью своего лидера. Он хотел перехватить Итачи по-другому, глаза ему накрыть. Итачи бы позволил. Но в последнюю секунду Неджи, этот вёрткий сопляк, каким-то невообразимым чудом вывернулся. Угрём выскользнул из железной хватки Юдая и отскочил в сторону, будто только что не лежал беспомощным. Юдай не стал нападать в тот же миг. Он тоже не поверил. Переоценивал противника на месте, искал его слабости. У Хьюги отлично получалось скрывать их, раз Юдай никак не мог перейти в прямое контрнаступление, когда противники лоб в лоб идут, делая ставку на собственную жизнь.
Шисуи мельком скользнул взглядом по Касуми. Она точно так же нервничала, ждала Юдая там, в стороне. Выглядела она сердитой. Не такой, как обычно. Если что-то пойдёт не так, она сама ринется в бой и уж точно наведёт шмону.
Шисуи оставался завороженным зрителем. Чувствовал, как дрожали напряжённые мышцы Итачи под руками, ни на секунду не забывал о происходящем. Он сам как зверь, только в человечьем обличии. Шисуи в прыжке примет подходящий облик и вступит в бой, если того потребуют обстоятельства.
Пантера под рукой шевельнулась, повернула морду и всмотрелась жёлтыми глазами. Шисуи понимал Итачи без слов. Первое, что он сделал, это замолчал. Не просил держаться, ибо в конечном итоге начал уговаривать себя. Хьюга снова балансировал, время от времени нанося молниеносные удары. Они с Юдаем «обменивались любезностями», не прибегая к «крепкому рукопожатию». Танцы со смертью. Хьюга знал толк в искусстве боя. Он бы поспорил и с Шисуи тоже. И от одной мысли пробрало. Не хотелось бы Шисуи мериться с ним силами. Это жуткий человек. Только неприязнь внушал. Шисуи только отторжение чувствовал, давил в себе гортанный рык – угрозу, чтобы враг не приближался.
Пантера ткнулась носом в руку Шисуи. Итачи так деликатно сообщал, что всё в порядке. Только Шисуи не обманулся. Итачи мог просто решить, как будет действовать, если ситуация станет действительно необратимой. Он ринется между соперниками и погибнет тоже, лишь бы не хоронить своего Хьюгу, испоганившего весь его привычный мир.
- Что ты задумал? – Шисуи не смотрел на него, следил за движениями фигур на шахматном поле.
Итачи снова не ответил, попытался отодвинуться – не получилось.
- Дай Юдаю самому закончить, - и после короткой заминки, будто собираясь с силами, добавил. – Ты уже так настарался, что превратил его в общего врага.
Хьюгу Неджи, своего любимца. Или, правильнее было бы сказать, любовника? Шисуи пальцы сжал до боли на шкуре пантеры. Итачи терпел. Больше не пытался вывернуться. Шисуи чувствовал его напряжение. До тех пор чувствовал, пока снова что-то не переменилось под рукой. Тогда стало понятно, как поступит кузен. Итачи рванулся. Ущербные человеческие пальцы не смогли удержать. Пантера выскользнула из хватки, но не ворвалась в бой. Итачи только прильнул к земле, готовый броситься между сражающимися. Тоже ждал. Чего?
Неджи не сдавал ни единой позиции. Истекающий кровью, но такой же вёрткий. Юдай изменился, стал осторожнее. Понял, что обычные методы не пройдут, если противник предпочитает дальний бой. Затруднительно принудить его к контакту на грани смерти. Когти не успевали зацепиться, оставляли лишь кровавые полосы. Зубы не находили жертвы, когда смыкались с чудовищной силой. Юдай первым остановился. Подождал, пока Хьюга займёт место напротив. Он больше не рассчитывал задавить противника силой. Неджи выглядел неважно. Побитый в ряде схваток, он не выдержит до конца, если позволит Юдаю довести до поединка сил. Он отлично понимал своё шаткое положение и не стремился самоубиться. Чудовище, а не змея. Итачи восхищался им. Шисуи понимал почему. Сам начинал, ёжась от его жуткого шарма. Возможно, это и остановило Юдая сейчас. Они просто смотрели, ожидая любого сигнала.
А потом Неджи вытянул одну заднюю лапу назад, вторую поставил далеко под корпус. Приготовился сдерживать натиск любой силы. Шисуи сам вперёд подался, уже зная, что последует за долгой прелюдией. Неджи был готов. Это значило, что он нащупал это слабое место во враге, коего все считали несокрушимым. Если Неджи допустит близкий контакт, перестанет парировать и уворачиваться, даже Юдай не уйдёт с поля битвы целеньким. На миг Шисуи подумал, что Хьюга мог его уделать. Только на миг. Шисуи заставил себя отмахнуться от предательской мысли. Никто не победит Юдая. Возможно, он и не так велик, как Цунаде, но сильнее физически. И аура у него такая, что обычного врага давно бы раздавило в лепёшку.
Шисуи ждал с замиранием сердца. Итачи тоже ждал. Оставалось гадать, кто из них двоих успеет первым. Шисуи встал на четыре лапы, готовый сам схватиться с кузеном, если он сорвётся.
Юдай снова атаковал первым. Неджи больше не уклонялся, просто ждал. Чудовище, застывшее в засаде, чтобы сожрать проходящих мимо детей. Шисуи услышал свой собственный рык. В этот момент он ненавидел Хьюгу. То, что бесило Такеши, незаметно вливалось в Шисуи. Во всех них, в верных бойцов Юдая. И все они без раздумий ринутся в бой, каким бы неожиданным ни был приказ лидера.
Каэде остановилась посреди торгового центра. Не обращала внимания на толкающих её людей, на заинтересованных сородичей. Она вскинула голову вверх, смотря и видя только громадную хрустальную люстру. Искусственный дворец, имитация аристократии. Что они вообще знали о настоящих аристократах…
Каэде не двигалась. Она почуяла этот запах, переполошивший, наверно, всех. Она забыла, зачем пришла, забыла о спутниках. Они тоже не станут искать её, ибо сегодня в спутниках друзья-оборотни.
Каэде достала мобильник из кармашка сумочки, долго слушала длинные гудки. Она знала, что не стоит звонить отцу. Он не стал бы её слушать, как не стал слушать Итачи. Яблоко раздора виновно лишь в том, что его не получалось поделить. Она ждала того самого звонка. Думала, дождётся. В очередной раз хотела убедиться, что Хьюга Неджи не посягнёт на их мир. Он неоднозначно дал это понять. Каэде поняла. Почему же отец не слышит его? Никому не нужна кровь, пролитая на асфальт. Никто не желает растить детей в жестокое время, когда на их глазах умирают живые. Папе было легче послушаться инстинктов, чем разума.
На другом конце раздался характерный звук. Каэде опустил взгляд вниз, а перед глазами всё ещё стояла блистающая люстра.
- Каэде? Что случилось? - откликнулась Цунаде. Встревоженная, но не участвующая в войне.
- Ты позволила папе самому встретиться с ним? – вместо ответа.
Цунаде выдержала тяжёлую паузу. Приглушённые голоса, звуки гулко отдающихся шагов по длинному коридору. Цунаде находилась в больнице. Хорошо, поддержит Такеши, настроенного воинственно.
- Каэде… твой отец Старейшина. Не мне указывать ему, как действовать.
- Долго же ты подбирала слова, - Каэде не сердилась. Её окутывало оцепенение от того, что всё катилось по наклонной.
- Если ты считаешь, что я себя выгораживаю, то ошибаешься, - отрезала собеседница. – Я говорила ему.
- Значит, это он попросил тебя постоять в стороне, - тут же подытожила Каэде. – Что с тобой случилось? Ты никогда бы не оставила свою стаю в затруднительном положении.
Снова пауза, медленно заполняющаяся тягучим напряжением.
- Это больше не моя стая, - сбавила тон Цунаде. – Это стая твоего отца.
- Поэтому ты оставляешь её на произвол судьбы?
- Она в надёжных руках. Ты слишком переживаешь. Что такого сказал тебе мальчик-Хьюга, раз ты не можешь забыть его?
- Дело не в том, что он сказал. Я не верю словам, - покачала головой Каэде. – Я достаточно видела, чтобы посочувствовать ему.
- Посочувствовать?
- Не то, что ты ожидала услышать? Но ведь он не сделал ничего, за что его следовало бы убить.
Считала отца убийцей, раз он не пожелал рассмотреть все варианты. Проблему решить было так легко. Достаточно было только подождать и понаблюдать, что Неджи будет делать. Они поторапливали его с решениями и всячески провоцировали. Нетерпение к чужакам.
- Я не хочу возглавлять стаю, готовую растерзать любого без объяснений, - проинформировала Каэде. – Если тебя всё устраивает, вычеркни, пожалуйста, меня из списка наследников.
- Детская обида? – Цунаде оставалась непреклонной. Каждая из них верила в свою правду. – Не хочешь возглавлять стаю? Нашу стаю? То есть, ты предпочла бы примкнуть к Хьюге?
- Я этого не говорила. Но тебе не кажется, что пора что-то менять? Хоть что-то… в этой жизни… Время не позволит нам сохранить старые традиции. Ведь предки тоже поступились ими, отпустив потомков в города.
Сожаление. Но не из-за Хьюги Неджи, а из-за собственного бессилия. Каэде не могла вмешиваться. И Цунаде, наверно, тоже. Но у неё хотя бы был весомый голос. Она могла бы сама проконтролировать. Отец ни за что не сделал бы необдуманного шага, если бы Цунаде стояла за его спиной, со своей высокой позиции созерцая разворачивающуюся сцену трагедии. Политика для обречённых.
- Я понимаю, почему клан Намикадзе пошёл на союз. Почему мы не можем?
- Каэде, ты расстроена.
- Да, я расстроена, но не из-за того, что ты думаешь. Я не понимаю тяги своих лучших друзей и семьи к чужой смерти. И… Неджи… он ведь, правда, мог создать тот хрупкий мостик между нашими кланами.
Цунаде снова долго молчала. Каэде отчётливо дала понять, как она думает о чужаке. Он с самого начала стал своим. С того самого момента, когда заступился за позицию Итачи. Внушающий инстинктивный страх и притягивающий одновременно. Каэде не видела причин, по которым могла бы его возненавидеть. Она лояльно относилась к тем его чертам, которых не принимал отец.
- Он не пара тебе, - сбавила Цунаде. – Человек он надёжный, поэтому держится за свои принципы. И тебя бы он отверг.
Из-за Итачи. Каэде нутром чуяла, что непростая у них связь.
- За это его следовало убить?
- А ты уже считаешь его мёртвым?
- Нетрудно догадаться, что сделает папа, когда получит шанс сразиться с ним. С раненым юношей, которого отторгает сам наш мир. Которому не за что зацепиться, чтобы встать уверенно.
- Ты права, - подтвердила Цунаде. – Юдай не станет церемониться. Но ему нужен достойный повод для вызова.
- Тогда чья же сейчас проливается кровь? Не пытайся убедить меня, что мир красочный, а конфеты сладкие.
Досада.
- Я боюсь, что папа тоже может… не вернуться… - совсем шёпотом призналась Каэде.
- Ты не делаешь ставок, - поняла Цунаде. – Но отсутствием логики ты не страдаешь. Скажи, Каэде, что ты думаешь?
- Наверное, то же, что и ты.
И опять молчание. Она всё сказала и почувствовала себя немного лучше. Цунаде не отрицала её мнения и не навязывала своего. Она просто.. сочувствовала.
Она первой положила трубку и набрала новый номер, но не нажала вызов. Знала, что услышит слова оператора. Поэтому сообщение написала и тут же отправила адресату, а потом открыла его снова и прочла сама:
«Ты обещал пригласить меня на обед».
Но если пригласит, это будет означать что-то очень плохое. Это будет значить, что папа падёт в бою, которого так жаждал. Кто-нибудь из них двоих.
Дальше
Автор: katsougi
Фэндом: Наруто
Рейтинг: R
Пейринг: Неджи/Итачи
Жанр: немножко фантастики, немножко ангста
Предупреждения: ООС, AU
Размер: макси
Дисклеймер: герои принадлежат Масаси Кисимото
Саммари: Когда прошлое не отпускает, а проблемы решаются кровью. Когда единственный шанс выжить - поверить врагу. И полюбить врага.
От автора: Сиквел к "Династии избранных".
Разрешение автора на размещение его работы: получено
-1- -2- -3- -4- -5- -6- -7- -8- -9- -10- -11- -12- -13- -14- -15- -16- -17- -18- -19- -20- -21-
-22-Неджи нутром чуял, что нельзя до конца доводить. Он снова шаг вперёд сделал. Слишком знакомый запах от незнакомки. Совсем недавно Неджи похожее что-то чуял. Даже если бы он уже не догадался, он бы остановил схватку. Больше никого не слушал, ворвался в эпицентр между соперницами. Подопечная сразу назад отпрыгнула, к земле пригнулась. Её бока ходуном ходили, из рваных ран кровь капала. Незнакомка тоже потрепалась, но не выказывала ни капли снисхождения. Вместо того, чтобы прильнуть к земле, твёрдо стояла на лапах, отважно смотрела в глаза новому сопернику и лупила хвостом воздух. Резко, мощно. Неджи не двигался. Хотел спросить, за что она так ненавидит чужаков. Только подозрение вспыхнуло, что не всех чужаков. Пока она сражалась, просто отважным бойцом выглядела, а теперь буквально сверкала ненавистью. В нужны момент, словно в подтверждении, она верхнюю губу приподняла и продемонстрировала удлинённые клыки. Из горла ни звука не донеслось.
Неджи знал, что она бросится, едва он попытается поменять положение. О том, чтобы принять приемлемый для вопроса облик, не могло быть и речи. Человек слишком слаб перед арсеналом хищника. А горло последнего не заточено под внятную речь.
Они оба ждали. Шисуи за спиной переступил с ноги на ногу. Просто наблюдатель, вероятно, недоумевающий из-за растекающегося смрада неприязни и жажды убийства. Не простая женщина. Она в чём-то крупно замешана, а сейчас пришла мстить за убитого родственника. Неджи вспомнил этот запах. Хината пахла чем-то похоже на Неджи. И Ханаби. И Хиаши, и другие ответвления клана. Густая кровь. Чем она сильнее, тем отчётливее её цвет. У старших семей – чёрная кровь. Одинаково-алая визуально, подсознательно она разделяется на категории от чёрной до прозрачной. Самым низким её цветом Неджи тогда назвал Итачи, не имея на это никакого права. Теперь поздно было раскаиваться. Только запах крови Итачи ещё держался на истерзанной шкуре незнакомки и напоминал каждую секунду. Неджи переживал за него. Помимо личных разборок хотел ещё и Итачи отыскать. Но от него мало что теперь зависело.
Она кинулась. Надоело ждать или адреналин в голову ударил, но она ринулась на Неджи со стремлением разорвать его в клочья. Её движения изменились, стали более плавными. Неджи встретил врага в прыжке. Надеялся прижать её и удерживать. Не так сложно остановить измотанного предыдущей схваткой врага. Труднее потом, когда настанет черёд вопросов. Эта дама ни за что не захочет мирно беседовать. Неджи пока не знал, как заставить её остановиться. Хотел уже прибегнуть к просьбе соратникам, но не получил ни секунды свободного времени. Она действовала совершенно по-другому. Будто второе дыхание открылось. Он оттолкнул её и тут же бросился следом, пока она находилась в воздухе. Пока не коснулась лапами земли и не перегруппировалась, у него был шанс перехватить преимущество. Но она успела. Мощный взмах хвостом – и снова нос к носу. Её лапа прочесала шерсть Неджи от уха до груди. Он почувствовал саднящую боль. Поверхностная рана, просто царапина. Однако, это заставило его группу напрячься. Но они не кинутся всем скопом. Авторитет Неджи для них – закон. А потом они пошли бы мстить. Или вернулись домой. Всё зависело от того, как им преподнесут объяснения. Если вообще кто-нибудь удосужится это сделать. Юдаю, насколько Неджи понял, легче уничтожить врага, чем избежать крайностей.
Неджи удачно подсёк лапы соперниц, всё ещё не помышляя убивать её. Раздумывал, куда лучше укусить, чтобы остановить навсегда. То сделать, из-за чего Итачи на него сердился. Не принимал политики Неджи обезвреживать врага таким способом, самым жестоким, на его взгляд.
Неджи ухитрился прижать врага к земле, навалился, умело манипулируя весом. Больше. Надо больше. Но он не учёл отчаянной отваги соперницы, доходящей почти до безумия. Она рванулась, скинула его с себя и набросилась сама, вонзая кинжалы зубов в плечо. Неджи успел извернуться, чтобы избежать укуса в горло. Она впилась мёртвой хваткой – он это понял. Попытался вырваться, но она только рванула морду несколько раз, вонзая клыки глубже, и снова остановилась. Он тоже вынужден был сделать паузу. Ждал, что она предпримет дальше. Если понадобится, он позволит выдрать из себя кусок плоти, но вырвется, не хотел ослаблять свою защиту без крайней необходимости. Потом он почувствовал, что она задумала. Поистине, убийственный план. Её клыки начали удлиняться прямо в его теле. Медленно, ибо напряжённые мышцы препятствовали, а там кости и… Нельзя позволять ей добраться до внутренних органов. Тогда это будет точно конец.
Она не походила ни на кого, с кем Неджи сталкивался раньше. Даже стиль Итачи можно было проанализировать, а она сражалась безрассудно, то и дело меняясь. Настоящий оборотень даже в мире оборотней. Она не строила далёких планов, просто билась насмерть. И опыт её… Неджи даже затруднялся прикинуть, со скольких лет она сама научилась защищать свою жизнь. Вся её агрессия и умения вылились в этот смертельный укус. Больше медлить нельзя. Неджи всё-таки собирался позволить ей выдрать из себя шмат мяса, ибо другого пути не видел.
- Неджи! – это поняли и его люди. Один из них не выдержал, выпустил эмоции на волю. Эти эмоции ворвались тяжёлой волной и ударили, как хлыстом. Страх и отчаяние. Словно его уже считали поверженным.
Соперница не ограничилась содеянным. Видя все его слабые места, она двинула задней лапой, крепко удерживая передними, и точнёхонько вонзила когти в свежую рану на животе. Ту самую глубокую рану от когтей Такеши, отправившую Неджи на больничную койку. Он упустил момент от взрыва резкой боли, а когда опомнился, уже лежал, прижатый к земле.
Но не проигравший.
В голове мелькнул образ змеи. Так он мог бы вырваться с наименьшим для себя ущербом. Он уже собирался это сделать, так как не питал иллюзий насчёт Юдая. Им ещё придётся смахнуться в открытом бою. Жутко и азартно.
Он не успел вывернуться змеёй, он только структуру шкуры изменил, зажимая клыки соперницы твёрдой чешуёй. Против самых агрессивных противников действуют самые отчаянные методы. Она почуяла ловушку, рванулась сама, прерывая убийственный укус, но не смогла. Неджи уплотнил чешую, оставаясь саблезубым тигром. Наверно, зрелище то ещё. По спине сверкал плотный панцирь, а по бокам шерсть. Он заставил себя не обращать внимания на расширившуюся рану в животе, перекатился через голову, нажимая изо всех сил на тело врага, ломая её клыки. А вскочил уже покрытым чешуёй монстром. В плече глубоко засели обломки её зубов. Сама она пыталась скоординироваться. Трясла головой, рассыпая кровь из пасти. Свою кровь, перемешанную с кровью Неджи. Сломанные зубы, должно быть, разорвали её череп напополам и прошлись всеми нервными окончаниями. Неджи невольно поморщился, представляя, каково ей сейчас, но прощать не собирался. Если она тронула Итачи – никогда.
Она промедлила, не заметила атаки и рухнула под весом тела противника. Неджи вонзился ей в горло, почти в священной ярости, рванул так, что её тело подбросило вверх. Потом они оба рухнули на землю, сжимая друг друга в смертельных объятиях. Она снова попыталась разорвать ему живот, но только скользнула когтями по чешуе. Неджи казалось этого мало. Он укреплял и укреплял броню, как одержимый. Мог уже остановиться, но продолжал давить соперницу, пока не почувствовал, как обмякло её тело.
И запах крови Итачи в нос. Неджи не расцепил зубов, зарычал, обвиняя жертву в том, что она сделала с Итачи. С тем единственным человеком, который заставлял Неджи испытывать все чувства одновременно: от ненависти до трепетной нежности. Он успел так втюриться в Чёрного Бурана, что ярился от одной мысли, что кто-то мог его просто убить.
Лишь спустя несколько секунд, когда пелена ярости спала, Неджи сообразил, что не мог сохраниться на чужой шерсти такой стойкий запах определённого человека. И в подтверждение голос Итачи совсем недалеко:
- Неджи, стой! Она невестка Юдая!
Живой.
Неджи позволил себе вернуться к рациональному мышлению. К близкому запаху Итачи примешивался ещё чей-то, чужой, опасный, как издалека. Он расцепил зубы, ожидая нападения в любой миг. И вернулся в реальность.
Итачи стоял чуть в стороне, смотрел не на Неджи, куда-то за пределы. Помятый Итачи, встревоженный, маленький-маленький. Из-за бешено стучащей крови в висках, из-за боли от открывшейся раны, из-за слабости от потери крови, из-за адреналина, что был способен швырнуть Неджи на очередного врага и так же безжалостно перегрызть ему горло, Неджи видел окружающих его оборотней сквозь туманную пелену, слышал, как из бочки. Попытался стряхнуть с себя навалившееся наваждение и лишь продемонстрировал ощетинившуюся шерсть, поднявшиеся вверх чешуйки. Наверно, со стороны выглядело зловеще. И на фоне всего этого мутного мира стоял Итачи. Смотрел с сожалением, впереди всех, а потом снова взгляд отводил. Неджи проследил его взгляд и заметил новых участников. Первым стоял Юдай. Молчаливый Юдай, на возвышенности, словно для него сделанной. Молча смотрел, словно не зная, как реагировать.
Невестка?
Неджи вздрогнул и оценил обстановку с более адекватной точки зрения. Юдай не бросился защищать свою невестку, хотя видел, что тут нет места вендетте. Или было? Она, совершенно очевидно, имеет какое-то отношение к убитому оборотню, который со своим напарником помял парней Неджи. Но если она невестка, почему она вообще пошла? И сразу же пришла истина: Юдай сам только что узнал. Так её Итачи разыскивал, но не успел ничего сказать ни Неджи, ни своему Старейшине.
Он осознал, какой чудовищный поступок совершил. Юдай не станет учитывать нюансов, потому что столь невероятные совпадения случаются раз в тысячелетие. Неджи остановил все действия, открыто посмотрел на Юдая. Хотел обойти Итачи, отрезать его от потенциального врага. Но Итачи сам оставался разделителем. Весьма сомнительное препятствие. Да и Неджи сейчас не слишком страшный соперник. Он было подумал, что всё это подстроено. Что невестка Юдая была послана ослабить его. Но тотчас же отмахнулся. Юдай – злодей не больший, чем остальные. Он яростно защищал своё, так же обыкновенно ненавидя чужое. Он не мог пожертвовать невесткой в угоду своему эгоизму.
Тем не менее, Юдай оставался на месте, осматривал территорию, изучал положение врага, учитывал местность, на которой предстояло выяснить, кто из них сильнее. Неджи остро осознал, чем это закончится. Наверно, с самого начала он должен был понять, но не хотел прислушиваться к голосу разума. Когда Хиаши советовал ничего не делать, Неджи захотел утвердиться. Недалеко же он ушёл от Такеши.
Но сожалеть уже поздно. Юдай с лапы на лапу переступил. Будто сигнал, потому что вокруг него зашевелилась его свита. Неджи узнал кое-кого. Среди них и неподражаемая Касуми, стояла бок о бок, не уступая супругу ни миллиметра. Едва он шагнул вперёд, она тут же с ним поравнялась. А за их спинами, или, вернее сказать, хвостами, растянулась группа настоящих бойцов. Шисуи наверняка затерялся среди них. Он сразу дал понять, какого мнения о чужаке.
Только Итачи оставался вне системы. Неджи покосился по сторонам, бросая взгляды назад, отметил, что его стая тоже собралась ровной полосой. Слишком мало. Только бы не уничтожить и их тоже. Сегодня, если кто и погибнет ещё, то только один, последний. Достаточно жертв. И так весь мир Итачи перевернулся с ног на голову. Точно так же из-за Итачи тогда перевернулся мир Неджи и Наруто.
Итачи опустился на лапы. Избрал не самый целесообразный облик. Обычный, пантера, стегающая собственные бока хвостом. Он не издавал ни звука, просто ждал. И не принимал ничью сторону. Ему сейчас слишком погано. Нельзя ему позволять участвовать в будущем силовом акте. Неджи хотел распорядиться, чтобы его прикрыли, но снова остановил себя. Точно так же нельзя подгребать Итачи под себя. Он ни за что не примет опеки, особенно в такой момент. Как бы тяжело он ни был изранен, он оставался Чёрным Бураном.
Юдай снова зашевелился. Неджи изучил лежащее под своими ногами тело. Жертва не двигалась. Он так увлёкся, что не заметил, как пережал трахею. Задушил, как обычный вольный хищник перед тем, как приступить к трапезе. Поддался эмоциям и попросту добил. Он не хотел, но инстинкты сделали своё.
Громовой рык прокатился по округе. От него даже группа Неджи чуть пригнулась, как для прыжка. Все как один: морды вниз, оскал, одну лапу вперёд, чтобы резче взять с места. Он вправе был гордиться своими людьми. Верными соратниками, не оставившими его на произвол судьбы. И подписавшие себе приговор своей преданностью.
Неджи решительно ответил, продемонстрировал саблевидные клыки, на пробу шевельнул плечом и ощутил обломки засевших зубов поверженной соперницы. Он не ограничился обычным ответом на вызов, он предупреждал. Просил, чтобы Юдай не трогал его людей. И приказывал своим людям развернуться и уходить, если всё обернётся трагично.
Юдай вперёд шагнул. Касуми на этот раз посторонилась. Остальные тоже остались на местах. Глаза Старейшины полыхали чистым гневом. Он пришёл мстить за унижение и раны своего сына и удовлетворить безудержную жажду, омыв клыки в крови чужака. Но будь Неджи трижды проклят, если позволит себе легко пасть в бою. Кто вообще утверждал, что у него шансов нет!
Юдай спустился с холма, остановился напротив, меняя облик на более подходящий к облику соперника. Две кошки-монстра с жёстким панцирем чешуи по телу. Неджи совсем отказался от шерсти, даже лапы покрыл защитной оболочкой. Юдай не повторил его последнего манёвра.
Не простит за гибель невестки.
Даже факт того, что она первая напала, не смягчит его.
И не простит переполоха.
Неджи снова повёл плечом и попытался свыкнуться с инородным предметом в плоти. Мешает, но не до такой степени, чтобы продуть. Рана на животе его тревожила больше. Он буквально ощущал, как кровь вытекает на траву.
Юдай сделал рывок и налетел на преграду. Итачи сам между ними метнулся. Не сопротивлялся, просто встал щитом, встретил своего лидера увенчанными когтями лапами. Отшвырнул и остановился. Дышал так, что у Неджи всё нутро сжалось в предчувствии. Он сам метнулся и встретил рык. Итачи только зыркнул, но этого оказалось достаточно, чтобы Неджи среагировал. Придётся обходить.
Юдай снова атаковал. Теперь метил в Итачи. Неджи ошибся, решив, что он хочет убрать препятствие. Юдай просто отшвырнул Итачи с траектории, вложив в чудовищный удар всю свою мощь. От этой демонстрации у Неджи снова внутри сжалось. Против такого противника хитростью не выстоишь. Он и сам неглуп. Теперь видно, с кем предстоит сразиться. Первый раз был пробным. Тогда, над телом Такеши. Юдай попытался точно так же, как Итачи, отшвырнуть Неджи. Но Неджи достойно ответил. И сейчас не спасует. Он снова переступил лапами, подбирая под себя равновесие, испытывая сцепление с землёй. В следующий миг он уже встречал врага. Юдай взлетел. Неджи ничего не оставалось, как ринуться навстречу, либо встречать его внизу. Он предпочёл воздух. Снова бой курантов в висках, снова звук бурлящей крови и зашкаливший адреналин. Неджи не чувствовал боли. Он перестал ощущать помеху в плече и пронизывающую боль в животе. Самое время подчиниться древним инстинктам выживания.
Итачи не слушал голоса разума. Он понимал, что произойдёт. Он не остановился, когда увидел приближающегося Юдая с усиленной группой. Он не дождался, пока Неджи закончит собственную схватку. Он просто остановился и выкрикнул то, что должен был придержать. Но он ошибся. Так он давал Юдаю право на месть. И он заставлял Неджи почувствовать себя злодеем. Слишком поздно он сообразил, что от него ничего не зависит. Когда он попытался остановить Юдая в первом прыжке, был жестоко отброшен в сторону. Удар, боль, алая пелена перед глазами.
- Итачи, - к нему подоспел Шисуи, схватил за холку, второй рукой крепко прижал к своему человеческому телу. – Не надо, Итачи.
Как часто Итачи слышал эти слова в последнее время. Реальность терялась за гранью восприятия. Он знал, что происходит прямо сейчас, слышал звуки, чуял кровь, испытывал давление атмосферы. Он зашевелился. Его мышцы перекатывались под чёрной шкурой. Он голову поднял, повернул её на звук и увидел то, чего опасался больше всего на свете.
- Ты не можешь вмешаться сейчас, - настаивал Шисуи и держал.
«Пусти, я не нападу», - мысленно призвал Итачи, но только приглушённый рык услышал.
Он не отводил взгляда, жадно ловя каждый момент схватки. Его лидер и его любимый человек. Кто бы ни погиб сегодня, Итачи снова будет слишком тяжело. Словами не выразить всю ту скорбь, что закралась в его душу и застыла могильным камнем. Он видел, с какой силой атакует Юдай, с каким проворством уклоняется Неджи, который искал слабые стороны соперника и не находил их, иначе давно бы воспользовался шансом. Он бы не стал играть. Он понимал, что не выдержит длительной схватки. Итачи словно чувствовал его раны. Вместе с ним сжимал зубы и дышал через раз. Раненый зверь, которому попросту не дали реабилитироваться. Итачи проклял упрямство Неджи. Ну что ему стоило просто уйти! Развернуться и дождаться проклятого обещанного звонка. Или он опасался решения Итачи остаться дома?
Итачи махнул головой. Не время думать о близости. Сейчас являлись близкими два других существа. Смертельно близкими. Юдай выбросил вперёд лапу и царапнул Неджи, раздирая кровоточащую рану на плече. Неджи отреагировал не так ярко, как думалось. Зато Итачи как плетью хлестнуло. Он чувствовал боль вместо него, вместо серебряного барса.
Перед выстроившимся в стороне отрядом расхаживала Касуми, открыто выражая нервозность летающим из стороны в сторону хвостом. Взгляда не отрывала от боя, как и все остальные. Она стояла ограничителем, чтобы разъярённые мстители не уложили противника Старейшины, под влиянием момента ринувшись в бой. Нельзя нарушать границ. Юдай их сам очертил, когда выкинул из круга постороннего.
- Итачи, держись, - Шисуи понимал его без единого слова. – Пожалуйста, держись…
Он бы утащил Итачи прочь, если бы получил хоть крошечную возможность. Гораздо проще пережить новость, чем стать свидетелем трагедии самому. Иллюзорно проще. Зато Итачи не запомнил бы кровавых картинок, неподвижного растерзанного тела Неджи на траве, его остекленевшего взгляда…
Итачи рыкнул. Никто не утверждал, что Неджи погибнет. Но тогда это будет означать, что погибнет Юдай?
- Держись, Итачи… - повторял Шисуи. – Если я что-нибудь могу для тебя… просто держись…
Итачи держался. Изменил положение, вперился немигающим взглядом в разворачивающийся нешуточный бой, и старался выглядеть зрителем. Не получалось. Он каждую секунду хотел броситься между ними, но наталкивался на надёжный ограничитель Шисуи.
- Держись, Итачи. Только держись…
Касуми слышала то же, что и Юдай, видела то же, что и он. Едва слова Итачи разнеслись над полигоном, она сразу поняла. Мгновенно вспомнила предположение Итачи о том, что Юдай захочет принести в жертву жену Такеши. Жестокое предположение. Касуми задумалась тогда, что заставило всегда рассудительного и умного Учиху Итачи сделать такие выводы. Потом сама раздумывала над ситуацией, в которой они все бы оказались. Юдай получал право на месть. Вендетта из-за крови. Она до последней секунды надеялась на другой исход, но Юдай выбрал поводом именно это.
Она не вмешивалась. Видела, как Юдай усердно решает, ни с кем не общаясь. Она знала любое его выражение лица или морды. Юдай не сразу понял, в отличие от неё. А затем мысли его медленно выстраивались в логическую цепочку. Слишком медленно, тогда как должны были мчаться молниеносно. Касуми огляделась вокруг: никто не сдвинулся с места за то мгновенье, как она сама составила план. Лично для себя и для одной возможной вероятности происходящего. Времени прошло секунды две. Она просто привыкла ориентироваться на месте. Порой мыщцы вперёд мыслей срабатывали. Сперва удар, а потом оценка ситуации.
Юдай не долго думал, если по существу. Все так думали, а Касуми просто была готова к такому повороту, поэтому даже не удивилась. Но она всё-таки надеялась, что супруг не воспользуется личными принципами.
Он накинулся на Хьюгу, как змея на жертву. Долго скрывающаяся в листве, неподвижная, как сучок, она рассматривает жертву и примеривается. Она ждёт, пока птичка не сядет на то место, куда обращён взгляд змеи. Она ждёт того самого момента, а потом делает бросок и всегда достигает цели.
Юдай тоже попытался, только Хьюга Неджи не зря считался гением в своём окружении. Он разгадал план соперника и избежал прямой атаки. Но больше у него преимуществ не осталось. Юдай был сильнее – все это видели. Однако, это не помешало мальчишке успешно держать оборону. Раненый сопляк, рассчитывающий найти в стратегии Старейшины то же, что использовал Такеши. Глупец. Или нет? Касуми подозревала, что Хьюга знал всё то, о чём она думала сейчас. У него не оставалось выбора, кроме как принять вызов. Навязанный вызов, без открытого объявления войны.
Расхаживая живым барьером перед носами армии, которую привёл с собой Юдай, она походила на растревоженного льва в клетке. Словно, шагая туда-сюда, обнаружит наконец брешь. Тревожное ожидание и толика страха: а вдруг что-то пойдёт не так. Нельзя скидывать со счетов противника только из-за его ран. Даже Цунаде отзывалась о Хьюге Неджи как о гении.
Но Цунаде не было поблизости. Касуми недоумевала. Сейчас только она могла бы что-то изменить. Нельзя было позволять Юдаю опускаться до личной вендетты. Касуми понимала, что он не настолько разъярён, чтобы действительно кинуться на Неджи из-за приземлённых инстинктов. Ему просто нужен был повод. Этот чёртов повод! Но почему! Почему он избрал именно кровную месть! У них не будет оправданий перед кланом Хьюга. Надо было позволить мальчишке наделать ошибок. Хотя бы в словесном споре. Пусть бы он затронул честь всего края, любого другого оборотня. Только Касуми подозревала, что Хьюга не стал бы говорить лишнего. Он вообще мог не дать повода, кроме того единственного, коим воспользовался Юдай.
Касуми продолжала расхаживать и порой оглядываться по сторонам. Она внюхивалась, рассчитывая уловить хоть намёк на запах Цунаде, и напрасно. Цунаде, что бы ни задумала, просто не пришла. Проигнорировала или сделала это из принципа. Касуми сердилась на неё. В последнее время замечала отголоски недовольства между ней и Юдаем, но не придавала им достаточного значения. Цунаде не всегда соглашалась с его политикой, могла и в этот раз вмешаться. Но она не вмешалась. Сейчас это было бы весьма кстати. Возможно, схватка не началась бы вот так, практически на пустом месте. Касуми не чувствовала к мёртвой невестке ни грамма жалости. Она не знала погибшей и не думала о ней, как о личности. Такеши сам виноват, что прятал её столько лет. Но теперь точно всё изменится. Итачи знает её, иначе не вмешался бы в бой Хьюги, который тот уже закончил. Итачи отлично это видел и всё равно сказал ему. Видел, чем теперь всё обернётся и понимал, что поздно. Так что ж, в конце концов, заставило его внести свою лепту? Он же не хотел действительно, чтобы Юдай кинулся на него. Итачи не посмел бы подставить ни того, ни другого.
Она ничего не делала, только била хвостом и наблюдала. Видела, как Хьюга обороняется, как наносит стремительные удары. Каждый из них достигал цели, оставлял на шкуре Юдая видимые царапины. Хьюга искал слабое место соперника. То, что должен был делать и Юдай, и Такеши, но они оба рассчитывали на собственное превосходство. Как похожи оказались отец и сын. Касуми бы никогда не стала растрачивать энергии на бесцельное кружение, желая измотать соперника. Она бы тоже искала. И искала бы так рьяно, что враг с первой минуты почувствовал бы её натиск, постоянно ускользающий и вдвойне опасный от этого.
Касуми не вмешивалась. Она просто смотрела и ждала чуда. Ждала того, кто мог остановить это безумие, ибо потом им придется встретиться с угрозой куда более сильной, чем неоперившийся юнец.
Она замерла лишь на миг, когда Хьюга пропустил удар и грохнулся на бок. Заметила, как в то мгновенье Шисуи прижал Итачи к земле. Итачи, кажется, даже не заметил, но и вмешиваться не собирался. Напрасно Шисуи перестраховывался. Итачи отлично знал правила, настоящий оборотень.
Хьюга не сумел подхватиться мгновенно, дал шанс Юдаю, коим он неминуемо воспользовался. Теперь Юдай оказался однозначным хозяином положения. Он навалился на противника всем весом и впился клыками в основание шеи. Чуть-чуть сильнее укус – и всё. Хьюга не позволил. Касуми отчётливо это осознавала, хотя не видела явной помехи Юдаю. Он не нанёс своего сокрушительного удара и потерял преимущество. Хьюга вывернулся, при этом едва не опрокинув соперника. Касуми успела восхититься его плавным манёвром, казалось бы, никак не позволяющим вырваться. Неджи сам являлся участником и видел все нюансы. Он нашёл этот выход. Он просто видел то, что не могла распознать Касуми, находящаяся далеко за чертой ринга.
Цунаде чуяла этот смрад. Каждый чуял, кто обладал инстинктивным чутьём. Его нельзя уловить приборами или обычным носом. Он не воспринимался обонянием. Это был врождённый инстинкт самосохранения. Звери либо приходили, чтобы добить раненого, либо прятались. Оборотни выжидали на месте. Любой сигнал мог дать команду к атаке. Но они продолжали ждать. Цунаде сейчас тоже ждала.
Она посмотрела на часы, прикинула, сколько прошло времени с последней инъекции транквилизатора, что Юдай распорядился давать сыну. Боялся за него. Считал, что лишний препарат принесёт меньше вреда, чем активное участие Такеши. Нельзя больше позволять травить организм внука. Цунаде не пошла на встречу даже тогда, когда кровь, казалось, мокрой туманной завесой опустилась на улицы города. Пыль и кровь – та ещё адская смесь.
Она взяла машину и поехала в больницу. Пускай Такеши ярится, пускай пытается дать отпор. Цунаде достаточно сильна, чтобы справиться с опрометчивым сопляком. Все они были для неё сопляками, пока не доказывали, что могут быть и серьёзными. Серьёзные – это не только сосредоточенно думающие. Это, в первую очередь, те, кто умеет принимать правильные решения и наступать на горло своему эго. У Такеши этого эго в избытке было. Да и у Юдая тоже, но он из совершенно другой весовой категории. Успел возмужать и стать настоящим лидером, хотя в юности выглядел точно таким же беззаботным героем, как его первенец.
Такеши ещё находился во власти транквилизатора. Отходил уже, выглядел как на смертном одре, его черты заострились, кожа бледная. Цунаде постояла на пороге палаты, прежде чем закрыть за собой дверь. Она нависла над внуком и долго изучала его вымученное выражение лица.
- Какого чёрта… - пробурчал он, едва понял, что не один.
Наверняка хотел руку ко лбу приложить, но свидетель мешал. Он всмотрелся в посетителя, будто не мог различить черт. Но он не мог не знать, кто перед ним. Оборотень больше полагается на запахи, чем на зрение. Зрение можно обмануть. Нос – гораздо сложнее. Для этого пришлось бы экспериментировать с химическими препаратами.
- Выглядишь убийственно, - Цунаде изобразила обидную усмешку.
Только так Такеши не сочтёт её присутствие обидным. Он покосился на неё и не увидел ожидаемой жалости.
- Что они подмешивают мне в эти… - бросил взгляд на капельницу, наморщил лоб, будто слово забыл, - …эти…
- Что надо, то и подмешивают, - как огрызнулась Цунаде. Всё ещё держалась на недоступной высоте. Пускай в мальчике пробудится азарт, и он вынырнет из власти препаратов.
- Надменная сука, - огрызнулся Такеши, однако, без злобы.
Цунаде нахмурилась. Только раз он вот точно так же назвал её. И тогда получил хорошую трёпку. Тогда, наверно, обычные люди окна наглухо закрыли, сколько ярости Цунаде вложила в обучающий урок. Такеши, жалкий и побитый, дня три в комнате безвылазно сидел и на всех огрызался. А потом от Цунаде отворачивался. Не прощал. Со временем само сгладилось. Он не хотел подчиняться никому, даже Старейшине, который его же отцом и являлся. И уж тем более, никак не какому-то бывшему вожаку. Только в моменты отчаяния он мог вот так назвать кого-то из близких. Того, кого на самом деле уважал.
Цунаде не повторила урока, но приковала Такеши взглядом. Он несколько секунд не двигался, ждал наказания. А она от противного пошла, считая сейчас это более жестоким наказанием, чем трёпка. Цунаде ласково улыбнулась и пригладила непослушные волосы Такеши, мягко произнесла, источая ядовитое сочувствие:
- Бедняжка. Да как этот чужак посмел навешать моему внуку таких восхитительных тумаков. Ты лежи, не двигайся, побереги себя для великих свершений…
Он не выдержал явного издевательства, рванулся. Цунаде пришпилила его одной рукой и тут же избавилась от сочувствия:
- Не можешь справиться? Где же твои силёнки?
Он успокоился. Понимал, что Цунаде здесь не для того, чтобы воевать с младшими. Он расслабился, отвернулся в противоположную сторону. Только тогда она тоже перестала играть. Она отступила от постели и села на стул, не смотрела ни на Такеши, ни на дверь, ни на приборы. Смотрела сквозь них, в то будущее, которое сулил запах крови. Она переживала за Юдая. Опасалась, как бы он не совершил какую-нибудь ошибку. Она опасалась за исход натянутого негласного мира с кланом Хьюга. До сих пор все они придерживались нейтралитета, делали вид, что других главенствующих кланов не существует. А теперь вплотную столкнулись.
Юдай не имел права подвести Цунаде в такой ответственный момент. Он должен понимать, что за первой волной всегда следует вторая. И ещё неизвестно, успеешь ли поставить волнорез на её пути. Юдай был чересчур взвинчен, что давало Цунаде повод рассчитывать на худшее. Клан Хьюга придётся брать на себя. Хуже, что их мощь усилена кланами Намикадзе и Узумаки. Зато расстояние являлось громадным плюсом. Вряд ли Хьюга соберут огромную армию и двинутся войной. Тут не только оборотни переполошатся – это станет заметно всем. А среди Хьюга дураков уж точно нет.
Такеши зашевелился, вернулся к Цунаде, устал ждать её ответного выпада.
- Что происходит? – задал он единственный уместный вопрос.
Она подняла глаза и не ответила. Он тоже чуял. Возможно, не так отчётливо из-за приторможенного состояния, но инстинкты не обманешь.
В палату тихонько зашла медсестра с большим шприцем в руке.
- У вас посетитель? – улыбнулась она.
Такеши её проигнорировал, держался только за Цунаде. Она поднялась навстречу и коснулась шприца раскрытой ладонью. Остановила медсестру в момент, когда она уже собиралась отвернуть трубочку от капельницы, чтобы влить туда препарат.
- Это то, что попросил добавить Юдай? – напрямую спросила она.
- Успокоительное, - медсестра не озадачилась, оставалась такой же приветливой и светлой.
Словом «успокоительное» они заменяли страшное слово «транквилизатор».
- Ему хватит того, с чем он борется сейчас, - Цунаде надавила на руку медсестры и опустила её вниз. – В этом ведь нет первой необходимости?
И устрашающая улыбка.
Медсестра только сейчас почуяла угрозу. Всего лишь человек, но не лишённый тех самых инстинктов.
- Хорошо. Я зайду позже, а вы пока пообщайтесь, - согласилась она и спешно ретировалась.
- Что это? – Такеши догадался. Хотел знать сейчас же, чем его пичкают.
- Если будешь дёргаться, ещё и не такое вколют.
- Я спросил: что это?! – повысил он голос. – Отец меня притормозить хочет? Да? Чтобы я не вмешивался? Или… Нет, это мама. Она распорядилась, чтобы меня не выпускали, пока чужака не грохнут?
Считал дело решённым. И лично своим.
- Прекрати, Такеши, - Цунаде снова нависла над ним. – Чужак – слишком важная птица, чтобы Юдай мог тебе позволить разобраться с ним.
- Забыла сказать, что за ним армия идёт, - съязвил Такеши.
- Уже пришла, - сурово отчиталась Цунаде. – Это больше не твоя забота. Твоими стараниями гибнут наши земляки, понимаешь? Наши! товарищи!
Она опустилась так низко, как позволяла ситуация, едва не касаясь его лица своим. Такеши будто парализованный лежал, не шевелился. Если и сомневался, то жест Цунаде подтвердил его наихудшие догадки.
- Это больше не твоя война, - ответила на его молчаливый вопрос Цунаде. Прикинула, кто с кем сейчас схватился. Логичнее всего предположить Юдая и Неджи. Но слишком рано. Если только Юдай не вылетел из дома сразу же, как Цунаде упустила его из виду, и сходу не кинулся в бой. Он не мог так просто, без объяснений. Он должен был выдержать достаточно времени, чтобы получить основания для войны. Юдай вёл себя как Старейшина, поэтому Цунаде в коне концов одобрила его кандидатуру.
- Я знаю, отец его убьёт, если он встанет на его пути. Останови его, - попросил Такеши, смирившись со своим положением.
- Кого? – Цунаде нахмурилась, отодвинулась. Наконец-то можно перестать доказывать этому неслуху, что он ничего сделать не сможет.
Такеши просто не мог просить за Хьюгу. Но он просил. Кого ещё мог убить Юдай?
- Кого, Такеши? Кого хочет убить твой отец? – повторила она вопрос.
- Итачи, конечно же. Я об Итачи говорю. Учиха – он же… я знаю этого олуха, хоть он и грёбаный пидор. Он же между ними бросится. А отец его поступок за предательство сочтёт.
Во гневе мог бы, но Цунаде не верила, что такое, в принципе, могло произойти. Юдай научился держать себя в руках. И научился отличать истинное предательство от вынужденного.
- Не думаю, - покачала она головой.
- Просто послушай, идёт? – заранее перебил он её объяснения. – Папа не захочет мириться с его… чёрт, как вообще так можно… Итачи сделает это, я знаю. А ты… Почему ты не там?
- Потому что я здесь, - остановила она сразу все его метания. – И заткнись, наконец. Не надоело пороть чепуху? Мне лучше знать, где моё место.
Такеши понимал. Он сразу понял, как почуял.
- Он попросил тебя, да? Он отверг твою помощь?
Конечно же, он имел в виду отца, должного самостоятельно поддерживать свой статус, а не надеяться на опытных наставников.
- Ты же знаешь своего отца, Такеши. Его терпение не безгранично. К тому же… - она деловито подбила подушку, - его война уж действительно не моё дело.
Юдай сам попросил её не вмешиваться. Такеши видел и понимал гораздо больше, чем казалось. Только редко придавал этому значение. Но теперь ему придётся прислушаться к голосу разума. Теперь он будет осторожнее.
- Цунаде… - одним словом громадный вопрос.
- Нет, - отрезала она и устроилась поудобнее на стуле, ногу на ногу закинула, не отводила взгляда от внука.
- Если с Итачи что-нибудь случится, это будет и твоя вина тоже.
- Разумеется. Но не забывай, что твоя – в первую очередь, - Цунаде сурово ткнула в его предательский по отношению к Итачи манёвр. Именно Такеши натравил на Итачи своих псов, а сам доиграл.
- Кажется, ты поумнел, пока лежишь здесь, - подытожила Цунаде.
И всерьёз беспокоился за Итачи. Она одобрительно кивнула, не думая о том, верно ли Такеши расценит её жест.
Шисуи испытал нечто, похожее на шок, когда Юдай бросился в атаку, даже не попробовав осадить чужака словами. Всегда величественный Юдай, коего каждый считал примером для подражания. Юдай, даже ещё не будучи Старейшиной, вызывал уважение. Шисуи всегда думал, что он и станет преемником Цунаде. Он видел в её сыне силу, за которой пойдут. Он не думал так же о Такеши, но никогда не сомневался в его отце. Такеши всегда оставался слегка легкомысленным. Наверно, это и придавало ему очарования. Наверно, поэтому Итачи приклеился к нему, чувствовал, что обязан направлять. Шисуи отмахивался эт этой мысли и снова возвращался к ней. Такеши, каким бы вспыльчивым порой ни был, ценил крепкие связи. Если он и перешагнул однажды черту, позволив своим подручным потрепать Итачи, он никогда бы не довёл до конца. Шисуи верил в это. Он наблюдал за развитием отношений между Итачи и Такеши. С самого детства наблюдал, вместе с Итачи переживал его медленное оттаивание. Итачи, который тысячу раз проверит нового друга, прежде чем назовёт его так. Такеши испытание прошёл, но не добился того, чтобы Итачи отзывался о нём с глубоким уважением. Итачи мог и легко швырнуть его характеристику, не слишком завидную, никак не сочетающуюся с Юдаем.
Юдай был и оставался надёжным фундаментом. Шисуи просто поверить не мог, что он вот так легко, не выслушал, не думал, просто пошёл в контрнаступление. Хотя кто знает, как поступил бы сам Шисуи, если бы объявили, что чужак убил родного человека. Новость, которую принёс Итачи, кажется, шокировала всех. Шисуи даже никогда не видел эту женщину, но достаточно насмотрелся на её стиль боя, чтобы проникнуться тем самым уважением. Почти таким же стойким, как к Юдаю. Такеши явно не дотягивал.
Шисуи как заведённый повторял одно и то же. Просил Итачи держаться, помня о его пошатнувшемся в его же собственным глазах положении. Итачи не знал, кому отдать предпочтение, поэтому мог наделать ошибок. Всегда рассудительный кузен, не позволяющий себе опрометчивости с самого детства. Итачи и трагедию с Саске пережил с молчаливым достоинством. Шисуи не видел на его щеках ни слезинки, но точно знал, что он скорбел.
А теперь пытался поддержать его. Удерживал могучего зверя уязвимыми человеческими руками и шептал ему «держись». Итачи держался. Шисуи казалось, он это для самого себя повторяет, ибо непохоже, чтобы Итачи слушал его и внимал. Итачи сам словно успокаивал. Играл свою роль. Когда Шисуи казалось, что он делает что-то для кузена, в итоге начинал подозревать, что всё наоборот. Итачи действовал так, чтобы другим было легче. Не объявлял, кто за кем присматривает, и продолжал оставаться незаметным покровителем.
Итачи уверенно стоял на лапах, не отрывал взгляда от разворачивающегося боя. Когда Юдай Неджи на землю швырнул, а сам сверху навалился, Итачи вперёд подался. Шисуи буквально повис на нём. Опасался, что когтями получит. В состоянии-то аффекта вряд ли даже самый выдержанный оборотень способен остановиться.
Шисуи, полностью поглощённый схваткой и машинально призывающий Итачи контролировать себя, сам испытал неприятный укол. Видел развязку. Что мог раненый юнец против могучего Юдая. Если Юдай валил противника, он незамедлительно пользовался преимуществом и наносил один из смертельных ударов. Зачастую это был последний удар. Он вцепился в противника, лишая его движения. Теперь у Неджи не оставалось ни шанса. Поверженный герой, считающий, что способен весь мир подчинить, раз уж змея по рождению. Он не был похож на Такеши, но всё же не выглядел идеалом. Шисуи молча гордился несокрушимой мощью своего лидера. Он хотел перехватить Итачи по-другому, глаза ему накрыть. Итачи бы позволил. Но в последнюю секунду Неджи, этот вёрткий сопляк, каким-то невообразимым чудом вывернулся. Угрём выскользнул из железной хватки Юдая и отскочил в сторону, будто только что не лежал беспомощным. Юдай не стал нападать в тот же миг. Он тоже не поверил. Переоценивал противника на месте, искал его слабости. У Хьюги отлично получалось скрывать их, раз Юдай никак не мог перейти в прямое контрнаступление, когда противники лоб в лоб идут, делая ставку на собственную жизнь.
Шисуи мельком скользнул взглядом по Касуми. Она точно так же нервничала, ждала Юдая там, в стороне. Выглядела она сердитой. Не такой, как обычно. Если что-то пойдёт не так, она сама ринется в бой и уж точно наведёт шмону.
Шисуи оставался завороженным зрителем. Чувствовал, как дрожали напряжённые мышцы Итачи под руками, ни на секунду не забывал о происходящем. Он сам как зверь, только в человечьем обличии. Шисуи в прыжке примет подходящий облик и вступит в бой, если того потребуют обстоятельства.
Пантера под рукой шевельнулась, повернула морду и всмотрелась жёлтыми глазами. Шисуи понимал Итачи без слов. Первое, что он сделал, это замолчал. Не просил держаться, ибо в конечном итоге начал уговаривать себя. Хьюга снова балансировал, время от времени нанося молниеносные удары. Они с Юдаем «обменивались любезностями», не прибегая к «крепкому рукопожатию». Танцы со смертью. Хьюга знал толк в искусстве боя. Он бы поспорил и с Шисуи тоже. И от одной мысли пробрало. Не хотелось бы Шисуи мериться с ним силами. Это жуткий человек. Только неприязнь внушал. Шисуи только отторжение чувствовал, давил в себе гортанный рык – угрозу, чтобы враг не приближался.
Пантера ткнулась носом в руку Шисуи. Итачи так деликатно сообщал, что всё в порядке. Только Шисуи не обманулся. Итачи мог просто решить, как будет действовать, если ситуация станет действительно необратимой. Он ринется между соперниками и погибнет тоже, лишь бы не хоронить своего Хьюгу, испоганившего весь его привычный мир.
- Что ты задумал? – Шисуи не смотрел на него, следил за движениями фигур на шахматном поле.
Итачи снова не ответил, попытался отодвинуться – не получилось.
- Дай Юдаю самому закончить, - и после короткой заминки, будто собираясь с силами, добавил. – Ты уже так настарался, что превратил его в общего врага.
Хьюгу Неджи, своего любимца. Или, правильнее было бы сказать, любовника? Шисуи пальцы сжал до боли на шкуре пантеры. Итачи терпел. Больше не пытался вывернуться. Шисуи чувствовал его напряжение. До тех пор чувствовал, пока снова что-то не переменилось под рукой. Тогда стало понятно, как поступит кузен. Итачи рванулся. Ущербные человеческие пальцы не смогли удержать. Пантера выскользнула из хватки, но не ворвалась в бой. Итачи только прильнул к земле, готовый броситься между сражающимися. Тоже ждал. Чего?
Неджи не сдавал ни единой позиции. Истекающий кровью, но такой же вёрткий. Юдай изменился, стал осторожнее. Понял, что обычные методы не пройдут, если противник предпочитает дальний бой. Затруднительно принудить его к контакту на грани смерти. Когти не успевали зацепиться, оставляли лишь кровавые полосы. Зубы не находили жертвы, когда смыкались с чудовищной силой. Юдай первым остановился. Подождал, пока Хьюга займёт место напротив. Он больше не рассчитывал задавить противника силой. Неджи выглядел неважно. Побитый в ряде схваток, он не выдержит до конца, если позволит Юдаю довести до поединка сил. Он отлично понимал своё шаткое положение и не стремился самоубиться. Чудовище, а не змея. Итачи восхищался им. Шисуи понимал почему. Сам начинал, ёжась от его жуткого шарма. Возможно, это и остановило Юдая сейчас. Они просто смотрели, ожидая любого сигнала.
А потом Неджи вытянул одну заднюю лапу назад, вторую поставил далеко под корпус. Приготовился сдерживать натиск любой силы. Шисуи сам вперёд подался, уже зная, что последует за долгой прелюдией. Неджи был готов. Это значило, что он нащупал это слабое место во враге, коего все считали несокрушимым. Если Неджи допустит близкий контакт, перестанет парировать и уворачиваться, даже Юдай не уйдёт с поля битвы целеньким. На миг Шисуи подумал, что Хьюга мог его уделать. Только на миг. Шисуи заставил себя отмахнуться от предательской мысли. Никто не победит Юдая. Возможно, он и не так велик, как Цунаде, но сильнее физически. И аура у него такая, что обычного врага давно бы раздавило в лепёшку.
Шисуи ждал с замиранием сердца. Итачи тоже ждал. Оставалось гадать, кто из них двоих успеет первым. Шисуи встал на четыре лапы, готовый сам схватиться с кузеном, если он сорвётся.
Юдай снова атаковал первым. Неджи больше не уклонялся, просто ждал. Чудовище, застывшее в засаде, чтобы сожрать проходящих мимо детей. Шисуи услышал свой собственный рык. В этот момент он ненавидел Хьюгу. То, что бесило Такеши, незаметно вливалось в Шисуи. Во всех них, в верных бойцов Юдая. И все они без раздумий ринутся в бой, каким бы неожиданным ни был приказ лидера.
Каэде остановилась посреди торгового центра. Не обращала внимания на толкающих её людей, на заинтересованных сородичей. Она вскинула голову вверх, смотря и видя только громадную хрустальную люстру. Искусственный дворец, имитация аристократии. Что они вообще знали о настоящих аристократах…
Каэде не двигалась. Она почуяла этот запах, переполошивший, наверно, всех. Она забыла, зачем пришла, забыла о спутниках. Они тоже не станут искать её, ибо сегодня в спутниках друзья-оборотни.
Каэде достала мобильник из кармашка сумочки, долго слушала длинные гудки. Она знала, что не стоит звонить отцу. Он не стал бы её слушать, как не стал слушать Итачи. Яблоко раздора виновно лишь в том, что его не получалось поделить. Она ждала того самого звонка. Думала, дождётся. В очередной раз хотела убедиться, что Хьюга Неджи не посягнёт на их мир. Он неоднозначно дал это понять. Каэде поняла. Почему же отец не слышит его? Никому не нужна кровь, пролитая на асфальт. Никто не желает растить детей в жестокое время, когда на их глазах умирают живые. Папе было легче послушаться инстинктов, чем разума.
На другом конце раздался характерный звук. Каэде опустил взгляд вниз, а перед глазами всё ещё стояла блистающая люстра.
- Каэде? Что случилось? - откликнулась Цунаде. Встревоженная, но не участвующая в войне.
- Ты позволила папе самому встретиться с ним? – вместо ответа.
Цунаде выдержала тяжёлую паузу. Приглушённые голоса, звуки гулко отдающихся шагов по длинному коридору. Цунаде находилась в больнице. Хорошо, поддержит Такеши, настроенного воинственно.
- Каэде… твой отец Старейшина. Не мне указывать ему, как действовать.
- Долго же ты подбирала слова, - Каэде не сердилась. Её окутывало оцепенение от того, что всё катилось по наклонной.
- Если ты считаешь, что я себя выгораживаю, то ошибаешься, - отрезала собеседница. – Я говорила ему.
- Значит, это он попросил тебя постоять в стороне, - тут же подытожила Каэде. – Что с тобой случилось? Ты никогда бы не оставила свою стаю в затруднительном положении.
Снова пауза, медленно заполняющаяся тягучим напряжением.
- Это больше не моя стая, - сбавила тон Цунаде. – Это стая твоего отца.
- Поэтому ты оставляешь её на произвол судьбы?
- Она в надёжных руках. Ты слишком переживаешь. Что такого сказал тебе мальчик-Хьюга, раз ты не можешь забыть его?
- Дело не в том, что он сказал. Я не верю словам, - покачала головой Каэде. – Я достаточно видела, чтобы посочувствовать ему.
- Посочувствовать?
- Не то, что ты ожидала услышать? Но ведь он не сделал ничего, за что его следовало бы убить.
Считала отца убийцей, раз он не пожелал рассмотреть все варианты. Проблему решить было так легко. Достаточно было только подождать и понаблюдать, что Неджи будет делать. Они поторапливали его с решениями и всячески провоцировали. Нетерпение к чужакам.
- Я не хочу возглавлять стаю, готовую растерзать любого без объяснений, - проинформировала Каэде. – Если тебя всё устраивает, вычеркни, пожалуйста, меня из списка наследников.
- Детская обида? – Цунаде оставалась непреклонной. Каждая из них верила в свою правду. – Не хочешь возглавлять стаю? Нашу стаю? То есть, ты предпочла бы примкнуть к Хьюге?
- Я этого не говорила. Но тебе не кажется, что пора что-то менять? Хоть что-то… в этой жизни… Время не позволит нам сохранить старые традиции. Ведь предки тоже поступились ими, отпустив потомков в города.
Сожаление. Но не из-за Хьюги Неджи, а из-за собственного бессилия. Каэде не могла вмешиваться. И Цунаде, наверно, тоже. Но у неё хотя бы был весомый голос. Она могла бы сама проконтролировать. Отец ни за что не сделал бы необдуманного шага, если бы Цунаде стояла за его спиной, со своей высокой позиции созерцая разворачивающуюся сцену трагедии. Политика для обречённых.
- Я понимаю, почему клан Намикадзе пошёл на союз. Почему мы не можем?
- Каэде, ты расстроена.
- Да, я расстроена, но не из-за того, что ты думаешь. Я не понимаю тяги своих лучших друзей и семьи к чужой смерти. И… Неджи… он ведь, правда, мог создать тот хрупкий мостик между нашими кланами.
Цунаде снова долго молчала. Каэде отчётливо дала понять, как она думает о чужаке. Он с самого начала стал своим. С того самого момента, когда заступился за позицию Итачи. Внушающий инстинктивный страх и притягивающий одновременно. Каэде не видела причин, по которым могла бы его возненавидеть. Она лояльно относилась к тем его чертам, которых не принимал отец.
- Он не пара тебе, - сбавила Цунаде. – Человек он надёжный, поэтому держится за свои принципы. И тебя бы он отверг.
Из-за Итачи. Каэде нутром чуяла, что непростая у них связь.
- За это его следовало убить?
- А ты уже считаешь его мёртвым?
- Нетрудно догадаться, что сделает папа, когда получит шанс сразиться с ним. С раненым юношей, которого отторгает сам наш мир. Которому не за что зацепиться, чтобы встать уверенно.
- Ты права, - подтвердила Цунаде. – Юдай не станет церемониться. Но ему нужен достойный повод для вызова.
- Тогда чья же сейчас проливается кровь? Не пытайся убедить меня, что мир красочный, а конфеты сладкие.
Досада.
- Я боюсь, что папа тоже может… не вернуться… - совсем шёпотом призналась Каэде.
- Ты не делаешь ставок, - поняла Цунаде. – Но отсутствием логики ты не страдаешь. Скажи, Каэде, что ты думаешь?
- Наверное, то же, что и ты.
И опять молчание. Она всё сказала и почувствовала себя немного лучше. Цунаде не отрицала её мнения и не навязывала своего. Она просто.. сочувствовала.
Она первой положила трубку и набрала новый номер, но не нажала вызов. Знала, что услышит слова оператора. Поэтому сообщение написала и тут же отправила адресату, а потом открыла его снова и прочла сама:
«Ты обещал пригласить меня на обед».
Но если пригласит, это будет означать что-то очень плохое. Это будет значить, что папа падёт в бою, которого так жаждал. Кто-нибудь из них двоих.
Дальше
@темы: Неджи, Неджи/Итачи, katsougi, Фанфикшн, Слэш