Вечно, не более.

[Laora]

Название: Вечно, не более
Автор: xfucktheglasses
Переводчик:  Furimmer (Furimmer)
Оригинальный текст: здесь
Фандом: Naruto
Персонажи: Гай Тим
Рейтинг: PG-13
Жанры: ангст
Предупреждения: смерть персонажа
Размер: драббл
Описание: Всё в порядке. Обычный день. 614 глава.
Посвящение: Памяти Хьюга Неджи.
Публикация на других ресурсах: Разрешение на перевод и публикацию получено.

Тентен не плачет.

Возможно, потому что это должно сначала улечься в её голове, накрыть её разум и греть, постоянно повторяясь, пока не превратится в травму. Тем, о чем она никогда не перестанет думать. Возможно, это будет то, о чем она будет думать просыпаясь и последним, что она будет вспоминать перед сном.

Но стоя за милю, перед блокирующим ей обзор и путь шиноби, чувствовать. Она клянется, что чувствует, что если начнет двигаться вправо, то он заберет время её жизни, чтобы почувствовать его кровь на своей коже, холод его плоти напротив неё — ужасающий её контакт.

Но так или иначе, она делает это, она бросает своё оружие и бежит со скоростью, которой так известна их команда. И её челка бьют по её щекам, путается с ресницами и раздражает глаза, и она уговаривает себя, что жжение потому что челка, потому ветер, всё, что угодно, кроме этого.

Тентен не плачет.

Она встречает на пути Ли, и она не может встретиться с ним взглядом, потому что знает, что он плачет от ярости и отчаянья, и она, она не может ничего сделать.


В её венах пульсирует НеджиНеджиНеджиНеджиНеджиНеджиНеджиНеджиНеджиНЕДЖИ, и это то, что кричит в её голове, и это не потому что она его сильно любила, а потому что он был её другом, был для неё всем — они были для неё всем и это то, что не должно происходить, но Тентен не плачет.

Она падает перед ним на колени и склоняется над его телом, она принимает это всё, игнорируя монстров за собой, потому что Неджи мертв, и он улыбается, и он свободен. Дрожащей рукой касается его лба — лба без печати — и Тентен улыбается, она сломлена и наполнена ностальгией, потому что помнит всё: от первого дня их встречи, до того момента, как он закрыл глаза, потому что он свободен.

Её пальцы сжимают его волосы, и она молчаливо дает обещание, может быть встретимся, и она прижимает прядь его волос к губам. Тентен встает и поворачивается к Ли, который выглядит потерянным, она обнимает его, потому что теперь она должна быть опорой команды Гая, потому теперь... Потому что теперь... Всё, что осталось — хранить воспоминания и связь, которая не оборвалась, а немного ослабла. Но она знает, что настанет день, когда она будет такой сильной, как никогда раньше.

Он берет Ли за руку и криво улыбается. Она думает, что теперь они должны отомстить за смерть Неджи кровью на своих руках.

— Да ладно, Ли, — говорит она, кривя губы. — Это война. Неджи хотел закончить её, но не смог.

Тентен не плачет, потому что он, наконец, свободен.

@темы: Ангст, Джен, Неджи, Драббл, Фанфикшн, Furimmer

---

Алгоритм.

[Laora]

Название: Алгоритм
Автор:  Givsen
Фандом: Naruto
Персонажи и пейринги: Неджи/Тен-Тен
Рейтинг: PG-13
Предупреждения: ООС, AU
Жанр: романтика
Статус: закончен
Размещение: запрещаю!
Разрешение автора на размещение его работы: получено.
От автора: написано на фикмоб по заявке  Roxyss "Соблазнение: Я напишу о том, как мой персонаж пытается соблазнить вашего, или наоборот"
Дисклаймер: Кишимото-сама

Алгоритм

«Как соблазнить парня в кратчайшие сроки?»
Тен-Тен тщательно обвела каждую букву и, вздохнув, прижала колпачок ручки к губам. Сдвинув брови, она попыталась прикинуть хотя бы примерный план действий, но любые телодвижения сводились к лаконичному совету Сакуры, который заключался в том, чтобы начистоту вывалить всё объекту обожания, а если он будет сопротивляться – огреть табуреткой по темечку и утащить в свою пещеру. Последнее, кстати, предложила сделать и Ино, заверяя, что именно таким образом Сакура умудрилась отхватить главного красавца их универа. Впрочем, абсолютной ахинеей оба эти совета Тен-Тен отчего-то не казались. Учитывая, что её тихая, вялотекущая и пока безответная любовь брала своё начало где-то в первом классе средней школы, вариант с табуреткой был очень даже приемлем. Будучи человеком, которому даже в голову не приходило, что для полного счастья следует как-то оформить свои чувства в действия, Тен-Тен совсем упустила момент, когда нескладные девушки её возраста вовсю практиковались на столь же зелёных и неоперившихся юношах. Поэтому когда, наконец, настал момент «мне мало простой дружбы», она вдруг поняла, что совершенно не представляет, каким именно образом следует менять ситуацию.
Уныло вздохнув, Тен-Тен закрыла глаза и откинулась было на спинку стула, как вдруг её прошиб холодный пот от острого ощущения чужого присутствия.
– Соблазнить парня в кратчайшие сроки? – раздалось над ухом.
Тен-Тен вздрогнула и, задрав голову, круглыми глазами уставилась на склонившегося над ней Неджи. Приподняв бровь, он кивнул на лист и ухмыльнулся, когда Тен-Тен спешно скомкала его, вспыхнув при этом, как маков цвет.
– Вообще-то невежливо врываться в чужую комнату и тем более невежливо читать чужие записи, – пробурчала она, швыряя бумажный комок, на котором так и не появился алгоритм действий, в стоящую неподалёку урну. – И, мне кажется, я закрывала дверь.
– Это общежитие, – Неджи, засунув руки в карманы, пожал плечами, – здесь ко всем можно зайти без особого труда. А твой замок и вовсе следовало бы поменять после той вечеринки, что случилась в прошлом месяце. Наруто же с пьяных глаз вынес дверь вместе с замком и косяком, когда вдруг решил, что его не выпускают.
– Да помню я, – вздохнула Тен-Тен. – С тех пор бесполезно даже пытаться запереться. Проще тумбочкой перегородить проход. Или шкафом.
Она поднялась на ноги и, обогнув замершего посреди комнаты Неджи, подошла к комоду. Убрав ручку и несколько учебников в ящик, она со стоном потянулась и, уперев руки в бока, выдохнула. Всё это время взгляд Неджи был прикован к её спине – это Тен-Тен ощущала всем телом. Из-за этого казалось, что суетливые муравьи побежали по её ногам вверх – до затылка и обратно.
Повернувшись, Тен-Тен вопросительно подняла брови и скрестила руки на груди.
– Ты что-то хотел? – поинтересовалась она.
Неджи в ответ прищурился, склонив голову набок, и прислонился бедром к письменному столу.
– Я его знаю? – спросил он, успешно проигнорировав заданный вопрос.
Опешив, Тен-Тен едва не отшатнулась. Признаться, она совсем не ожидала, что Неджи внезапно заинтересуется её личной жизнью. Нет, они, конечно, знали друг друга с детства, лепили куличики в одной песочнице и дрались лопатками за кошачьи какашки. Но стоило им подрасти, Неджи ожидаемо дистанцировался, из-за чего Тен-Тен, разумеется, очень расстроилась. Нет, совсем общаться они не прекратили, однако Неджи чётко разграничил их отношения на «ты девочка, а я – мальчик», поэтому спустя пару лет Тен-Тен твёрдо решила тоже стать мальчиком, чтобы можно было вернуть их дружбу на прежний уровень. Но Неджи от своего мнения не отказался, даже когда Тен-Тен полностью поменяла всю одежду, заменив платья и туфли джинсами и кедами. Зато сама Тен-Тен настолько слилась со своим новым образом, что напрочь забыла, каково это – быть девочкой. И ей было, в принципе, вполне комфортно до недавнего времени, когда она поняла, что хотела бы превратить свою бесперспективную одностороннюю любовь в полноценное обоюдоострое чувство. Тен-Тен внезапно осознала, что совсем не против быть девочкой ради такого события.
И вот почему-то именно сейчас, когда нужное решение с таким трудом и скрипом всё-таки было принято, Неджи вдруг решил нарушить границу их уже устоявшихся отношений и влезть туда, куда, по идее, не имел права влезать.
– Нет, вы не знакомы, – прохладно ответила Тен-Тен, дёрнув бровью. Ей хотелось, конечно, добавить, что это не его дело, но нужные слова отчего-то застряли в горле.
– Хм… ладно. – Неджи дёрнул плечом и, оттолкнувшись от стола, встал напротив Тен-Тен. Он чуть сдвинул брови и пристально посмотрел ей в глаза. – И зачем же тебе нужно его соблазнять?
Внутренний голос возмущённо возопил, что он нарушает все возможные правила, которые сам же и придумал в своё время, но Тен-Тен снова не смогла выдавить ни звука. В горле так пересохло, что она лишь пожала плечами и чуть скривила губы, стараясь всем своим видом показать полное нежелание удовлетворять чужое любопытство. В конце концов, Неджи никогда не отчитывался перед ней обо всех своих девушках, а они у него точно были, причём в таких промышленных масштабах, что временами Тен-Тен казалось, что она развалится на куски от дикой ревности.
– Захотелось, – с вызовом кинула она. – Нравится он мне.
Язык обжёг язвительный вопрос «у тебя с этим какие-то проблемы?», но Тен-Тен постаралась его проглотить. Ссориться с Неджи в её планы совсем не входило.
– И как же ты собралась это делать? – Неджи скривил губы в подобие улыбки, но от Тен-Тен не ускользнуло едва заметное напряжение, промелькнувшее в его голосе.
Мысленно возликовав, она хмыкнула и прошествовала мимо застывшего Неджи к холодильнику. Дёрнув ручку на себя, она достала пакет молока, аккуратно его распечатала и с наслаждением отпила. Едва не зажмурившись от удовольствия, Тен-Тен сделала несколько глотков, облизнулась и собралась было так же неторопливо вернуть пачку на место, но чуть не выронила её, когда Неджи, не сдерживая смешков, произнёс:
– Если именно в этом заключается метод соблазнения, спешу тебя разочаровать: в пьющей молоко из пачки девчонке мало эротики.
Почувствовав, как молоко устроило в животе бунт, Тен-Тен почти со злостью захлопнула дверцу холодильника и сердито уставилась на Неджи. Он насмехался над ней, гад!
– И всё-таки, что тебе понадобилось? – демонстративно оставив без внимания его колкость, поинтересовалась она. – Сомневаюсь, что ты преодолел целый корпус и три этажа общаги только ради того, чтобы преподать мне урок соблазнения и дать мастер-класс по эротичному поведению.
– А ты хотела бы этого? – неожиданно серьёзно спросил Неджи.
В груди резко и болезненно ёкнуло.
– Ч-чего? – ошеломлённо проблеяла Тен-Тен, хлопая ресницами. За годы, проведённые врозь, она совсем разучилась понимать этого человека, особенно внезапные перемены в его настроении. И вот сейчас она испытывала самую настоящую растерянность.
– Ты бы хотела пройти мастер-класс по эротичному поведению? – продолжая убийственно прямо смотреть ей в глаза, чётко сказал Неджи. – Хотела бы соблазнить меня?
Температура в комнате внезапно скакнула на пять, а то и десять градусов вверх. Спина Тен-Тен разом стала липкой, потной и невыносимо холодной, как и ладони. От нервного желания провести тыльной стороной ладони по лбу, чтобы стереть испарину, удерживало только чувство собственного достоинства. Тен-Тен не знала, чего именно добивался Неджи, задавая такой провокационный вопрос, но произведённый его словами эффект был практически сногсшибательным.
Испытывая трусливое желание снова распахнуть холодильник, забраться внутрь с ногами и закрыть дверцу, чтобы избавиться от гнетущего ощущения неизбежности, Тен-Тен почти заставила себя выпрямиться и не отводить взгляда от чуть потемневших глаз Неджи. Нужно было срочно найти достойный ответ, но во рту, как назло, катались только заискивающие вопросы, вроде «ты же пошутил, правда?» и «ты что, пьян?». Неджи явно не шутил, да и алкоголем от него совсем не пахло. Значит, он вполне осознанно это спросил, что пугало больше всего.
Прокашлявшись, Тен-Тен растянула губы в улыбке. Надо было свести всё к шутке, вернее, хотя бы попытаться это сделать.
– Умеешь же ты шокировать, блин. Я чуть было не согласилась, – слегка растягивая слова, чтобы они не звучали отрывистыми и резкими, произнесла Тен-Тен и фыркнула, подражая Ино.
Глаза Неджи превратились в два серебряных слитка, став такими же насыщенно-серыми и тяжёлыми. От его взгляда по телу Тен-Тен прошла едва заметная судорога.
– Значит, хотела бы, – констатировал Неджи.
Тен-Тен даже икнуть не успела, когда расстояние между ними в доли секунды сократилось до нескольких сантиметров. Мозг лихорадочно и очень настойчиво намекнул, что пора бы отлучиться в туалет, но позорно сбежать помешала рука Неджи, которая упёрлась ровнёхонько рядом с головой Тен-Тен, отрезая путь к отступлению. С другой стороны находилась глухая стена, которую можно было разве что боднуть головой.
– И что же мешало тебе всё это время? – вкрадчиво спросил Неджи, наклоняясь почти к самому лицу Тен-Тен. – Почему ты ни разу не попыталась подойти ко мне, соблазнить меня?
– Я-я же пошутила… – сорвавшись на писклявый полушёпот, промямлила она, вжимаясь всем телом в холодильник и изо всех сил желая оказаться сейчас по ту сторону дверцы.
Неджи иронично улыбнулся, сузив глаза.
«Обманщица».
Тен-Тен несколько раз моргнула и с трудом сглотнула, думая, что с таким же успехом можно было бы вцепиться зубами в валун и попытаться прожевать его. Неджи завораживал её: своим присутствием, своим запахом, своим голосом – своим всем. Тен-Тен всегда нравилось разговариваться с ним, потому что он был необычайно умён, ей нравилось дружить с ним, потому что среди девушек её возраста мало кто мог понять и принять её увлечения и интересы. Однако момент, когда приятельских отношений ей стало мало для полного счастья, от Тен-Тен как-то ускользнул. Она просто однажды увидела, как комнату Неджи покидает очередная поклонница, и решила, что с неё хватит, нужно что-то делать и с этим, и с собственными эмоциями.
– Балда, – тихо произнёс Неджи, глядя на мучительные попытки Тен-Тен придумать правдоподобную отмазку. Он наклонился к самому её уху. – Хватило бы одного слова.
Тен-Тен была на грани экстатического обморока, однако вместе с этим она была совсем не готова принимать ту часть программы, где Неджи сдаётся под давлением её привлекательности, потому что всё предшествующее этому моменту так и не произошло. Не было ни томных взглядов, как в фильмах, ни улыбок украдкой, ни первых искр, о которых пишут в книгах… Всё летело в тартарары из-за одного-разъединственного прямого вопроса, чёрт возьми!
– Ну, – Неджи внезапно распрямился и чуть повёл шеей, словно она у него затекла, – примерно так надо действовать, когда соблазняешь кого-то. Никаких ужимок, больше прямоты и откровенности. И, заклинаю, не строй из себя продвинутую соблазнительницу, тебе не идёт этот образ. Будь собой, особенно когда он поблизости. И если он заинтересуется именно тобой, а не той цаплей, которую ты из себя будешь строить, следует брать быка за рога. Ясно? – Он сделал шаг назад, освобождая личное пространство Тен-Тен, и выжидательно нахмурился.
– Ясно, – еле шевеля совершенно сухим языком, ответила Тен-Тен. Ей вдруг подумалось, что если она таким языком лизнёт холодильник, то с него вся краска слезет. Эта мысль немного освежила загустевшие мозги и вернула ногам устойчивость.
Неджи удовлетворённо кивнул и, махнув рукой, направился к двери, а Тен-Тен провожала его спину пристальным взглядом, медленно переваривая всё то, что только что случилось. Она теперь совершенно точно понимала всех его поклонниц, потому что перед таким всплеском сексуальности невозможно устоять. Тен-Тен, например, на ногах удержало только то, что за спиной был верный холодильник, иначе она так и хлопнулась бы плашмя, вытаращившись круглыми глазами в пространство перед собой. И вот сейчас объект её мечтаний, её пеший принц с шикарной гривой собирался просто взять и уйти, оставив её наедине с бушующими гормонами и полной сумятицей в голове. Нет, такого не должно было случиться.
Брать быка за рога, да?
– Неджи, – охрипшим от нахлынувших эмоций голосом позвала Тен-Тен. Он, взявшись за ручку двери, обернулся и вопросительно приподнял бровь. С трудом сведя пляшущие коленки вместе, чтобы не было заметно, как они трясутся, Тен-Тен решительно сжала кулаки и твёрдо, как сам Неджи недавно, спросила: – Ты хотел бы быть соблазнённым… мной?
Ей казалось, что сейчас наступит неловкое молчание, что Неджи рассмеётся или покрутит пальцем у виска. Однако вместо этого он вдруг хитро улыбнулся, сверкнув глазами, и просто ответил:
– Да.
А затем вышел, не забыв аккуратно прикрыть за собой дверь.
Тен-Тен несколько секунд обалдело смотрела на то место, где несколько мгновений назад стоял Неджи, а затем поняла, что задыхается. Схватившись за грудь и хрипло откашливаясь, она сползла всё-таки на пол. Обхватив себя руками, она упёрлась затылком в прохладную дверцу морозилки и усмехнулась. Нет никакого алгоритма в соблазнении парней, нет ни инструкций, ни дельных советов. Если ты – это ты и ему нравится это, то никакая напускная эротика не сможет заменить нужных слов. Хотя в этом, конечно, очень сложно себе признаться.

@темы: Неджи/Тен-Тен, Флафф, Гет, Неджи, Фанфикшн, Мини, Givsen

---

Макияж.

[Laora]

Название: Макияж
Автор:  Laora
Бета: Nnatta
Персонажи: Tenten, Neji, Lee
Рейтинг: PG
Жанр: angst
Размер: mini
Предупреждения: ООС, AU
Посвящение: для Тен-Тен, которую я знаю.
Саммари: Без масок проще.

Тен-Тен тщательно укладывает волосы, закалывает их в элегантную прическу и идет искать таких – со взглядом прямым и честным, будто сошедших со страниц историй об идеальной жизни. Тен-Тен мечтает найти хотя бы одного, чей взгляд не потускнел и не затуманился бы от намеренно-случайного прикосновения, не помутился бы чисто земным желанием; Тен-Тен ищет новое направление в жизни.
Вместо этого она встречает его.
Он – живое воплощение того, что она ненавидит в себе, от чего хочет избавиться. У него пальцы слишком тонкие, запястья слишком изящные, ключицы слишком хрупкие; в нем нет жизни, только – ответственность и обреченность.
Он не нужен Тен-Тен, а она не нужна ему. Ему никто не нужен; глядя на него, она начинает задумываться о том, нужен ли кто-то ей.
Тен-Тен красит ногти, подводит глаза, вдыхает запах своих духов – и видит в его взгляде отражение собственной искусственности. Надуманности, накинутости; он – не такой, он идет по жизни с показной небрежностью...
Только эта небрежность – такая же маска, как ее макияж.
А под маской – глаза. Холодные, страшные, пустые; Тен-Тен долго смотрит в зеркало и отыскивает на дне собственных глаз тень чужого взгляда.
Тен-Тен смотрит на себя его глазами – и видит то же, что и всегда.
Черный кофе, белый шоколад – так она начинает свой день. Люди, которых она знает, похожи на зеркала; но это кривые зеркала. Они, все, видят ее либо хуже, либо лучше, чем она есть на самом деле.
Тен-Тен проводит день, блуждая среди зеркал, а под вечер находит свой путь в зазеркалье.
Когда она говорит с ним – короткие сухие фразы, взгляды, сочащиеся холодной иронией, – ей кажется, будто она стоит в пробке посреди города, посреди жизни, остановившись между прошлым и будущим. Это – застой; Тен-Тен хочет движения.
Она знает о нем чуть больше, чем о себе; знает, о чем он думает, когда смотрит на нее. Оттенок ее помады живо вызывает в его памяти цветы герани – не то кирпичный, не то настойчивый беж; отвратительно яркий рот... потому что недостаточно яркий.
Она сама будто соткана из противоречий; она заблудилась в лабиринте отражений и, наверное, уже не найдет нужных ей – тех, со взглядом прямым и честным, кому поверит, в чьих глазах увидит себя настоящую и соберется, и соберет мир вокруг себя; с кем все будет цельным, гармоничным, как в историях об идеальной жизни.
А этот, похожий на нее, как человек похож на свою тень – он не протягивает ей руки. Просто уходит вдаль; хочешь – иди за мной. Я не против.
Она решает, что не хочет.
И тогда он идет – за ней, будто тот, чья тень внезапно ожила и повлекла за собой.
Они не нужны друг другу; их объединяют только маски, да еще, пожалуй, видение мира как скопища фальшивых зеркал.
Но при этом они делят один путь – случайные попутчики, для которых не нашлось перекрестка, не желающие поворачивать или идти по бездорожью.
По вечерам они сидят в кафе – оба избегают ресторанов. Ресторан – это что-то серьезное, то, что способно объединить. Часть жизни, можно сказать. А кафе – развлечение, минуты, из этой самой жизни выпавшие...
Они не решают, кто оплачивает счет. Кто первым успеет.
Возможно, это несправедливо, потому что она всегда что-то заказывает, а он сидит над чашкой кофе и не отпивает ни глотка. Она любит подтаявшее мороженое, но не любит подтаявший крем; она ест свой творожно-йогуртовый десерт, а он смотрит с молчаливой насмешкой – ее широкие плечи, ее кружевные рукава, ее руки, заключенные в перчатки. Всегда эти перчатки; когда она с ним, ей холодно. Мерзнут руки – нестрашно; мерзнет душа.
Здесь холодно, в лабиринте зеркал; а в зазеркалье – еще холоднее. Вечный холод, вечная тьма; в зеркале отражается только то, что освещено, а с наступлением ночи остается лишь слабый искусственный свет.
Нежизнеспособный. Такой же, как они сами.
По утрам после умывания Тен-Тен находит на полотенце черные пятна от туши; с долей непонимания смотрит на них. Щурится.
На встречи с ним уходит слишком много туши – без этого встречать его взгляд, наверное, было бы невозможно.
Однажды Тен-Тен обнаруживает, что заветный тюбик опустел, а один из ногтей сломался; их приходится обрезать все – под мясо. И, конечно, смыть лак.
В этот день она идет в свой лабиринт без маникюра, без макияжа, простоволосая; нечем защититься от чужих взглядов, в которых видишь собственное отражение.
В этот день она встречает одного из тех, в чье существование уже не верит – со взглядом прямым и честным. Он странный; верит в приметы, которые сам придумал – «если я поймаю все эти листья, она меня полюбит», – как верила и Тен-Тен в далеком детстве. Он – упорный трудяга и романтик до мозга костей, но дело даже не в нем. Не только в нем; просто лабиринты зеркал рушатся, а их осколки разлетаются в разные стороны, не задевая Тен-Тен.
Мир вокруг больше не лжет – он чистый и ясный, как прозрачное стекло; надо их познакомить, думает Тен-Тен, стягивая наскучившие перчатки. Сходить куда-нибудь втроем... не в кафе и не в ресторан – в лес, например. Там сейчас должно быть хорошо...
Кто сказал, что троим делить один путь сложнее, чем двоим?
Кто сказал, что настоящему Человеку – не чьей-то бледной тени, – не нужна дружеская поддержка?
Можно идти вперед, не воздвигая преград из гордо вздернутого подбородка и неестественно тщательного макияжа... или холодного взгляда и презрительной улыбки.
Потому что окружающий мир искажается, только если отгораживаться от него.

@темы: Ангст, Джен, Неджи, Фанфикшн, Laora, Мини

---

Разные

[hi_no_naka]

Название: Разные
Автор:  hi_no_naka
Бета:  skunsa
Размер: мини
Пейринги: Гай/Неджи, Ли/Неджи, Неджи/Тентен
Категория: слэш, гет
Жанр: ПВП
Рейтинг: NC-17
Краткое содержание: Неджи всегда считал, что как-то не вписывается в свою команду.
Примечания: 1. Все персонажи являются совершеннолетними.
2. Фик участвовал в ЗФБ 2015


Гай был ужасающе шумным. Своим громким голосом, бодрыми жестами и ослепительной улыбкой он умудрялся заполнить собой любое помещение, в котором находился. Неджи так и не смог привыкнуть к его манере разговаривать, но позволял себе поморщиться только при особо внезапных и громких восклицаниях сенсея.

Сам он всегда оставался спокойным и собранным, его движения были легкими, плавными, полными достоинства, а говорил он мало и только по делу. Зато мог посмотреть так, чтобы одним взглядом поставить на место любого зарвавшегося нахала. С помощью этого взгляда он отшил не одного навязчивого поклонника и заслужил репутацию неприступного ледяного принца. Вот только на Гая этот прием не действовал. Удивительным образом Гай умудрялся разглядеть в его глазах вместо холодного презрения сдерживаемую страсть и услышать в тяжких вздохах стоны вожделения.

Гай пребывал в постоянном движении. Даже когда он не находился на миссии, его было сложно застать дома, он постоянно где-то пропадал — тренировался, общался, придумывал себе и другим все новые и новые задачи и трудности. Он в любой момент мог сорваться и броситься в очередную авантюру.

Неджи всегда любил стабильность и постоянство. Даже к срочным и внеочередным миссиям он предпочитал готовиться заранее. Ему нравилось, когда все было просчитано, выверено, приготовлено, когда все идеально. Постоянный шум и суета его раздражали, и для того, чтобы восстановиться, ему требовались тишина и одиночество.

А еще Неджи любил порядок. Именно поэтому свою одежду он снимал сам и складывал стопкой на стул, аккуратно и быстро, пока к процессу не успел подключиться Гай, сбрасывающий трико и гетры прямо на пол у кровати.

Гай целовался так же, как жил, — напористо и жадно. Неджи упирался ему в грудь руками и отстранялся, он не любил, когда языком лезли в горло. Гай не обижался, он, кажется, вообще не был на это способен, он просто опрокидывал его на кровать и зацеловывал всего, начиная с шеи и опускаясь все ниже. При этом он и тут не затыкался, периодически выдавая фразы про горячего скакуна, сладкую дырочку и тому подобную чушь, которая, может, и сошла бы за милые банальности, если бы не выкрикивалась на манер лозунгов. Откуда не увлекающийся эротической литературой Гай нахватался подобных сравнений — неизвестно, но в его исполнении они звучали особенно пошло и неуместно, заставляя Неджи краснеть и закатывать глаза.

Но Гая было не взять какой-то там мимикой. Гримасы любовника он принимал за возбуждение и только усиливал напор, обещая «взять его крепость», «задать жару» и «заставить молить о пощаде». Неджи был уже практически готов умолять, лишь бы Гай наконец заткнулся. Хорошо хоть слова у любовника не расходились с делом и не мешали умелым ласкам.

И Неджи постепенно отвлекался, млел, расслаблялся, но проявлять активность не спешил. Гай и сам неплохо справлялся, к тому же Неджи и так вынужден был делать больше, чем ему бы хотелось. Например, в нужный момент следовало подсунуть под руку любовника тюбик со смазкой. Думать об этом приходилось именно ему, и вовсе не из-за любви Гая к экстриму, а потому, что он никогда не заботился о таких мелочах заранее, тогда как Неджи очень не любил экспериментов по использованию вместо смазки не предназначенных для этого субстанций.

Смазку, кстати, каждый раз приходилось покупать заново: широкая душа Гая ни в чем не знала меры. Через пару минут мокро становилось не только внутри, но и снаружи, в смазке оказывались руки, ноги, покрывало, подушка и, что самое неприятное, роскошные волосы Неджи, в которые Гая постоянно тянуло запустить свою пятерню. Если в тюбике после этих манипуляций что-то и оставалось, дожить до следующего раза ему было не суждено. Почти наверняка злополучному тюбику предстояло быть раздавленным коленом Гая или закатиться куда-нибудь в дальний угол. Неджи не мог следить еще и за ним, ему было необходимо сосредоточиться, чтобы в нужный момент, когда Гай перевернет его, успеть выставить перед собой подушку и как следует упереться руками, чтобы избежать перспективы долбиться головой в стенку.

Гай вовсе не был эгоистичен и уж тем более жесток. И если бы Неджи основательно приложился лбом, он бы бурно сожалел и очень громко раскаивался. Если бы, конечно, заметил. Что поделать, любому делу он отдавался со всем жаром, а окружающим предоставлял самим заботиться о собственной безопасности.

Неджи зажимал зубами угол подушки. Он не стонал, лишь иногда чуть слышно всхлипывал, но эти всхлипы заглушал скрип кровати, пыхтение и выкрики Гая, озвучивающего процесс за двоих. Продолжалось это долго, особенно для Неджи, который кончал первым. Гай не замечал этого и двигался в том же ритме, а Неджи ерзал и сжимался, ожидая завершения. Но ему не было плохо, в этот момент ему было потрясающе хорошо. Стоило Гаю кончить, Неджи тут же выбирался из-под навалившегося на него тела и сбегал в душ.

Когда он первым из команды получил звание чунина и Гай рыдал от радости и умиления, он думал, что больше их ничего не будет связывать. Но после первого же самостоятельного задания ноги сами принесли его к дому сенсея.

***

Рок Ли всегда воспринимал Неджи как соперника и мечтал, чтобы он относился к нему так же, как к равному. Но тот продолжал смотреть снисходительно, немного сверху вниз, и Ли никак не удавалось это изменить, как бы он ни старался.

Неджи сильнее, способнее, увереннее, красивее Ли. Даже ростом выше! Но они давно уже напарники. И любовники. И Неджи не дает Ли оснований думать, что относится к нему снисходительно.

Неджи прижимается спиной к стенке, и Ли, опустившись на колени, бросает взгляд вверх из-под челки, а потом стягивает его штаны вместе с трусами. Сначала он берет член рукой, чуть поглаживая, облизывает губы, примеряясь. Неджи прикрывает глаза, но продолжает внимательно наблюдать из-под ресниц, чуть наклонив голову. Тогда Ли тоже закрывает глаза, обхватывает губами головку и начинает ее вылизывать. Делалет он это старательно, не торопясь, помогая себе рукой, то сжимая, то едва прикасаясь к коже. Только темперамент не спрячешь, и вторая рука Ли в это же время действовует куда более поспешно и хаотично — то гладит ногу, то сжимает ягодицы, то ласкает пальцами яички.

Неджи прижимает ладони к стене, чтобы не поддаться соблазну и не начать руководить процессом. Рот у Ли теплый, влажный, язык быстрый и ловкий, доставляющий жаркое тягучее удовольствие. Но не меньшее удовольствие — видеть, как Ли открывает глаза и поднимает на Неджи вопросительный, жаждущий одобрения взгляд. И Неджи чуть приподнимает уголки губ, поощрительно улыбаясь. Ли не стоит знать, как ему нравится смотреть на него сверху вниз.

***

Комната Тентен всегда была мало похожа на комнату девушки, вместо мягких игрушек и милых безделушек повсюду оружие — острое, начищенное, опасное. От постоянной возни с ним руки у девушки жесткие, покрытые мозолями, с обломанными ногтями, почти как у Ли. Совсем не девичьи руки. Понятно, Тентен не изнеженная красавица, а куноичи, но все же она могла бы уделить своей внешности чуть больше внимания, а не только возиться с оружием.

Вот только говорить боевой подруге, что она не похожа на девушку, не стоило, характер у Тентен тоже боевой. Плакать и расстраиваться она не будет, скорее, обидится и выдворит Неджи из постели, а может, и из дома. Поэтому он только молча выдергивал из прически девушки заколку. Коса раскручивалась, падала на плечо, и Тентен тут же отбрасывала ее за спину.

Волосы у Тентен густые и красивые, но никто этого не видит, потому что она туго их заплетает и закалывает в забавную прическу. Так проще и удобнее, долгая возня с волосами не для нее.

— Тогда почему не подстрижешься? — как-то спросил Неджи.
— У меня волосы прямые и непослушные. Если постригусь, буду похожа на Ли.

Неджи пытался распустить вторую косу, Тентен начинала отбиваться, и они возились, дурачились на кровати, терлись друг о друга. Наконец Тентен залезала верхом на основательно возбужденного Неджи и, помогая себе рукой, опускалась на член, сразу начиная двигаться. Ее постоянно тянуло командовать, верховодить в постели, вот и получалось, что даже с женщиной Неджи оказывался снизу. Открытая и прямолинейная, совершенно лишенная кокетства и женских капризов, Тентен мало походила на других девушек. Такой в доску свой парень, с которым можно поговорить о чем угодно. И все-таки она была девушкой, и Неджи с удовольствием тискал ее упругие соблазнительные груди. Вот Тентен запрокинула голову, посмотрела на него из-под ресниц затуманенным взглядом, вздрогнула, еще раз… И вдруг начала мелко трястись от еле сдерживаемого смеха.

Неджи растерялся, настроения как не бывало.
— Я просто представила, как мы все постриглись… И ты тоже. И такие в зеленых костюмах… О…
Неджи посмотрел осуждающе. Какой уж тут секс? Так и импотентом стать недолго. Но у Тентен его взгляд вызвал только новый приступ веселья, и она расхохоталась, размазывая по лицу выступившие от смеха слезы.


С первого знакомства Неджи считал свое распределение в команду Гая какой-то ошибкой, слишком уж они не подходили друг другу. И вот он джонин, но возвращается снова и снова, все ясней понимая, что первая команда, как и семья, — на всю жизнь.

@темы: Неджи/Ли, Неджи/Тен-Тен, Гет, Неджи, Фанфикшн, Мини, Неджи/Гай, Слэш

---

Арт Lestarri с Наруто-арта, по моей заявке *___*

[Laora]

Автор:  Lestarri
Персонажи: Хината, Неджи
Рейтинг: PG
Разрешение автора на размещение его работы: получено

В превью, для увеличения кликнуть : )

@темы: Хината, Гет, Неджи, Арт, Lestarri, Неджи/Хината

---

Воровка.

[Laora]

Название: Воровка
Автор: Moonlight Memories
Переводчик:  Furimmer
Оригинальный текст: здесь
Фандом: Naruto
Персонажи: Хьюга Неджи/Хьюга Хината
Рейтинг: R
Жанры: hurt/comfort
Предупреждения: OOC
Размер: драббл
Описание: Он ненавидит её не потому, что она из главной семьи, а потому что она воровка, она крадёт его внимание.
Посвящение: Хьюга Неджи, всё тебе.
Читать на фикбуке: здесь
Публикация на других ресурсах: Разрешение на перевод и публикацию получено.

Он ненавидит её так сильно.

Нет, это не из-за того, что она из Главной Семьи. Возможно, когда-то так оно и было, но теперь это его не беспокоит. Он ненавидит её, потому что она крадёт его внимание.

Она — воровка.

Он не может оторвать от неё взгляд, потому что она так грациозна. Каждый миг очаровывает его, и он забывает о мире вокруг. Да, он ненавидит её так сильно, но почему она так чертовски красива? Не имеет значения, что он делает, он не может отвести взгляд, и его разум захвачен красотой Хинаты-сама.

Он ненавидит её так сильно, потому что никогда не может отвести взгляд.

Если он ненавидит её так сильно, почему он так хочет защитить эту красоту? Он всегда думал о ней, как о необыкновенной розе. Такой хрупкой и красивой, что каждый отчаянно желает защитить её.

На днях она проходила мимо, когда его сокомандник и учитель проповедовали что-то о юности. Она полностью захватила его внимание своей невинной улыбкой и кукольной красотой. Только когда она прошла, он снова обратил внимание на своих сокомандников и обнаружил, что Тентен обеспокоенно смотрит на него, а Ли и Гай веселятся над чем-то, что он пропустил. Очевидно, они говорили о юности, он кивнул головой, пусть думают, что он согласен с ними. Он всё ещё не мог забыть то смущение.

Нет, Хьюга Неджи не может выпасть из пространства.

Только если речь не идёт о Хинате-сама.

Только тогда он иногда выпадает из пространства.

Он предполагает, что унаследовал это от отца. Желание защитить наследницу. Может быть, у этого было мало общего с Хинатой-сама, но то, что он чувствует, он унаследовал. Как его отец хотел защитить своего брата, Неджи хотел защитить свою двоюродную сестру. Она была слишком чувствительной для невзгод шиноби, но она был им, и он был её защитником.

Она крадёт больше, чем просто его внимание. Она крадёт его дыхание, когда заходит в комнату в платье. Она крадёт его разум и не позволяет ни о чем думать, кроме неё.

Его сердце замирает, когда она неуклюже пытается помириться с ним. Да, она крадёт и его.

Она крадёт его счастье своими поступками для Наруто.

Он ненавидит её. Здесь нет сомнений. Желание защитить её и ненависть превосходно переплелись, он уже не может отличить их друг от друга. Иногда, только иногда, он задаётся вопросом: действительно ли он ненавидит её за то, что она крадёт его внимание? Иногда, он очень редко, он удивляется: если он ненавидит её, как она украла его сердце? Затем он качает головой. Этого не может быть. Он всегда охранял своё сердце после смерти отца. Никто, такой слабый, как его двоюродная сестра, не мог забрать его сердце.

Разве это имеет значение? Она уже украла всё остальное.

Иногда, но только иногда, во время спаррингов, он представляет, что целует её там, где оставляет травмы. Он представляет, будто эти знаки означают, что она его. Он опровергает это, они имеют другое значение. Да, иногда. На чунин-экзамене, например. Тем не менее, ему нравится причинять ей боль, потому что тогда он получает возможность прикоснуться к её коже.

Это всегда трудно признать, но правда в том, что она уже украла всего Неджи.

Хината-сама — воровка, великолепная воровка.

@темы: Хината, Инцест, Ангст, Гет, Неджи, Драббл, Фанфикшн, Furimmer, Неджи/Хината

---

Опасность обольщения.

[Laora]

Название: Опасность обольщения
Автор:  Laora
Фандом: Наруто
Персонажи: Саске/Хината, Карин
Категория: гет
Рейтинг: PG
Жанр: экшн
Размер: драббл, 965 слов
Саммари: по заявке Naruto ArtFest и арту; Саске работает фотографом на корпоративе и не может отвести объектив от одной гостьи.
Предупреждения: модерн-AU, ООС
От автора: Честно признаюсь, прозвище "Фиалка" - откровенный стеб.))

Фотографировал Саске из рук вон, зато позу принимал красиво — привык маскироваться. Снимков от него, впрочем, и не требовалось — никто не станет останавливать одного из доброго десятка фотографов, чтобы попросить предъявить фотографии. Предъявлять фото придется уже после корпоратива — а тогда, Саске надеялся, его миссия будет окончена. Пока же достаточно сливаться с толпой, никому особо не бросаясь в глаза. Кто, и вправду, обратит внимание на скромного сотрудника прессы? Лицо фотографа всегда скрыто объективом...
Вот и она внимания не обращала. Сидела, делала вид, будто ест кусок пирожного. Или торта? Саске неважно разбирался в десертах. Он их никогда не заказывал — не любил сладкое.
В цветах Саске тоже не разбирался. Не мог понять, что за цветы стоят на столе, что за цветы у нее в волосах.
Среди публики, собравшейся на сегодняшнем корпоративе, она казалась лишним элементом — одетая слишком просто, но в то же время державшаяся с достоинством потомственной королевы. Во всем этом Саске чудилось несоответствие, потому он пялился на гостью явно дольше положенного — сквозь объектив, естественно.
Закончилось это тем, чем и должно было — она его заметила. Повернула голову неожиданно порывисто, причем именно тогда, когда Саске отвел объектив от лица — пусть ненамного.
Ей хватило.
Лавандовые глаза распахнулись шире, а потом преступница мирового уровня, в узких кругах известная как Фиалка, подхватилась на ноги.
Саске знал Фиалку только по описанию и фотороботу, сфотографировать ее не удавалось еще никому. Но он был уверен, что не ошибся — и что она тоже узнала его.
Саске отпустил фотоаппарат, предоставив тому свободно болтаться на груди, подался в сторону и потянулся за оружием. Он не сомневался — сейчас в него полетит ваза, а то и вилка. Фиалка мастерски метала как холодное оружие, так и достаточно увесистые предметы. Огнестрел она бы на корпоратив не пронесла, на входе всех проверяли, но отчего бы не воспользоваться подручными средствами?..
Вместо того, чтобы покончить с проколовшимся агентом здесь и сейчас, полулегендарная преступница неожиданно улыбнулась, да так нежно, что Саске засомневался. Не может быть, это не она, это...
— Вы меня не узнаете? Это же я, Хьюга Хината. Мы с вами уже встречались, — мелодичный голос заставил замереть на месте. Платье невероятно шло Фиалке... Хьюге Хинате?
Хината. Где-то Саске уже слышал это достаточно редкое имя.
Не Фиалка, другая, должно быть, он и вправду видел ее раньше...
— Я так рада повстречать вас здесь! — Смущенный румянец пунцовеет на щеках, опущенные руки придерживают чересчур короткую юбку, длинные ноги на острых каблуках делают шаг вперед, и еще, а Саске не может воспринимать девушку как цельное существо, она кажется ему размеченной, разлинованной — похожей на паззл, в котором можно фотографировать и осознавать-разглядывать только отдельные фрагменты. — Тут так скучно, а вы...
Последний шаг. Даже на каблуках она ниже его, зато лавандовые глаза и румяные щеки совсем близко. Румянец на ее лице, странное дело, не кажется вульгарным, и Саске не сопротивляется, когда она, привстав на цыпочки, касается его губ своими.
Это самый сладкий поцелуй в его жизни.

Нет. Был еще один.
Когда преступница по имени Фиалка, с лицом, скрытым маской, в Вене удирала от него по крышам. Он не мог тогда толком понять, мужчина это или женщина, и понял, только получив пулю в бок.
Прижавшись к дымовой трубе спиной, он пытался остановить кровь и одновременно — позвать на помощь; телефон выпал во время скачек по крышам. Когда мир начал расплываться у Саске перед глазами, помощь пришла.
Верхняя часть ее лица была закрыта дешевенькой маской, но он помнил бледные женские губы и блеск лавандовых глаз.
— Скоро тебе помогут, — пообещала полушепотом. Потом поцеловала; отстранилась. Проваливаясь в забытье, Саске еще успел расслышать, как она представилась. Странное имя... слишком светлое.

Хьюга Хината.
Саске шарахнулся в сторону, схватился за свой глок — и сообразил, что фотоаппарат остался у Фиалки — Хинаты?.. — в руках.
— Никаких фото, — покачала головой Фиалка. Имя Хината было не более настоящим, чем это условное прозвище. — Уж извини.
Ее взгляд скользнул вниз, и только тут Саске почувствовал едва заметную боль в бедре, как от укола. Фиалка пожала плечами, скрывая в складках короткой юбки шприц.
— Я бы могла тебя убить, — глаза Фиалки сверкнули. — Но мне интересно, чем закончится наша третья встреча. Как думаешь, м-м?
Саске попытался закричать, но его повело, а рядом, как назло, не было ни единого официанта — Фиалка наверняка умышленно выбрала уединенное место. Возможно, и с информатором уже встретиться успела...
— Ах, моему супругу плохо, — услышал Саске перед тем, как в глазах потемнело, — помогите, пожалуйста...
Супругу, стало быть.

— Это конфиденциальная информация. Тем более теперь, — Карин смотрела прямо, намекая на вчерашнее понижение Саске. Второй провал подряд, что поделаешь.
— Ясно, — Саске кивнул с каменным выражением лица и повернулся к выходу.
Карин занервничала:
— Стой! Если подумать, я могла бы...
Саске оглянулся.
Через полчаса он знал о семье Хьюга более чем достаточно.
Официально считалось, будто члены семьи занимаются бизнесом. У них была своя сеть автозаправок.
Неофициально практически все Хьюга были агентами. Притом засекреченными — информацию о них могла раздобыть разве что Карин, гениальный компьютерщик.
Физическая подготовка и реакция у Хьюга была на высоте. Некоторые члены семьи воспитывались в горах Тибета, где познавали запредельные даже по мнению Саске боевые искусства.
Пять лет назад семью Хьюга уничтожили под корень. В числе прочих погибли родители и старший брат некой Хьюги Хинаты. Сама она тоже числилась убитой.
Саске знал, что это не так, но говорить не стал — ни начальству, ни Карин.
— Кто их? И за что? — спросил он у компьютерщицы. Карин бросила на него загадочный взгляд:
— Ты знаешь.
Еще бы. Ни одна организация не потерпит, чтобы внутри нее существовала еще одна организация, притом с великолепно подготовленными бойцами.
Непрошеной параллелью пришла мысль о семье Учиха, к которой Саске принадлежал — до того, как пятнадцать лет назад его семью вырезали... предположительно террористы.
Чтобы подтвердить свои догадки, нужно было встретиться с Хинатой еще раз.
В исходе этой встречи Саске не сомневался: Хината могла убить его уже два раза, но не сделала этого.
Если позволить себя перевербовать, можно выбить повышение в итоге.
Или уйти из организации.
Саске пока не знал, какой вариант кажется ему более привлекательным.

Воспоминание о лучистом взгляде лавандовых глаз подсказывало: вариантов не существует.

@темы: Хината, Хината/Саске, Гет, Драббл, Фанфикшн, Laora

---

Спутник и Звезда.

[Laora]

Название: Спутник и Звезда
Автор: Moonlight Memories
Переводчик:  Furimmer
Оригинальный текст: здесь
Фандом: Naruto
Пейринг: Неджи/Хината, Хината/Наруто
Рейтинг: G
Жанры: романтика, ангст
Предупреждения: OOC
Размер: драббл
Описание: Вы звезда, которая предоставляет свой свет другим. Вы делаете их красивее.
Посвящение: Хьюга Неджи, всё тебе.
Читать на фикбуке: здесь
Публикация на других ресурсах: Разрешение на перевод и публикацию получено.

Лес был ярко-зеленым, и солнце светило с неба. Хината нахмурившись сидела на дереве, её глаза блестели, словно она собирается заплакать, она наблюдала за девушкой из команды Наруто.

Десять минут спустя она почувствовала, что кто-то приземлился рядом с ней. Оглянувшись, она увидела своего двоюродного брата и защитника.

— Хината-сама? Что вы здесь делаете? — спросил Неджи.

Он подумал, что это было вторжение в её личное пространство. Она не была его товарищем по команде, и, вероятно, нуждалась в личной жизни. "Я должен уйти," — сказал он себе. Кроме того, оставалась неловкая атмосфера.

— Нич... — начала Хината.

Неджи кивнул в знак того, что слушает. Её руки дрожали, отметил он.

— С-Сакура красивая?

Он задумался над её вопросом. Была ли Сакура красивой? Он не замечал. Хорошо, она была красивой... вроде бы.

— Да, — наконец ответил он. — Вы тоже красивая, Хината-сама, — добавил он машинально.

— Сакура — яркая, сияющая луна, а я... я только звезда рядом с ней. Это должно быть то, почему Наруто не замечает меня, — мягко сказала она.

Он видел, что она на грани слез.

— Хината... — начал Неджи, пытаясь её успокоить, но не зная, как. — Луна зависит от света звезды-солнца, он необходим ей, чтобы сиять, звезды же светят своим светом. Все они уникальны. Наруто пока этого просто не заметил. Вы звезда, которая предоставляет другим свой свет. Вы делаете их красивыми. Вы тоже красивая.

Хината покраснела, смущенная комплиментом.

— Аригато, Неджи-нии-сан!

Хината покраснела еще больше, когда поняла, что сделала. Смущенная, она убежала, а он не сдвинулся с места и не последовал за ней.

— Он дурак, потому что не замечает, какая ты красивая, — прошептал Неджи ветру.

@темы: Хината, Ангст, Гет, Неджи, Драббл, Фанфикшн, Furimmer, Неджи/Хината

---

Часть вторая: Хиеку-зоку.

[Laora]

Название: Хиеку-зоку
Автор:  Белоснежжка
Бета:  almost_alice
Пейринг: Неджи/Хината
Рейтинг: PG-13
Жанр: ангст, романтика
Состояние: закончен.
Дисклеймер: отказываюсь.
Размещение: только с моего согласия.
Разрешение автора на размещение его работы: получено.
От автора: лично я не несу никакой ответственности за этот жуткий инцест, все предъявы к моему альтер-эго.

Часть 1: Правило Неджи

Часть 2: Хиеку-зоку

*Хиеку-зоку
Хинате казалось, она переживет это легче. Многослойное свадебное кимоно, облегающее тело, подобно савану, стискивает грудь невидимыми тисками, а волосы, уложенные блестящими бантами в таю*, оттягивают тяжелые канзаши** и гребень из слоновой кости. Из-за этого голова непроизвольно запрокидывается назад, а нос кажется горделиво вздернутым кверху. Она с трудом передвигается к алтарю — кто бы мог подумать, что свадьба окажется такой мукой с чисто физиологической точки зрения. Ей хочется посмотреть на Неджи, но она упорно рассматривает носочки нежных европейских туфель — подарок матери жениха и единственная уступка со стороны отца, приверженца традиций.
Лживые клятвы легко слетают с уст, когда она смотрит в черные глаза будущего мужа. Ее губы трижды касаются священной чаши, а тело завернуто в непорочную ткань, поблескивающую шелковыми узорами, и на миг Хината вдруг чувствует себя не невестой, а жертвоприношением во имя слепого рока.
— Да, — говорит она священнослужителю.
— Да, — говорит она тому, кто скоро станет ее мужем.
Бессмысленная, но неизбежная смерть.
Его зовут Кей. Он молод, красив и раздражает ее. И когда гости медленной вереницей вслед за ними передвигаются в соседнее храмовое помещение, она ловит тяжелый взгляд Неджи. Взгляд, которым принц разбудил свою спящую красавицу, не имеет с ним ничего общего. Но вопреки сказке, пелена отупения, делающая жизнь сносной, сползает с Хинаты, как свадебное покрывало с блестящих волос. Мир болезненно яркий и отвратительно шумный врывается в нее со всех сторон. Она неожиданно остро чувствует прикосновения супруга и его глубокий мужской интерес к себе, замаскированный его официальной улыбкой. Ей не нравится это, ее отталкивает, пугает этот интерес. Она не хочет быть привлекательной для кого-то, кто не привлекает ее.
Последний раз она ощущала нечто подобное рядом с Кибой, но была слишком ребенком, чтобы понять значение этого чувства.
Хината вновь опускает взгляд и ловит телом дождь вишневых лепестков, который, подобно сотням маленьких розовых ожегов, оседает на белом кимоно.

Ей отвели спальню в самом центре дома. Не считая комнаты матери мужа — это самое тихое и благоприятное место в доме, с верандой в сад. Он заходит, когда она едва живая от усталости, падает на напольные подушки и вытягивает из волос тяжелые шпильки, украшенные золотыми шарами и бриллиантовыми птичками.
— Ты такая красивая, — шепчет он, лаская ее плечи, а Хината немеет от шока.
Врываться в спальню вот так, пока не прошла церемония завершения?! Но вспоминает, что Кей и его клан не слишком придерживаются традиций.
Он имеет право на ее тело и сердце, но Хината все же предпринимает вялую попытку:
— Но все ждут нас, это невежливо по отношению к вашей матери.
Он глухо смеется и тянет ее на пол:
— Они все поймут.
Они все поймут. И Неджи тоже поймет, почему они не пришли на церемонию завершения.
Он не распускает пояс из тяжелой парчи и даже не снимает кимоно, а просто задирает его наверх и нетерпеливо вталкивается в ее тело. Хината лежит на покатом узле оби, и ее тело нелепо выдается вперед животом — самым беззащитным местом. Постыдная и неудобная поза. Она покачивается от вторжений и скользит пальцами по гладкому полу в поисках точки опоры, но когда она с облегчением думает, что все закончилось — все начинается снова. Хината зажмуривается, и считает толчки, как в детстве считала на ночь овечек. Один, три, десять. Столько, сколько нужно, чтобы отключиться.
А утром, она смущенно уверяет мужа, что ей слишком непривычно жить в комнате с мужчиной и она предпочитает остаться на женской половине дома.
На весь день она остается в доме и помогает перебирать рис к обеду, а позднее готовит сладкую бобовую пасту для вечернего десерта. Но к ночи, когда веселые домашние разбредаются по саду, куда выходят двери гостиной, Неджи находит ее.
— Несомненно, — говорит он матери мужа, на нежелание отпускать невестку, — Но, она все же шиноби, а клан Хьюга — боевой клан. И несколько дней без тренировок губительны для развития техник.
В конце концов, брак заключен не ради миловидности и кротости Хинаты, а ради нового генома. Нет смысла губить новое приобретение. Наверное, Хината должна ненавидеть их за столь откровенную куплю-продажу, но ее новая мать — суетливая, растерянная и немного грустная женщина. Ее новый отец — рано постаревший и такой же растерянный, как и его жена. Они оба не понимают, откуда и зачем им столько власти и денег — лишь факт наследования после смерти брата нынешней главы клана. Они смотрят на Хинату не как на дочь, а как на божество, высокомерный клан которого соединил свою голубую кровь нового генома с их грубой красной кровью торговцев. Они даже не понимают, что этим браком отдали Страну льда под фактическую юрисдикцию Конохи и политическую власть страны Огня.
Ее новые отец и мать — жалкие и трогательные люди. И когда они накладывают Хинате непомерно большую порцию суши и уверяют, что нужно кушать больше овощей, трогают ее парчовое кимоно, расшитое шелковистыми серыми облаками, не осмеливаясь приобнять за плечи, ей отчаянно хочется, чтобы эта незнакомая игра в семью, стала хоть немного настоящей.

Они уходят тренироваться к зарослям густого тутовника. Их не сразу заметят даже если подойдут вплотную.
— Бестолковые и бесполезные, — равнодушно говорит Неджи, подразумевая ее новую семью.
«Они милые. И любят меня», — хочет сказать Хината и вкладывает невысказанные слова в поцелуй, словно тайное послание.
— Ты устанешь от них. Ничто так не тяготит, как привязанность незнакомых, — отвечает брат на молчаливый протест, медленно покоряясь ее ласкам.
Они катаются по жухлой, предзимней траве, нетерпеливо трогая друг друга. Льдинки в серых глазах брата тают, его тело горячее, словно огонь и Хината тянется навстречу этому жару.
Молодой господин в политической поездке, а новая семья занята переездом в новый дом — ее и Неджи никто не беспокоит. Как и раньше никому нет до них дела.
Это прекрасные дни.
Которые кончаются также внезапно, как пришли к ним.
Сначала возвращается нелюбимый муж, после его сестра, а спустя неделю они переезжают в новый дом, где нет ни сада, ни зарослей тутовника. Единственное, что хорошо — Хината, вопреки уговорам матери, забирает себе пустые покои в самом конце дома, вместе с Неджи.
— Мы тренируется слишком рано. Чтобы никого не будить, — с несмелой улыбкой поясняет она за завтраком.
Никому не приходит в голову, что столь явное нарушение приличий может быть вызвано другой причиной. В конце концов, они брат и сестра.
О своем решении она почти жалеет в ту же ночь, когда муж вновь приходит к ней в спальню. Наверное, в этом нет ничего странного — они не виделись десять дней и ночей. На этот раз он нежен и нетороплив и Хинате труднее скрыть свое отвращение. Она закусывает губы и покорно ожидает окончания пытки. Она проклинает скрипящую европейскую кровать и думает о Неджи, которые должно быть слышит эти протяжные скрипы и стоны молодого супруга.
На миг Хинате кажется, что она изменяет брату с этим незнакомым мужчиной, а не наоборот.
Но только на миг.
Когда муж, покидает ее спальню, она тихо бредет в душ, зная, что когда она вернется — ее будет любить уже другой мужчина.
— Неджи, — будет шептать она, сплетая с ним пальцы.
— Хината, — ответит он, пронзая ее тело.

Но ничего не заканчивается на этом. Он приходит вновь и вновь, не в силах насытиться юной женой, а она вновь и вновь покорно скидывает перед ним нижнее кимоно. И в одну из таких ночей, муж вдруг кажется ей огромным скользким насекомым, заползшим в ее кровать. Ей хочется оттолкнуть, сломать его жадные руки, вывести с груди его поцелуи, как пятна с испачканной одежды, исторгнуть из себя его семя. И в этот миг ее тело больше не принадлежит ей — чужое и оскверненное. Кей ставит на ней невидимое клеймо, как когда-то Хьюга прожгли лоб Неджи.
И когда он, наконец, уходит, она ждет прихода брата, все также бесстыдно раскинув ноги и не в силах пошевелиться.
Она становится небрежна в одежде и невнимательна к матери. А яркий свет и слишком резкий звук причиняют ей почти физическую боль. Словно раненой лисице, ей хочется заползти в нору и в одиночестве зализывать свои раны.
Ей хочется оттолкнуть их всех. Даже Неджи. И не проходит и месяца, как она закрывает перед ним дверь комнаты. Она прислушивается к его тихим шагам и прячется с головой под одеяло, чтобы не знать, когда он развернется и уйдет обратно.
А на следующее утро, он ломает ей руку. Во время тренировки. Хината успела позабыть о столь явной физической боли и не удерживается от тихого вскрика. На лице брата холод бесстрастия, когда он разглядывает рану, но Хината думает, что этот перелом — случайность. Они возвращаются домой с окраины города и не смотрят друг на друга, в этот миг вместе с рукой, ломается что-то важное между ними.

Неджи нравится своей новой сестре — Кейко. Та не особенно хороша собой и без особого вкуса, но бойкая и жизнерадостная. Рядом с ней Хината кажется холодной и пресной, как рыба.
— Мне нравятся золотые рыбки, — смеется Кейко и сверкает черными глазами в сторону Неджи, и зачерпывает ладонью прозрачно-льдистую воду бассейна.
«Какая чушь...» — написано на красивом высокомерном лице брата, но, видно, Кейко приятна ему, и он склоняет голову в вежливом согласии.
— А вам? — не отстает Кейко и чуть дергает Хинату за рукав летнего юката.
«Только в виде якимоно****,» — брезгливо думает та.
— Если их шесть, они приносят счастье, - безразлично говорит Хината и откидывает тяжелую голову назад, опираясь на ладони, и подставляет сухому предосеннему солнцу незащищенное горло.
Кейко не понимает японской приметы и беспомощно смотрит на свою невестку, зато Неджи неожиданно оживляется.
— Ты столько не съешь, — поддразнивает он Хинату с неожиданно нежной улыбкой.
— Я поделюсь с тобой, — вяло отвечает та, рассматривая Кейко.
Даже сквозь отупение, она еще чувствует недовольство близостью этих двоих.
Кейко непонимающе переводит глаза с невестки на Неджи и обеспокоенно восклицает:
— Ой, нет. Золотых рыбок нельзя есть!
И тут же смеется своей детской фразе, Неджи усмехается в ответ, а Хината слишком мертва, чтобы опечалиться.

* * *
Она не знает, в какой момент начинает желать ему смерти. Она даже не знает, чьей смерти желает больше — смерти брата, разлюбившего сестру или смерти мужа, мучающего ее своей любовью.
«Хорошо бы он умер,» — думает она, вспоминая лицо Кея.
Она словно кошка, а эта мысль, подобно маленькому мышонку стремится ускользнуть из ее головы, но Хината знает — она может поймать ее в любой момент. Но, как и много раз до этого момента, у нее не хватает решимости взять ответственность за свою судьбу. Как и пять лет назад, она запирается в комнате, тихая, словно тень и пасмурная, как дурное настроение.
Она бросает тоскливый взгляд в окно и видит Неджи прижимающего Кейко к темному пикообразному забору, и омертвевшее сердце бьется в груди, словно колокол. Она отстраненно наблюдает этот быстрый секс и пытается найти причину легкой неправильности в их позе. И вдруг понимает ее — Неджи смотрит прямо на Хинату, отвернув темноволосую голову любовницы. В серых глазах — лед и желание. Желание к ней и любовь к ней.
К ней, не к Кейко.
Хината отшатывается от окна и сжимает побелевшие от ярости губы. У нее нет права на ярость, нет права на ревность — из них двоих, сбежала она. Это она оттолкнула Неджи и сломала их горький детский союз. И когда в комнату заползают тихие вечерние тени, она вдруг думает, что, возможно, всегда хотела этого. Пять лет назад, избавиться от влияния брата означало вырасти. Но и тогда и сейчас, она все еще нуждается в нем.
Она еще борется, лаская мужа в ответ и пытаясь представить брата, должно быть, также поступал и он, когда овладевал Кейко.
Напрасно. В отличие от Неджи, у нее совершенно нет воображения.
В эту ночь она приходит к нему сама. Он стоит в центре комнаты — темный и неподвижный, словно давно уже ждет ее, подобному неотвратимому року.
— Неджи... — шепчет она, но голос ломается в самой сердцевине звука.
Поэтому она просто подходит и вновь берет его себе, вновь отдает себя ему. И в ночном безмолвии, они вновь соединяются в единое тело, заново влюбляясь друг в друга телами, сердцами, взглядами. Она влюбляется в холодный туман его глаз, горячие губы, в его сердце, лишенное покоя также, как и ее собственное. И только холодные белые звезды видят, как долго они перетекают из тела в тело бесконечными отражениями друг друга.
Ей не хочется, чтобы наступало утро. Не наступал бы день, не наступала бы новая ночь. Чтобы этот яркий миг остановился, и они лежали бы вот так всегда — она, приникнув к его груди, а он, обнимая ее за плечи.

Он расстался с Кейко. Хината замечает это лишь через сутки, когда начинается подготовка к празднику урожая — бледное, погрустневшее лицо сестры мужа выделяется черным пятном горести на фоне всеобщего оживления. Сама же Хината расцветает, словно поздняя осенняя роза, и проходит мимо соперницы, подобно прекрасному монстру, питающемуся чужим несчастьем.
Они с Неджи, держась за ручки и под предлогом тренировок, уходят к окраине леса на целый день, иногда не возвращаясь и к ужину. Их снова только двое, и снова они — эхо, влюбленное в собственный, бесконечно повторяющийся звук, давно забывшие, кто из них двоих голос, а кто его отражение. Их счастье золотистое, легкое и почему-то пахнет апельсинами, которые каждое утро подают к столу. Настолько ощутимое, что иногда Хинате кажется, что она может вынуть его из груди и смять в ладонях.
Наверное, они не осторожны. Иногда ей кажется — у Кейко странный, угрюмый взгляд, но Хината слишком счастлива, чтобы выпустить руку Неджи.

Кей возвращается через месяц, но это слишком малая передышка. Она слишком отвыкла от него, но вновь бессловесно подчиняется его требовательным поцелуям. И после, когда они лежат в постели, и он шепчет ей висок какие-то сладкие глупости, ей неожиданно остро хочется столкнуть с себя его тяжелое липкое тело. А когда он, наконец, уходит, она, впервые за этот год, чувствует себя изнасилованной. Пошатываясь от пережитого физического унижения, она снова запирает дверь, как и за несколько недель до и снова с головой прячется под одеяло.
Это утро мутное и серое, словно небо тоскует с ней вместе. Она бы осталась в комнате в такой день, но что-то тревожит ее, и Хината подчиняется этому глубокому зовущему чувству. Дрожащими пальцами она заправляет пряди волос в тяжелый бант и спешит на женскую половину дома.
Кей еще жив, но глаза уже заволакивает слепая дымка, а горло судорожно дергается в предсмертных хрипах.
— Упал с обрыва. Лошадь насмерть, а он вот... — беспомощно бормочет мать и мечется между постелью раненного сына и дверью.
Хината застывает от ужаса — она отчетливо видит следы Хасангэки*****, смертоносной техники Неджи. И если супруг не умрет до прихода доктора, это будет несложно определить по неровной, затихающей чакре. Если он не умрет, умрет Неджи, как преступник А класса.
И эта мысль превращает ее в чудовище.
— Я знаю несколько медицинских техник, — говорит она матери, — но мне нужно несколько бинтов и горячую воду.
Та растерянно кивает и выбегает из комнаты. Хинате не нужны ни бинты, ни вода, ей нужно лишь несколько секунд — она наклоняется над телом мужа и техникой мягкой руки давит слабый голубой комочек, едва тлеющий в его груди.
— Прости, прости... — шепчет она, и ее первые слезы падают на уже умиротворенное лицо.
Она хотела, чтобы он умер, но не хотела его убивать.
Кейко стоит в дверях и не отрываясь смотрит на Хинату.
Как долго она стоит так?..
— Прости, — шепчет Хината, заглядывая в черные от горя глаза, и выскальзывает вон — легкой неслышной тенью.
А на следующее утро, Хината вдруг понимает, что беременна — не больше недели. Кея не было около месяца, а значит ребенок, чье сердце стучит под ее собственным сердцем — дважды Хьюга.

День похорон — последний перед наступающими холодами — неожиданно яркий и по-летнему теплый. В доме всем заправляет Хиаши и еще несколько человек из Конохи, а ее новые родители, беспомощно жмутся друг к другу — чужие в собственном доме.
Кейко ничего не сказала, но алая нить связи между Хинатой и Неджи вдруг резко обнажается. Новые родители больше не смотрят на Хинату с любовью, смотрят с ужасом, словно только сейчас видят их не как Хинату и Неджи, а как единое жестокое божество, покалечившее их жизни. Они не понимают своих чувств, но доверяются им. И когда Хината говорит о своей месячной беременности, в их глазах не радость, а шок.
На правах безутешной вдовы, она прижимается виском к сердцу брата и на короткий миг, отец и мать видят в них не брата и сестру, а сложное системное уравнение с двумя неизвестными вместо ответа. Двух чужеродных детей, исторгнутых из глубины неизведанного нового генома. И где-то сердцем их новые отец и мать отвергают свою приемную дочь, как однажды ее уже отвергли собственные родители.
Но Хинате все равно — нельзя причинить одну и ту же боль дважды.
Она обнимает брата и искренне оплакивает своего мужа. Просто она плачет не от горя, а от облегчения. Никто не останавливает их, когда Неджи осторожно придерживая ее за локоть, уводит от могилы.
Когда они уже выходят за ограду, Хината бросает беглый взгляд на Кейко. Она все еще не понимает, почему та ничего не рассказала, но теперь ее это уже не беспокоит, теперь опорочить Хинату — значит выступить против будущей главы своего клана, который подобно слабому плоду медленно зреет в глубине ее тела.
И когда они остаются с Неджи наедине, она ласкает пальцами его теплые губы и ловит его дыхание, подобное нежному ветру. Любуется его по-звериному гибким сильным телом, его запретной зимней красотой. «Это было для меня? — хочется спросить ей. — Или ради себя?»
— Я сделал это для нас, — шепчет брат.
— Да, — кивает Хината и морщит аккуратный носик в неумелой насмешке.
В ее понимании — для нас — это для себя. Ее брат так эгоистичен!
— Он больше не заберет тебя, — тихо поясняет Неджи.
Никогда раньше он не говорил ничего подобного. Хината тает от этих слов, как Снегурочка на весеннем солнце. И вдруг понимает то, что ее брат понял намного раньше — обратное тоже верно. Для себя — это значит для нас. Вместе они могут все, а по отдельности только в полкрыла. Хината и Неджи столь различные по характеру в конечном итоге приходят к одному беспощадному знаменателю — своей неразрывной связи.
И если любовь действительно слепа, то кто посмеет осудить их за близорукость?

В день отъезда, погода снова портится, и приближение зимы кажется делом нескольких часов. Хиаши озабоченно усаживает Хинату в паланкин, не желая рисковать жизнью будущего наследника, и рассматривает дочь с внезапным удивлением и уважением — наверное, чувствует что-то неясное с этой внезапной смертью Кея.
Как странно... Оказывается, для того, чтобы он полюбил ее — надо было просто убивать. Пойми она это на год раньше, Хината обрадовалась бы такому простому решению своей проблемы. Но не теперь. Теперь ее сердце закрыто для отца — герметично.
Оно закрыто для всех, кроме Неджи.
Она привычно отыскивает взглядом Кейко и больше не чувствует себя предательницей, когда видит ее горькую худую фигуру в веренице провожающих. Она все поняла. Это Кейко — предательница. Кейко, которая предала Кея и выбрала Неджи — разве можно такое понять? Хината никогда бы так не поступила — она бы выбрала брата. Она всегда будет его выбирать.
Но на секунду этот темный, страдающий взгляд добирается до ее однажды остывшего сердца. Она и Неджи — они пришли в этот гостеприимный дом и взяли больше, чем имели право — Кея и Кейко. Они лишь воры, отнявшие самое дорогое и покалечившие то, что не смогли отнять.
Но Хината не скажет им свое «прости», она сделала свой выбор — она выбрала Неджи.
А это значит — ей не о чем жалеть.

* Хиеку — зоку — птица, у которой два тела, но у каждого только по одной лапке и одному крылу. Жить и летать эта птичка может только когда оба тела вместе
**Таю — японская сложная классическая прическа
***Канзаши — декоративная шпилька для волос.
****Якимоно — рыба, жаренная на решетке
*****Хаккэ: Хасангэки (Удар: 8 небесных точек разрушения) навсегда лишает противника контроля над чакрой, разрушая все каналы чакры.

@темы: Хината, Инцест, Ангст, Флафф, Гет, Неджи, Фанфикшн, Миди, Неджи/Хината

---

В последний раз.

[Laora]

Название: В последний раз
Автор: doroniasobi
Переводчик:  Furimmer
Оригинальный текст: здесь
Фандом: Naruto
Персонажи: Неджи | Ли | Тентен | Наруто.
Рейтинг: G
Жанры: гет, джен, драма
Предупреждения: смерть персонажа
Размер: драббл
Статус: закончен
Описание: Они в последний раз вместе.
Посвящение: Памяти Хьюга Неджи.
Публикация на других ресурсах: Разрешение на перевод и публикацию получено.
Примечания автора: Damn you Kishimoto!

Он умирает не на её руках.

Когда всё было кончено, уставший, угрюмый Наруто, не такой Наруто, каким его помнит Тентен, возвращается к ним. Он несет его на руках и смотрит на неё. Открывает рот, чтобы что-то сказать, но вновь закрывает его.

Рядом с ней появляется Ли с широко раскрытыми неверящими глазами.

Наруто опускает голову, стыдно. Укладывает его перед ними, и они снова вместе. Все трое, вместе.

Вместе.

Ли прерывисто дышит, Тентен садится рядом с его неподвижным телом. Проводит пальчиками по его щеке, ожидая, что что-нибудь произойдет. Ждёт, что его глаза откроются. Ждёт, что...

Ли рыдает. Тентен закрывает глаза и позволяет ему опереться на неё.

— Неджи.

Нет ответа. Тентен видит его лоб без печати и чувствует, как сжимается её сердце. Его глаза закрыты. Он не двигается. Не дышит. Не живет.

— Я всё ещё люблю тебя, — шепчет Тентен в пустоту. Она задаётся вопросом, достаточно ли этого, чтобы вернуть его.

Ли крепко сжимает её руку.

Они вместе.

В последний раз они вместе.

@темы: Неджи/Тен-Тен, Ангст, Джен, Неджи, Фанфикшн, Furimmer

---

Часть первая: Правило Неджи.

[Laora]

Название: Правило Неджи
Автор:  Белоснежжка
Бета:  almost_alice
Пейринг: Неджи/Хината
Рейтинг: PG-13
Жанр: ангст, романтика
Состояние: закончен.
Дисклеймер: отказываюсь.
От автора: Планирую две части. Но каждая из частей является самостоятельным произведением.
Предупреждение: зарисовка.
Разрешение автора на размещение его работы: получено.

Правило Неджи.
— Я буду защищать тебя.
Так говорит он вечером, когда они лежат на старой циновке в заброшенной части дома. Но она не понимает этих слов. Сердце не начинает биться быстрее, щеки не окрашивает румянец, из губ не вырывается потрясенное «ааах»...
Согласно закону инерции, она все еще перебирает длинные шелковые пряди волос, прижимаясь к его груди, послушно отсчитывая удары онемевшего сердца. Его или ее?
Это не важно. Они всегда стучат в такт, а потому не важно...
Она не оценила его слов. Но вернувшись в свою комнату, залитую вечерним мраком, ощутила, как потеплело в груди. Это его первый подарок ей и, наверное, последний.
Она помнит, когда все началось. С того экзамена, когда бесконечно далекий и прекрасный брат ударил первым. Возможно, это был бунт против клана Хьюга вообще, но удары, предназначенные отцу, приняло ее слабое детское тело. Она все еще не может поднять руку на свой идеал, уходя в защиту, и в этот момент, когда дробятся ее кости и рвутся сухожилия, она ловит беспощадный взгляд отца и взгляд сестры, стоящей рядом, — победно-презрительный. И, наконец, понимает — это экзамен смертников.
Мышка Хината, которой повезло родиться первой, и сильная яркая Ханаби, которой повезло во всем остальном. Мышка Хината просто препятствие на пути младшей дочери — это она видит в глазах самого дорогого человека. Он любит ее — как дочь, но хочет избавиться от нее, как от будущей главы клана. И что-то просыпается в ней: гейзер боли взрывается в голове, темнеет в глазах, когда она несет смерть в разящих ладонях. И ее удары также принимает тело брата, хотя они и направлены против клана Хьюга.
И этот яростный отпор останавливает Неджи. Он вглядывается в собственное отражение, пойманное в объектив ее глаз, и его ярость гаснет, сменяясь осенним холодом. Он уходит, следуя главному правилу шиноби — отсутствие чувств.

Это ее первый секс — в тот же вечер, когда она лежит, завернутая в белые ленты бинтов в полутемной комнате, одна, как и во все вечера до этого. Когда он входит в нее, она почти не чувствует боли, она потеряла невинность несколько часов назад, когда он ударил впервые.
Их дыхание в едином ритме, а изящные пальцы брата переплетаются с ее, переломанными его безупречной техникой. Он яростно пронзает ее тело, задыхаясь от страсти и горя, а она, с трудом повернув здоровое запястье, гладит его ладонь, словно желая забрать себе часть этой боли. Словно желая отдать ему часть своей.
Они не становятся любовниками. Они, наконец, становятся братом и сестрой — два сообщника, отвергнутые теми, в ком нуждаются больше всего. Отдельная субкультура, существующая только здесь и сейчас.
У него глаза, как холодное дождливое утро и сильные руки, а волосы едва слышно пахнут горьким жасмином. Ей только двенадцать, но она чувствует себя матерью сына, который старше ее на год и младше на тысячелетие. Хината прижимает к груди голову брата и целует его в макушку, словно они не занимались только что сексом, а складывали тысячу оригами, чтобы исполнить желание — одно на двоих.
У Неджи холодные глаза, холодные руки и холодное сердце. К нему она прижимается ночь за ночью в поисках тепла. Дожидаясь вечера, они, почти не прячась, бредут в свой тайник, выходящий окнами на заросший пруд. Они знают — их никто не найдет, потому что их никто не ищет.
Пять лет, они проводят здесь, прорастают корнями друг в друга, как неухоженные тихие цветы. Изучая новые техники, изучая тела и сердца друг друга. Все эти пять лет, Хината отдается ему безмолвно. Ей нечего сказать Неджи, а брату нечего сказать ей. Молчание — главное правило в этой игре. Но эти слова все меняют.
Я буду защищать тебя.
Неджи, установивший правило безмолвия и сам же нарушающий его — этот Неджи пугает ее.

Они стоят в продрогшем, осеннем саду, наблюдая, как последние листья, оседают разноцветными бликами на землю и трещины черных ветвей ползут по зеркальному небу. Но когда Хината смотрит на Наруто, то на несколько секунд вновь возвращается в лето.
А Неджи — это всегда зима...
Хината наблюдает, как ее прекрасный ледяной брат улыбается Такахаши, и эта мысль неожиданно ранит.
Он улыбается. И он улыбается не ей...
Тен-Тен ей не нравится. Самоуверенная и целеустремленная, она снисходительно гладит Хинату по голове, словно котенка. Словно старше не на год, а на десятилетие. Дарит детские ничего не значащие подарки, которые оседают в мусорке на заднем дворе в тот же день. Она гладит, дарит и улыбается, но Хината чувствует, как энергетическое поле Тен-Тен выталкивает сестру любимого из сердца команды номер тринадцать.
Из сердца Неджи.
Если бы только энергичная напарница брата знала, чем занимается ее безупречный возлюбленный ночью...
— Ты его любишь? — сердце пропускает удар.
Кровь бросается в лицо, а грудь холодеет. Наруто с беспокойством заглядывает ей в глаза.
— Конечно. Он же мой брат, — Хината смотрит на светловолосого шиноби, вложив в ответ все непонимание, на которое только способна.
— Да нет, не он, — удивляется Наруто, — твой жених. Его любишь?
Хината сжимается от ужаса. Ее друзья и друзья Неджи в этом саду только по случаю ее помолвки, а она и думать забыла, какой повод собрал их вместе на территории высокомерного клана Хьюг.
И нет, она не любит своего жениха. Она его никогда не видела. «Помолвка — не свадьба», — сказал отец, а она не изъявила желания поехать к будущему супругу с визитом в Страну льда. Видимо, отец и впрямь желает избавиться от нее, хотя бы на время, если отсылает так далеко... Она уедет в далекую ледяную страну и выйдет замуж за ледяного короля и может быть, однажды, все-таки станет маленькой снежной королевой.
Для кого-нибудь.
Наруто первый, кто поинтересовался ее чувствами, и Хината чувствует, как неожиданные слезы подкатывает волной, не дают дышать и, в конце концов, так и остаются невыплаканными в тайнике ее сердца.
«Спасибо,» — хочет сказать Хината и приложить правую руку к сердцу.
Спасибо... Но как всегда не решается и только дергает Наруто за рукав комбинезона эйфорически-оранжевого цвета.

В эту ночь Неджи не приходит в их тайную комнату, и в следующую тоже. А через неделю Хината и сама перестает ходить туда. Она видит его, как никогда редко, но, как и множество раз до этого, не решается заговорить с ним первой. Он проходит в трех миллиметрах от нее, отделенный пропастью в тысячу световых лет.
А через месяц у нее начинается ломка. Тело, приученное к мужской ласке, требует новой инъекции наркотика с ледяными глазами. Ей так одиноко, что всю ночь напролет она всматривается в тяжелую резную дверь комнаты и кусает край подушки, медленно убивая тоску своего тела. И одной такой ночью она все же выходит в сад, спотыкаясь о лунные круглые камни пруда, не зная, что собирается сделать в следующий момент.
— Куда? — у Хинаты странное чувство, что отец стоит у дверей ее комнаты уже давно.
Она молча всматривается в лицо человека, который семнадцать лет был ее богом и не знает, что ему ответить. Она разговаривала с ним на непереводимом языке тела — через, сквозь брата и теперь не знает, как вновь облечь свои чувства в слова.
— К Неджи? — знает. Знал с самого начала.
Он знал, когда началось, как продолжилось и чем завершилось, и не остановил ее. Не остановил их.
— Не надо, — в его голосе нет и следа осуждения, — ты станешь следующей главой клана и этот брак важен для нас. Для клана Хьюга и для Конохи. Оставь это...
— Но Ханаби?.. — слова вырываются из губ ледяным облаком. Хината не успевает удержать их.
Хиаши молчит, словно отключившись от мира на несколько мгновений.
— Ханаби моя дочь и твоя сестра, — наконец, говорит он и уходит в темноту коридора.
Но Хината понимает — ее сестру ждет участь Неджи. А ее саму — участь главы клана Хьюга. Она не знает, как долго стоит, подняв голову и вглядываясь в ледяное небо, безмолвное к страданиям смертных.

На совет клана ее никто не зовет. Хината сидит у окна, а Неджи отрабатывает технику в саду и она может смотреть на него, сколько захочет. А Ханаби, ненавидящая весь мир, заперлась в комнате. Пока решается их судьба, все трое предоставлены самим себе, как и все семнадцать лет до этого. Хината не сразу понимает, что Неджи остановился и смотрит на нее — в упор. Плечи и руки покрыты пленкой пота, тело почти плавится от жара, но в серебристых глазах — стужа. Надменный рот, злая усмешка и взгляд отвергнутого любовника. Послушная дочка внутри Хинаты еще хочет заслужить любовь своего отца и закрыть окно, разломив напополам их детский союз с братом. Но вместо этого, она, не отрывая взгляда от Неджи, встает в полный рост и медленно распускает оби с рисунком из стилизованных стрекоз — больше чем приглашение.
Они бьются телами о деревянный пол, забыв о нежности, и Хината думает, что завтра у нее вся кожа будет покрыта синяками. Пространство вокруг них наэлектризовано страстью, и ей кажется, что она вот-вот задохнется от незнакомого прежде чувства.
Это ее Неджи, вдруг понимает она. Неджи, который похож на ледяного принца, и который никогда не станет королем, потому что на его безупречном теле печать раба. Но он принадлежит ей — это ее клеймо, и он ее собственность. И никто — ни отец, ни Такахаши — не могут его отнять.
И хотя сегодня они вновь не разговаривают, Хината знает, все произошедшее было вопреки неозвученным правилам. Слишком жарко, слишком откровенно, слишком не между братом и сестрой. Это было не для успокоения сердца, а для успокоения взбунтовавшегося тела. Неджи, которые все пять лет был ее братом, сыном, отцом и другом, сегодня стал ее любовником.
— Ты будешь защищать меня, — говорит она в спину уходящему брату.
Это легкие, едва различимые слова, но он оборачивается.
— Да. Я так решил, — этот прямой взгляд, эта почти улыбка — они, наконец, достигают ее. Она, наконец, поняла.
Знак раба не имеет значения, Хьюга заклеймили его лоб, но не сердце.
Когда он уходит, Хината прислоняется спиной к двери и с удивлением обнаруживает, что дрожит, словно от холода, а сердце стучит, как метроном.
— Неджи... — шепчет она, упираясь лбом в стену. Тихо-тихо, осторожно, пробуя его имя на вкус, как незнакомое блюдо.
Оно нежное и чуть подтаявшее, скользящее по гортани прохладным ручейком, такое не похожее на ее брата. Отец, Ханаби, Тен-Тен, Ли... Как смеют они произносить это имя, не понимая, насколько оно прекрасно?..
Ее собственное имя — ломкое и сухое, звучит, как обрыв струны на скрипке. Треск разрыва и печальный, цепляющийся за жизнь звук. Ее имя звучит отталкивающе рядом с именем Неджи.

Она говорит это в лицо отцу на следующем совете клана. Конечно, и на этот раз ее не позвали, но она пришла сама. До свадьбы остались считанные недели, когда, если не сейчас? Даже осужденные на смерть имеют право на последнее желание, и Хината решила, что у нее тоже есть это право.
— Ты хочешь, чтобы Неджи поехал с тобой?.. — потрясение в глазах Хиаши сменяется извечной непроницаемой маской. — Он, разумеется, проводит и, возможно, останется на некоторое время с вами, но будет лучше, если поедет Ханаби.
Но Хината знает — он согласится.
Ханаби останется с отцом, а Неджи и Хината уедут — отвергнутые, никем не любимые дети. Они, наконец, освободят отца от чувства, которое он не может им дать, но дать которое обязан. Наверное, это последний их разговор до того момента, когда она вернется в Коноху, как глава клана Хьюга, и Хината хочет использовать этот последний шанс. Взглядом, сердцем, своим безумным решением присутствовать на совете дать ему понять то, что нельзя не почувствовать.
Нелюбовь нельзя не почувствовать.
«Отдай его мне,» — хочется крикнуть ей. — «Отдай мне хоть что-нибудь из того, что ты должен был мне дать с самого начала».
— Просто подумайте об этом, — говорит она отцу и опускает глаза, рассматривая белые дзори, которые удачно сочетаются с парадным алым кимоно.
Хината ловит волны негодования, окатывающие ее со всех сторон, и пытается побороть ощущение эпицентра цунами. Побороть желание забиться в самый тайный угол подсознания и, сжимая руки, гордо поднимает голову — под шквальным огнем взглядов осуждения.

Хината находит Неджи в собственной комнате, поглощенный вечерним сумраком, он кажется ей незнакомцем. Каким-то исконно-женским, звериным чувством, Хината понимает, что Неджи знает, о чем шла речь на совете.
Она знает, за спиной ее называют хладнокровной, эгоистичной, и высокомерной. О ней многое говорят, потому что знают — она не из тех, кто защищается от кривотолков. Говорят, а потом сами же смеются своей жестокости — Хината не такая...
Но они не правы.
Она — именно такая.
Она думает лишь о себе, и ей плевать, что думают о ней другие. А кровь, текущая в ее жилах — холоднее снега.
Хината не спрашивает Неджи, хочет ли он ехать с ней, она уже решила — он поедет. Уродливый знак отличия на белоснежном лбу дает ей право распоряжаться его судьбой.
Она смотрит на Неджи с отчаянием, если он не захочет быть любимым человеком, она возьмет его, как вещь, принадлежащую клану Хьюга.
Хината стягивает с него протектор и прослеживает пальцами нить клейма, Неджи дергается, но не возражает, протягивает руки и осторожно гладит ее волосы.
Она не знает, как долго они стоят в полутьме, подобно ослепшим котятам, касаясь друг друга легкими кошачьими ласками.
— Я поеду с тобой. Только ты и я, — его шепот трепещет у виска.
Поедут все: отец, Ханаби, представители клана и представители Конохи, но Хината понимает его правильно — только он и она.
Ее окатывает теплая волна из слез и облегчения. Она прижимается лбом к груди брата и понимает, что хотя и видела все верно, она все же извращала самую суть увиденного.
Было ли это, потому что она никогда не любила? Или это произошло, потому что она все-таки влюбилась?
Все было просто. С того момента, как Неджи заговорил с ней.
Я поеду с тобой. Я буду защищать тебя.
Что может быть проще, чем понять эти слова именно так, как они прозвучали? Нет смысла искать двойное дно у слов, подобных этим.
Кто они сейчас? Родственники? Друзья? Любовники? Они лишь дети, потерянные в лесу, но нашедшие друг друга.
Она легонько трется щекой о шершавую рубашку Неджи, а после отстраняется. Сейчас они не могут быть вместе, но у них будет еще много минут.
Потому что он поедет с ней. Потому что он будет защищать ее.
Потому что это правило Неджи.

@темы: Хината, Инцест, Ангст, Флафф, Гет, Неджи, Фанфикшн, Миди, Неджи/Хината

---

Идиот.

[Laora]

Название: Идиот
Автор: BananaBabe903
Переводчик:  Furimmer
Оригинальный текст: здесь
Беты (редакторы): IMBSoD
Фандом: Naruto
Персонажи: Ино/Неджи
Рейтинг: G
Жанры: гет, ангст, hurt/comfort
Предупреждения: смерть персонажа
Размер: драббл
Статус: закончен
Описание: Ему обязательно нужно было умереть, чтобы ты поняла, что любишь его?
Публикация на других ресурсах: Разрешение на перевод и публикацию получено.

— Идиот, — бормотала она себе под нос, стоя над надгробием. — Тебе обязательно нужно было умирать? Мне кажется, ты всегда был эффектен. — Она легко касается пальцами высеченного имени.

Хьюга Неджи.

Тебе просто нужно было освободиться? Тебе просто нужно было пойти, заслонить собой друзей и стать Мистером Благородство? Ты должен был быть храбрым, ведь так? Полагаю, потому что со дня смерти твоего отца и того дня, когда тебя победил Наруто на чунин-экзамене, ты хотел показать себя. Ты хотел показать, что ты вырос и то, как ты заботишься о своих товарищах.

Слезы скользили вниз по раскрасневшимся щекам. Она дрожала от холода и обнимала себя руками.

Но почему ты не заботился и обо мне? Она вытерла свои бессмысленные слезы. Она напомнила себе с горечью, что слезы ничем не помогут. Они не вернут Неджи.

В течении долгого времени она была ослеплена своим увлечением Саске. Она была ослеплена своим соревнованием с Лобастой настолько, что была не в состоянии видеть то, что было перед ней. Она видела его, как товарища. Почти друга, но не совсем.

Но когда он принес себя в жертву, она поняла, как он был ей дорог.

На поле битвы, после собрания из-за смерти её отца, она услышала плач Хинаты и нечеловеческий крик Наруто.

Её сердце замерло в груди, и она бросилась к месту битвы. И ей было всё равно, даже если бы её задела одна из из десяти деревянных игл. Ей было всё равно, если бы кто-нибудь из её разгоряченных битвой товарищей, будучи невнимательным, задел её.

Ей было всё равно, случись что-либо из этого, потому что Неджи был мертв. И даже когда его не стало, он причинял людям боль.

Она подбежала и увидела, что Наруто, глаза которого приобрели красный цвет, как у Кьюби, держит его тело.

— Идиот, — пробормотала она под нос. Она упала на колени. — Ты идиот, Хьюга.

Стоя на коленях перед мемориальным камнем, она отбросила на спину длинные светлые волосы, намокшие от проливного дождя, который обрушился на неё.

Какое право она имела страдать? Она его почти не знала, за исключением случайных тренировок, нескольких миссии, и когда они были за пределами Конохи, они весело проводили время на фестивалях или ресторанах, но с ним она почти не общалась. Она не имела права страдать.

Она не была с ним связана, как Хината, не меняла его взглядов на жизнь и не была одним из самых близких друзей, как Наруто. Она не была с ним в одной команде, как Ли и Тентен — она была уверена, что повелительница оружия очень сильно страдала, потому что была влюблена в Хьюгу. Черт, даже Шикамару и Чожди после совместной миссии по возвращению Саске были ближе Неджи, чем она. Кем ему была она?

Никем.

— Идиотка, — прошептала она. — Ему обязательно нужно было умереть, чтобы ты поняла, что любишь его?

@темы: Ангст, Гет, Неджи/Ино, Неджи, Драббл, Фанфикшн, Furimmer

---

[Laora]

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Странный.

[Furimmer]

Название: Странный
Автор: Furimmer
Фандом: Naruto
Пейринг: Хината/Сай
Рейтинг: PG-13
Жанры: романтика
Размер: драббл
Описание: Он был странным.
Читать на фикбуке: здесь
Посвящение: Автору заявки.
Публикация на других ресурсах: С разрешения автора.

Он был странным. Ни на кого не похожим. Нет, конечно, какое-то сходство с Учихой у него было: такой же бледный и холодный, разве что только шаринганами не сверкал. И волосы у него были другими, не только прическа, но и оттенок, да и глаза другие. В глазах Учихи навечно застыло презрение, а его абсолютно пусты. Да и вообще, странный он.

Нет, правда ведь, большой мальчик, а удивленно хлопает глазками, когда видит проявление чувств. И глупенький пытается найти объяснения чувствам в книжках. Ну кто же их там ищет? Чувствам нужно учиться в реальной жизни. Вот, как Хината, да правда, толку от этого мало.

Но всё равно, странный он. Когда Хината смотрит на него, ей кажется, что они родственные души — и он и она чужды этому обществу. Не вписываются. Не подходят. Но у Хинаты есть семья, в которой её, наверное, любят, и команда, которую несомненно любит она. А у Сая нет никого.

Саю уже шестнадцать, а он только учится улыбаться. Сначала это у него получается робко, несмело, а затем улыбка становится такой солнечной, что даже Наруто-кун позавидует. И Хината улыбается в ответ.

Саю уже шестнадцать лет, но он не знает, что такое дружба. Сай уже взрослый и знает, что приказ важнее всего. И этот всезнающий Сай вспоминает, что у него когда-то был друг, и Сай сделает всё, чтобы у Наруто-куна друг был рядом, а не в воспоминаниях, и поэтому он ослушался приказа. Хината в знак дружбы неловко обнимает Сая, и теперь улыбается он. По-настоящему. Искренне. И обнимает в ответ.

Сай странный, ему уже шестнадцать лет, но он не знает, что значит любить. Но именно Сай объясняет Сакуре, что Наруто любит её, и какой груз она взвалила на его плечи.
Хината улыбается и целует Сая в уголок рта.

И на свадьбе Седьмого Хокаге, когда радостная Сакура кидает свой букет в толпу, а Сай его ловит, он растерянно оглядывается по сторонам, словно не зная, что с ним делать, а затем протягивает его краснеющей Хинате.

Какой же он всё-таки странный, — думает Хината и целует его уже по-настоящему.

@темы: Хината, Гет, Драббл, Фанфикшн, Furimmer, Хината/Сай

---

(Не)жаль

[Furimmer]

Название: Не жаль
Автор: Furimmer
Пейринг | Персонажи: Хьюга Хината, Учиха Итачи, фоном Хьюга Хиаши и Хьюга Неджи
Тип: джен
Рейтинг: G
Жанр: драма, ангст
Количество слов: 714
Вытянутый персонаж: Хьюга Хината
Саммари: Теряя остатки разума, Итачи сжимает горло девчонки рукой, словно надеясь, что вместе с ней умрёт его боль. Хината отчаянно цепляется за руку, сжимающую её горло, извивается и хрипит, но ему не жаль. Не жаль этой девчонки, не жаль своей искалеченной жизни, ведь так? Вены на лице разглаживаются, тускнеют бледные диски бьякугана, и Итачи разжимает руку. Девчонка падает на пол и захлёбывается кашлем, Итачи не делает попыток помочь ей. Ему не жаль.
Авторские примечания: ООС
Размещение: с разрешения автора
Читать на фикбуке: здесь

Фанфик был написан на Летний фестиваль
Занял второе место



Чтобы найти его уходит полгода, уговорить — кажется, и всей жизни будет мало.
— Ты не знаешь, о чём просишь, — и отвернуться от неё, чтобы не видела, как зло кусаешь губы и сжимаешь отчаянно кулаки.
— Мне нужно, — Хината почти умоляет, готовая разрыдаться. — Ты должен меня понять.
Нет, не должен. Слишком вы разные: слабая девчонка, так ничего и не добившаяся, и гений, единственный в своём роде, тот, кого уже никому не по силам превзойти.
— Я не смогу одна, они просто убьют меня.
И правильно сделают, — почему-то приходит в голову Итачи. А ведь он помнит её! Помнит маленькой вечно краснеющей девочкой. Как же она сейчас с бугрящимися от бьякугана венами не похожа на его воспоминания. Снова уничтожить великий клан, тем самым лишая Коноху последней возможности быть равной остальным деревням? Но разве не ради этого он пожертвовал своей душой? Нет, девчонка не знает, чего просит, не знает, что заставило его. Проще убить её.
— Убирайся, — сквозь зубы шипит Итачи.
— Пожалуйста, — шепчет Хината.
Проще убить её.
Теряя остатки разума, Итачи сжимает горло девчонки рукой, словно надеясь, что вместе с ней умрёт его боль. Хината отчаянно цепляется руками за руку, сжимающую её горло, извивается и хрипит, но ему не жаль. Не жаль этой девчонки, не жаль своей искалеченной жизни, ведь так? Вены на лице разглаживаются, тускнеют бледные диски бьякугана, и Итачи разжимает руку. Девчонка падает на пол и захлёбывается кашлем, Итачи не делает попыток помочь ей. Ему не жаль.
— Пожалуйста, — вновь шепчет Хината.
— Убирайся, — повторяет Итачи и закрывает глаза.
Ему не жаль.

***

Небо угрюмо-серое и грохочет, словно расходясь по швам, никак не в силах пролиться дождём на уставшую, душную землю. Молнии разрывают тёмную ткань небосвода, и от нового раската грома закладывает уши. Горячий, сухой воздух обжигает лёгкие сильнее, чем удары брата кожу, и Хината снова падает на колени. Неджи не делает попыток ей помочь, как и Хиаши, стоящий в паре метров от них и смотрящий на всё свысока. В его глазах презрение, у Неджи — равнодушие. И Хината поднимается с колен.
Быстрый поворот, подсечка, Неджи легко уворачивается от предсказуемых атак сестры. Атака с его стороны, и Хината забывает как дышать, чувствует, как разрываются мышцы под ладонью брата, колени вновь подгибаются, и поверженная девушка снова оказывается на земле. Хиаши продолжает с презрением смотреть на безуспешные попытки дочери отдышаться и подняться с колен.
— На сегодня достаточно, — сквозь зубы выдавливает мужчина и, даже не взглянув на дочь, уходит. Неджи молча кивает и, переступив через сестру, идёт за Хиаши.

***

— Пожалуйста, — давясь кровью, просит девушка. — Помоги мне.
И Итачи заходится клокочущим смехом, который с трудом вырывается из воспалённого горла. Он рассматривает девчонку, держащуюся с трудом на ногах: местами порванная и перепачканная кровью одежда, на открытых участках кожи виднеются синяки и ссадины. И Итачи снова заходится смехом.
— Глупая девчонка, ты об этом пожалеешь, понимаешь? — Итачи начинает трясти от ярости.
— А вам жаль? — девчонка всё же осмелилась посмотреть ему в глаза, и в этот момент он теряет остатки разума, подлетает к девчонке и яростно трясёт её за плечи.
— Ты знаешь, какова цена? Знаешь, чем придётся заплатить?
Девчонка кивает:
— Я готова.
Всё что остаётся Итачи — молча кивнуть в ответ и закрыть глаза.
Он не будет жалеть.

***

Они приходят ночью, точно так же, как пришёл и он девять лет назад. Безмолвно врываются в поместье клана, орошая свою дорогу кровью, оставляя за собой лишь безжизненные тела и осколки воспоминаний. То, о чём придётся жалеть всю оставшуюся жизнь.
Через полчаса всё будет кончено, для полноты картины остаётся только поджечь проклятое поместье, чтобы не осталось никаких воспоминаний о некогда великом клане. Что Итачи с удовольствием и делает, пока девчонка захлёбывается рыданиями над телом младшей сестры. Закончив с поместьем, он возвращается к ней. Хватает за локоть и рывком поднимает с колен. Девчонка сдавлено вскрикивает, но не делает попыток вырваться.
Цена слишком высока. Итачи смотрит на рыдающую девчонку и понимает, она не справится.
— Посмотри на меня, — голос Итачи глух, но Хината повинуется. — Слишком дорого приходится платить за свободу, — на губах Итачи печальная грустная улыбка. — Я избавлю тебя от этого.

***

Итачи уходит, уходит, оставляя за собой уничтоженный клан и догорающее поместье. Оставляет разрушенные надежды и разбитые мечты. Как и девять лет назад. Но ему не жаль, как и тогда, ведь так?
Ему не жаль.

@темы: Хината, Ангст, Джен, Драббл, Коллаж, Furimmer

---

Бегущая вдаль.

[Laora]

Название: Бегущая вдаль
Автор:  Laora
Бета: Nnatta
Фандом: Naruto
Дисклеймер: Kishimoto
Пейринг: Neji/Hinata
Рейтинг: PG
Жанр: драма, десфик, психоделика
Размер: mini
Предупреждения: смерть персонажей, возможен ООС
Размещение: с этой шапкой и высланной мне ссылкой
Саммари: Игра с реальностью.

- Саморазрушение увлекает, - говорила Хината. Смотрела на Недзи невидящими глазами; наливала ему зеленый чай, осторожно придерживая крышечку заварочного чайника. Не проливала ни капли; Недзи пил, и горьковатый чай казался ему концентрированной кислотой энергетика. До боли всматривался в глаза Хинаты, раньше прозрачные, как ключевая вода, а теперь наполненные клубами белого тумана.
- Почему ты ослепла, - хрипло говорил, - это мои глаза должны были разложиться после смерти, но не твои... не твои.
Хината не отвечала, да и не могла ответить. Ее давно не было.
А Недзи продолжал существовать. Ходил на миссии. Собирался – леска, пищевые таблетки, кунаи. Повязку затягивал – привычно-равнодушным жестом.
От Хинаты не осталось ничего – только эта повязка...
Должно быть, в какой-то момент он сорвался. Выбился из привычного всем ритма, не выдержал.
Как иначе объяснить то, что однажды он обнаружил себя в одиночной камере с мягкими стенами, в чакроподавляющих браслетах?
Нет ничего более опасного, чем сумасшедший синоби; Коноха поступила разумно. Особенно если учесть, что психические болезни косят ниндзя направо и налево вернее ран, полученных на миссиях. Безумный синоби способен причинить вред не только себе, но и своим товарищам; об этом предупреждали еще в Академии. Самое главное – сохранить здравый рассудок, без него выполнить задание невозможно...
На второй день из тех, которые Недзи помнил, навестить его пришла Тен-Тен. Она тщетно пыталась скрыть жалость и говорила что-то о новой программе восстановления, которую к нему применят, о том, что он скоро поправится; Недзи смотрел сквозь нее и улыбался, спокойный как никогда. Ему наконец-то удалось забыть. Погрузиться в себя.
- Саморазрушение увлекает, - говорила Хината, останавливаясь у Тен-Тен за спиной и опуская руки ей на плечи; та ничего не замечала. Продолжала говорить о чем-то бессмысленном, не понимая, что Недзи смотрит не на нее, улыбается не ей.
- Говорят, он был гением клана Хьюга... – обменивались слухами молоденькие медсестры.
- Хьюга? Так я и думала. Они все такие страшные. Одни глаза чего стоят. Разве у нормальных людей бывают такие глаза?!
- Он в побочной ветви родился, с его-то талантом. Немудрено тут подвинуться умишком, в таких-то условиях.
- А я слышала, что у него сестра умерла. Она из старшей семьи была, они в детстве не расставались. Как подросли немного, он ее чуть не убил за то, что на какого-то парнишку заглядывалась. Чунин-экзаменом все потом прикрыл.
Это были просто разговоры.
Слова за стеной.
Они не имели значения.
- Говорят, он это из-за любви, - слышал Недзи в следующий раз. – Молодой парень, красивый... Что же так?
Недзи молчал.
Откуда им знать, как улыбается Хината; откуда знать, каковы на ощупь ее волосы и на вкус – ее поцелуи; он нашел свой совершенный мир, и в этом мире Хината – с ним. Никуда не уходила. Дым крематория? Цветы? Запах земли – влажный, жирный, отвратительный; «Тебе приснилось. Этого не было, Недзи; я не умирала. Я ведь здесь. Почувствуй меня».
Недзи чувствовал. Теперь он жил только ради этого – чтобы чувствовать Хинату.
В краткие мгновения просветления он вспоминал, что произошло. Тогда с ужасом думал о том, что безумен, и что никогда не выйдет отсюда. Величайший позор клана – проштрафившийся «гений» Хьюга Недзи...
Но зачем нужно что-то, если Хинаты больше нет?
Хината умерла. Давно. Хината сгорела заживо, и в ее смерти никто не был виноват; некому мстить. С ее уходом все потеряло смысл, а Недзи стал видеть ее в пламени костров на привале. Они казались ему вечным огнем, и она сама была – вечна; а в следующий момент Недзи сжимал повязку Хинаты, которую она подарила ему перед тем, как отправиться на это последнее задание, и чувствовал себя пустым. Одиноким как никогда; Хината говорила, что любит. Хината говорила, что никогда не забудет, даже если умрет, что она отдала ему себя и теперь будет рядом...
В такие моменты, понимая, что на самом деле Хинаты больше нет, Недзи искал то, при помощи чего можно было бы навсегда покончить с бессмысленной жизнью – и не находил. Уморить себя голодом тоже не получалось; все из-за людей, которые, похоже, совсем не были заинтересованы в его смерти. Это сорвало бы их эксперимент по восстановлению рассудка сумасшедшего синоби; Недзи смутно помнил, что вроде бы стал его объектом.
Тогда Недзи пытался не спать. Он знал, что несколько бессонных ночей гарантируют быструю смерть... или безумие. Окончательное, блаженное; без просветов.
Но не спать не удавалось – это противоречило человеческой природе. Недзи засыпал; а во сне к нему приходила Хината. Гладила по голове, перебирала спутанные волосы.
- Мой бедный, заблудившийся братик...
Впрочем, иногда она приходила другой – смеющейся, с разметавшимися темными прядями. Манила за собой, а потом убегала в ночь; вечно уходящая. Не дотянуться.
Как тогда, на чунин-экзамене, когда на полу, корчась и содрогаясь, осталась в крови умирать частичка его сердца.
«Я должен догнать ее. Только тогда я смогу успокоиться. Только тогда исчезнет эта раздвоенность», - понял Недзи однажды.
Если мир, в котором есть Хината, настоящий, тогда его поступок ничего не изменит.
Если нет – тогда он, наконец, перестанет мучиться, думая о том, что всех подвел.
Так или иначе – все закончится.
Они проводят на нем эксперимент; он не отстанет от них. Он проведет свой.
Решив так, Недзи обернулся к открывающейся двери; он знал, что это пришла медсестра с длинными светлыми волосами. Сегодня ее дежурство...
Она новенькая, и никто еще не сказал ей, что не рекомендуется закалывать волосы сзади такой опасно тонкой и длинной шпилькой.
«Саморазрушение увлекает...»

@темы: Хината, Ангст, Гет, Неджи, Драббл, Фанфикшн, Laora, Неджи/Хината

---

Светлая ночь.

[Laora]

Название: Светлая ночь
Автор:  Laora
Бета: Nnatta
Фандом: Naruto
Дисклеймер: Kishimoto
Пейринг/Персонажи: Neji/Hinata
Рейтинг: PG
Жанр: флафф
Размер: драббл
Размещение: с этой шапкой и высланной мне ссылкой
Саммари: Звезды не так уж холодны и далеки.

Нынешняя ночь на удивление светла; тучи разошлись, будто раздвинутые одной из фамильных техник клана Хьюга, и в спиральный разрыв между ними можно видеть холодную яркую луну.
Ночные облака, подсвеченные ее сиянием, похожи на потоки чакры, думает Недзи.
Хотел бы он знать, о чем думает Хината.
Она сидит рядом с ним, на прихваченном загодя теплом плаще; холод синоби нипочем, однако даже им лучше не сидеть на еще недавно покрытой инеем, но удивительным образом не пожухшей молодой траве. Особенно если речь идет о куноичи.
Звезды – как зерна, рассыпанные по темной ткани; как снежинки в иссиня-черных волосах. Будто иней, намерзший на длинных ресницах…
Недзи не обязательно смотреть на Хинату, чтобы видеть ее. С недавних пор он видит ее всюду, куда бы ни отправился, но покой испытывает только когда, как сейчас, чувствует ее тепло рядом.
- Звезды такие холодные, - говорит Хината. Она смотрит в небо – не на Недзи. Ей не нужно на него смотреть, чтобы чувствовать ответный взгляд; свет луны озаряет ее лицо, поселяет блеск в сияющих, как Млечный путь, глазах. Хината всегда знала, что ночь сильнее дня; Недзи полагал, что ночь опаснее.
Пока не понял – без ночи и дня не будет.
- Они теплее, чем кажется, - рискует сказать Недзи.
Хината бросает на него быстрый взгляд и тут же отворачивается. Должно быть, покраснела.
У нее глаза – лиловато-опаловые, как у самого Недзи, только очень теплые. Не в пример его собственным.
Какое-то время они продолжают смотреть на небо. Хинате это никогда не надоедает, а Недзи никогда не надоест сидеть рядом с ней. В словах нет нужды так же, как и в памяти о прошлом. Для всего этого будет день.
А сейчас – ночь, и они, Недзи и Хината, не брат и сестра, не первый боец клана и девушка с высшим социальным статусом; просто люди.
Недзи хотел бы сказать – возлюбленные.
Недзи хотел бы знать, что по этому поводу скажет Хината.
Но она не говорит ничего; можно только наслаждаться мгновением.
- Звезды такие далекие, - роняет Недзи. Слова звучат отстраненно; в них – пустота.
Только Хината неожиданно приникает к плечу Недзи и, запинаясь, откликается:
- Он-ни бл-лиже, чем к-кажется.
Недзи ничего не остается, кроме как обнять ее – и почувствовать себя невероятно, абсолютно счастливым.

@темы: Хината, Флафф, Гет, Неджи, Драббл, Фанфикшн, Laora, Неджи/Хината

---

Пригоршня мрака.

[Laora]

Название: Пригоршня мрака
Автор:  Laora
Бета: Nnatta
Фандом: Naruto
Дисклеймер: Kishimoto
Пейринг: Neji/Hinata
Рейтинг: PG
Жанр: ангст, драма, десфик
Размер: mini
Предупреждения: ООС, смерть персонажа, AU в пределах канона
Размещение: с этой шапкой и высланной мне ссылкой
Саммари: еще один способ избавиться от зависимости.

Небо в эту ночь было темным и неприветливым. Мир тонул во тьме и казался нереально-пугающим, как все, что скрыто во мраке; луна не могла осветить дорогу.
Впрочем, Недзи не боялся мрака. Бьякуган с легкостью рассеивал любую тьму, и неважно, что в таком режиме зрения живые люди казались сложными схемами, состоящими из токов жизненной энергии – чакры.
Люди и были схемами. Тьма живых схем, бессмысленно блуждающих в темноте пещеры, которую им не дано покинуть. Они не видят, куда идут, натыкаются на стены и не могут найти выход.
Может, потому, что его не существует? Просто ход в другую пещеру, побольше. Подземелье живет по собственным правилам, и эти правила устанавливаются не извне – изнутри.
Недзи знал, что он сам – схема. Это не особенно заботило его – пока он мог управлять другими схемами и решать все по своему усмотрению... к всеобщему благу, которое маячило где-то там, вдалеке, которому не могли помешать даже стены пещеры.
Или – законы Конохи.
Недзи бесшумно спустился с дерева. На вытянутых руках перед собой он держал свой гарант на то, чтобы стать совершенной схемой. Самой сильной, самой завершенной, состоящей из четких линий, черных, как ночь. Доминирующей. Способной устанавливать новые законы.
Обо всем было договорено заранее, но Недзи не смог удержаться от последнего, ненужного уже вопроса.
- Для того, чтобы снять печать, нужна только ее смерть? – спросил он, опуская Хинату на ночную траву у ног Орочимару, который напоминал темную тень. Осторожно, очень осторожно – по привычке, которая успела въесться в его суть.
«Ты как медленно действующий яд, Хината-сама. Сладостная отрава, которую невозможно не проглотить. Ты – будто кислота; глубже и глубже в сожженную почерневшую плоть, пока не доберешься до сердца…
Я должен уничтожить тебя, пока не поздно.
Потому что ты – единственная, кто может уничтожить меня. Моя первая и последняя слабость».
Недзи не мог убить Хинату сам, хотя такая возможность предоставлялась ему по несколько раз на дню. Убить Хинату было то же самое, что убить себя; боль, причиненная Хинате, отзывалась болью в каждой клетке собственного тела. Так было всегда.
Недзи не мог убить Хинату. Потому и принес ее к Орочимару, давно заинтересованному в бьякугане.
«Пусть те, заблудившиеся во тьме, считающие свои жалкие пародии на законы светом, способным развеять мрак... Пусть они посчитают, что я очернил свое имя этим поступком – разве не все равно?
Истинный свет – там, впереди. Право на него еще нужно заслужить, оно дается в сражении. Так пусть сражаются за свои призрачные идеалы, а я останусь в стороне, прикрепив к ним невидимые нити... и я буду для них самым страшным врагом, потому что знаю о них все».
Недзи не строил иллюзий относительно собственного пути, как тот же Орочимару. Он знал: ему по праву рождения надлежит пересекать чужие пути, перечеркивать их, ставя жирные черные кресты на чьих-то мечтах.
Он собирался уничтожить Коноху и подчинить себе все, что от нее останется.
А для этого его ничто не должно было к ней привязывать. Он должен был стать цельным, должен был раствориться в безымянной темной силе, которая вела его, которая позволила так легко войти в сговор с Орочимару и стать тайным шпионом организации Акацки.
- Да. Только ты сам должен убить ее, - Орочимару подошел ближе. У него были неаккуратно растрепанные длинные черные волосы, и Недзи про себя покачал головой неодобрительно. Он знал, что такие люди, похожие на чьи-то ожившие кошмары, важны для его дела, призванного очистить мир, но одобрить их существование не мог.
Позже, когда Орочимару станет не нужен, Недзи лично позаботится о нем. С Акацками уже есть соглашение по этому поводу... как и с неявным Лидером, Учихой Мадарой – насчет самих Акацок.
- Мы об этом не договаривались, - Недзи нахмурился, снова активируя бьякуган. Чакра Орочимару казалась очень яркой в режиме бьякугана, в непроглядном мраке окружающей ночи.
Это было неправильно. Слишком светло.
Хината на темной траве слабо шевельнулась. Глубоко вдохнула, приходя в себя. Несколько часов назад Недзи легко лишил ее сознания – достаточно было прижать палец к ее лбу, сконцентрировав чакру.
- Иначе не получится, - развел руками Орочимару.
Недзи всмотрелся в Хинату. Если смотреть, активировав бьякуган, ее чакра казалась тусклой. Нежизнеспособной.
Она сама была такой – пережитком темного прошлого. Слишком слаба, чтобы идти в ногу с теми, кто достоин лучшего мира.
Недзи никогда не мог понять, почему его с такой силой тянет к Хинате. Может, это говорил голос крови Хьюга, загрязненной внутрисемейными браками.
А может, дело было в том, что из всего ненавистного Недзи, устаревшего клана только Хинате приходило в голову зажигать летающие фонарики по праздникам и отпускать их в свободный полет. Фонарики летели и горели еще долго, освещая ночное небо, будто звезды или яркие светлячки.
Или в том, что менее совершенная часть сознания Недзи соглашалась – люди неравны, есть те, кто лучше и те, кто хуже, и нет ничего дурного в том, чтобы стать чьей-то тенью или впустить в свою душу память о чьем-то свете.
На самом деле все одинаковы. Все заслуживают тьмы, и пути среди дыма и мрака – долгого, мучительного... пути к по-настоящему светлому будущему.
Недзи услышал недоуменное «нии-сан», но не увидел, как шевельнулись тонкие розовые губы, на которых столько раз выступала пролитая им кровь.
В режиме бьякугана он видел людей такими, какими они были на самом деле – схемами.
И только себя увидеть не мог никогда. Не в окружающей тьме.
Он видел, куда нужно бить, и, хотя знал, что убить Хинату не способен, сумел убедить себя – это не она. Это не я. Так нужно. Плевать на боль, если светлое будущее...
Он уже не мог отступить.
Несколько точных ударов; поддержать падающее тело, дожидаясь, пока не погаснет слабый свет ее чакры. Деактивировать бьякуган; ее глаза широко распахнуты, а на лице застыло недоуменное выражение. Чему это она удивилась? Неужели она не понимала? Не видела, что, позволяя себе опереться на него после сложной миссии или выматывающей тренировки, отдается мраку?
Она даже не подумала напасть. Такая слабая...
Повинуясь внезапному порыву, Недзи прижался губами к пока еще теплому лбу, очертил пальцами контур губ Хинаты, влажных от темной крови. В нем вдруг проснулась благодарность, горячая, как эта кровь; так во тьме рождаются страшные сны.
Хината не стала сопротивляться, а значит, поняла. Мир снова стал целостным, и он снова стал собой.
- Ну, что дальше? – спросил Недзи, разжимая руки и обращаясь к примолкшему Орочимару.
Стоило идти вперед – теперь, когда все стало ясно.
***
В небе тихо умерла луна.
С запада надвигались тучи...

@темы: Хината, Ангст, Джен, Неджи, Драббл, Фанфикшн, Laora, Неджи/Хината

---

Весенняя Хината-зайка

[Aurum_Au]

Артер: Aurum_Au
Персонажи: Хината

@темы: Хината, Джен, Арт

---

Одиночка.

[Laora]

Название: Одиночка
Автор:  Laora
Бета: Nnatta
Фандом: Naruto
Дисклеймер: Kishimoto
Пейринг/Персонажи: Neji/Hinata
Рейтинг: PG-13
Жанр: angst с элементами плывущего психодела
Размер: мини
Предупреждения: AU с намеком на криминал, дичайший ООС
Размещение: с этой шапкой и высланной мне ссылкой
Саммари: однажды можно встретить кого-то потерянного.

Она была той, кого он защищал.
Она была той, кто молился.
Усталые глаза; под ними — глубоко залегшие черно-зеленые тени, похожие на синяки недельной давности.
— Забери у меня все, — так она молилась, — мне слишком легко жить. Слишком легко.
Недзи не уставал удивляться — что она забыла здесь, не похожая на тех, кого он опекал раньше.
Девушка по имени Хината. Не особо красивая, не спешившая пользоваться тем, что желанна.
Она была похожа на опустившуюся гейшу; странное, нездешнее величие не находило проявления в каждодневной суете.
Оно проявилось только однажды.
В драке.
Драка была частью того, к чему Хината вполне осознанно стремилась, раз за разом проверяя свою удачу. С очередной встречи вполне можно было вернуться по освещенной улице, не утруждая себя поиском темного переулка. Но нет — Хината решила иначе, а Недзи, приставленному к ней в качестве «тени», оставалось только последовать за ней.
Конечно же, она нарвалась. Вместо ее обычных клиентов — обкурившаяся шпана, потратившая все деньги на наркоту и решившая взять желаемое силой; Недзи едва успел заслонить Хинату собой и остановить удар, который свернул бы ей челюсть. Убыток был бы солидный...
Шпана оказалась более искушенной в уличных потасовках, чем Недзи предполагал. Нападали одновременно и на редкость согласованно; у одного оказалась выкидная финка, еще двое волокли с собой какие-то арматурины, ну а последний раскручивал в воздухе велосипедную цепь. Получив по голове от пятого, напавшего сзади, Недзи впервые в жизни пожалел, что не носит с собой оружие. Ему, в прошлом — мастеру рукопашного боя, оружие было ни к чему.
Во всяком случае, он так думал. До сегодняшнего дня.
Опасная это все-таки, оказывается, работа — защищать таких, как она.
Недзи выпрямился и ответил ударом на удар. В голове звенело, но один противник был выведен из строя; осталось четверо. И уклониться от их ударов Недзи уже не успевал. Сжал зубы, предчувствуя разрывающую боль, которую требовалось вытерпеть, чтобы напасть снова; приготовился бороться — так просто. Так легко. Ни о чем не думать... Просто остаться в живых. Если получится.
Боли не было. Были крики. Не его. Чужие.
Вот тогда Недзи впервые увидел ее по-настоящему. Четыре ножа, и простое закрытое платье — как изысканное кимоно; она стояла, привычно поигрывая оружием, и на ее лице не было ни тени страха. Обычное равнодушие. А вот шпана боялась; отступала, и пятилась, не спеша вынимать ее ножи из собственных довольно легких ран.
Через несколько секунд Недзи остался в переулке наедине с Хинатой. Она вздохнула — непривычно тяжело. Ножи серебристыми рыбками скользнули в рукава ничем не примечательного платья.
— Болит? — спросила. Недзи не понял. Тогда она подошла к нему вплотную, бесстрастно велела:
— Наклонись, — и он почему-то послушался. Тонкие теплые пальцы прикоснулись к его затылку; Недзи подумал, что от нее приятно пахнет. Ненавязчиво. Хорошие духи.
— У тебя кровь, — сказала Хината, вытирая запачканные руки о бумажную салфетку. — Тебе в больницу надо, швы наложить. Волос не жалко?
Ни следа насмешки. Просто вопрос.
— Нет, — покачал головой Недзи. Он хотел быстрее забыть о прошлой жизни, а длинные волосы тоже были ее частью.
У нее самой волосы были тонкие и тусклые, выцветшие; лишенные жизненной силы. Длинные и всегда распущенные, они будто не желали расти дальше.
— Тебе нужны объяснения? — салфетка отправилась в ближайшую урну — Хината, как успел заметить Недзи, придирчиво следила за чистотой окружающей среды.
А еще она не ела мясо и рыбу. Недзи обратил на это внимание, когда в качестве неявной охраны присутствовал в ресторане, где она ужинала с очередным клиентом.
Вегетарианка? Звучит почти как название инопланетной расы из какой-нибудь дешевой компьютерной игры.
Нет, вряд ли. Скорее она производила впечатление больной. Онкологические больные тоже питают необъяснимое отвращение к мясу…
— Я и так понял, что ты на особом счету, — отозвался Недзи. — Одного понять не могу — почему к тебе приставили меня. Я не особенно… опытен.
— Ты правильный, — Хината сложила губы в улыбку. Глядя на ее лицо, Недзи вдруг подумал: должно быть, когда-то она была милой скромной девушкой, которая могла покраснеть от любой мелочи и пыталась сделать все, что от нее зависит; но это время осталось далеко позади. — Ты никогда не вмешаешься. Будешь защищать. Как я — свою сестру.
— Ты не пользуешься косметикой, — медленно сказал Недзи, — и никогда не уединяешься с клиентами. Ты — не такая, как те, за кем я смотрел раньше. Ты ничего не хочешь. И еще — молишься.
— Да, — согласилась Хината, — я умею молиться. Разговор со мной — последний шанс. Я рада, что ты понял.
— Ты даешь мне последний шанс? — Недзи усмехнулся.
Она покачала головой:
— Ты — такой же, как я. Ты вне закона. И тебя обходят тени. С тобой ничего не может случиться — ничего страшнее, чем сегодня. Я поняла это сразу же, как увидела тебя. Ты — такой же, как я. Моя сестра была другой. Жаль, что ты не мой брат.
Сделала шаг вперед. Еще и еще один.
— Я подожду тебя у больницы.
Какое-то время Недзи провожал ее взглядом.
Потом пошел за ней.

***

— Одиночка.
— Что? — Недзи спохватился. Поднял взгляд на человека, с которым работал сравнительно недолгое время.
Уже после того, как совершил то, что не прощают.
— Так ее называют, твою новую, — человек, чье имя и биография не имели для Недзи ровным счетом никакого значения, сплюнул. Будто беду отгоняя — знакомый порыв. Был у Недзи один знакомый, который перекрещивался каждый раз, когда дорогу ему переходила кошка. Любая, не обязательно черная. — Одиночка.
— Хинату? — переспросил Недзи, уже зная ответ.
— А вот так ее не называет никто, — продолжил человек, на которого, как Недзи думал, он мог положиться. — Только главный. Она — его протеже.
Последнее слово прозвучало странно, неуместно, — но Хината и сама была неуместной.
— А, — Недзи вспомнил о паре случаев, когда мельком видел главного — довольно неприятного типа, надо сказать. Впрочем, едва ли кого из его нового окружения можно было назвать приятным. — Так вот в чем дело.
— Одиночке не нужна защита. Понятия не имею, почему главный решил приставить тебя к ней. Видать, проверяет. Смотри, осторожнее с ней, — продолжил человек, которого Недзи тоже не мог назвать приятным.
— Не нужна защита, — согласился Недзи. Его собеседник, однако, услышал в этой фразе вопросительные интонации:
— Она — ликвидатор. Не какая-нибудь поддельная Никита. Настоящая. Ее уже не раз пытались прищучить, и наши, и ваши, и не наши. Но она как проклятая. Все ей как с гуся вода, а те, кто вокруг, мрут как мухи. Только главный пока не спекся. Он ей доверяет. Поручает переговоры с некоторыми… С теми, кто зарвался.
— Так она ведет переговоры? — не сказать, чтобы это интересовало Недзи. Не его дело.
— Она в этом разбирается, — ответил собеседник Недзи. — Старшая сестра ныне покойной жены главного, как-никак. Они обе из семьи крутых воротил… были. Там теперь никого не осталось. Только она. Одиночка. Ее ничто не возьмет.
Семья… Для Недзи это слово всегда было пустым звуком. У него семьи не было. Это значительно упростило дело, когда он совершил то, чего не прощают — и вышел сухим из воды.
После всего ему одна дорога была — сюда. К Одиночке.
Бесчисленное множество людей. Каждый — как целый мир. И, заплутав среди тысячи вероятностей, однажды можно встретить кого-то давным-давно потерянного.
Такого же, как ты.
Или — такую же.
— Знаешь, — задумчиво сообщил Недзи, — а она молится.
Больше они с тем человеком не говорили.

***

— Ты не пользуешься косметикой.
— Да, — Хината кивнула. Она, по обыкновению, шла впереди.
— Это были не духи. Твой собственный запах.
Она остановилась. Повернулась к нему лицом:
— Ты думаешь, что можешь забрать у меня все?
Недзи покачал головой:
— Нет. У тебя ничего не осталось.
Хината встряхнула руками; четыре ножа скользнули ей в ладони, такие же стремительные, как раньше.
— Кое-что — осталось. Тот, на кого ты работаешь… Ты зовешь его главным… Он не может это у меня отобрать. Он тоже — не такой, как я. Потому он нуждается во мне.
— Но тебе он не нужен, — продолжил Недзи, следя за мельканием стали.
Он мог бы показать Хинате еще пару любопытных трюков.
— Ты никогда не думала о том, что бывает другая жизнь?
— Нет. Пока он жив — нет. Я обещала сестре защищать его, — ножи все не возвращались в рукава Хинаты, а Недзи не мог понять, что это — вызов? Или она просто забыла о них? Привыкла. — Я не знала, что встречу тебя. Ты никогда не вмешиваешься. Но сейчас — я хочу, чтобы ты вмешался. Забери у меня… то, что осталось.
— Я заберу, — пообещал Недзи, сжимая ее запястья, сдавливая их — до хруста. Ножи упали на брусчатку — неприятный звон. — Как же твое обещание?
Хината прикрыла глаза.
— Научи меня молиться, — сказал Недзи.
Тогда она первой подалась ему навстречу.

***

Еще один день.
Еще одна отобранная жизнь.
Еще одна принятая любовь.
Еще одно предчувствие беды.
И сплетенные пальцы — больше не Одиночка.
Не осталось того, что можно было бы забрать — не у нее и уж всяко не у того, кто совершил непростительное.

@темы: Хината, Ангст, Гет, Неджи, Фанфикшн, Laora, Мини, Неджи/Хината