Разрешение переводчика на перепост получено :)

[Laora]

04.12.2015 в 16:06

Пишет  ryukavai:

Нару/Хина "Умная книга"
Вот примерно так, как Наруто я себя сейчас и чувствую: в голове пустота и думать самой не хочется
По традиции на картинку "тык" - полный размер "а, вот он"

@темы: Хината, Хината/Наруто, Гет, Додзинси, ryukavai

---

Розы и стихи

[Laora]

Название: Розы и стихи
Автор:  Shelma-tyan
Персонажи (Пейринг): Гаара/Хината односторонний, Хината/Наруто односторонний
Рейтинг: G
Жанр: романтика, повседневность, hurt/comfort, AU
Размер: мини
Саммари: Написано было под впечатлением арта, на котором Гаара с гитарой за спиной дарит Хинате цветы. Школа, стишки, влюбленность...
Читать на фикбуке: здесь
Предупреждение: OOC
Публикация на других ресурсах: свободная, только скажите где
Разрешение автора на размещение его работы: получено

«Необщительный, замкнутый, агрессивный, не идет на контакт, сложный подросток».
Это все, что Гаара помнил из своей школьной характеристики, которую прочел, забравшись однажды в кабинет школьного психолога ночью. Пришлось вдребезги разбить окно камнем, он влез в темную комнату и снес все, что было в безупречном порядке расставлено на столе.
Зачем?
Кто знает. Так было нужно, или, может, суждено – он не вдумывался в свои порывы слишком глубоко. Так было проще жить. Делать что хочешь и не думать ни о чем.
Жизнь коротка и полна одиночества
Надо смириться, но как же не хочется
К черту слова и чужие пророчества
Делай что хочется, делай что хочется...
Он писал неуклюжие песни, полные депрессии и злости. Темари считала, что его давно пора сдать в психушку, Канкуро – что ему просто надо найти подружку. Гаара считал, что им нужно заняться своими собственными рафинированными, штампованными жизнями и оставить его в покое. Вернее, в его полном отсутствии.
Он мало спал. Порой ему казалось, что так было всегда, но услужливая подлая память подсовывала воспоминания о том, как он просыпался ранним утром, босой шлепал в комнату родителей и забирался к ним в кровать, чтобы, свернувшись калачиком, спокойно и безмятежно проспать еще час или полтора.
Ночью хорошо писалось, и Гаара часто приходил в школу злой и аморфный, как сомнамбула.
Оценки не стремились вверх, наличие за плечом гитары рождало в преподавателях уверенность, что он давно и основательно сидит на героине. Репутация была та еще.
У него был один друг. Порой Гааре казалось, что они похожи, в другой день – что они два полюса планеты, далекие друг от друга настолько, насколько возможно. Однажды они знатно напились. Когда вышли из тату-салона, у него на лбу красовалось кандзи «Любовь», а у Наруто – шесть полосок по три на щеку.
Темари не разговаривала с ним месяц. Ради еще одного такого блаженного тридцатидневного рая Гаара порой присматривался ко второй половине лба.
Сестра говорила, что его жизнь катится в тартарары, Гаара считал, что туда катятся все без исключения, но не все это понимают.
Все было как всегда, привычно и необычно, скучно и весело.
Пока однажды он не повстречал ее.
Наверное, ему стало плохо или что-то вроде того, потому что круги перед глазами и странные позывы к тошноте – вот что особенно четко отпечаталось в памяти. Она разговаривала с Наруто, совершенно изобличительно смущаясь, что, естественно, не было замечено Узумаки.
А Гаара остолбенел. Впрочем, его угрюмость и молчаливость была известна всем и каждому, так что не вызвала удивления.
- Это кто? – спросил он у друга, когда она ушла.
- Это-то? А это Хината Хьюга. Ее папочка финансирует фонд, который финансирует меня, – пояснил сирота Узумаки.
Хината. Хи-на-та. Музыка, самая настоящая музыка.
Он не сразу понял, а когда понял, то счел самым логичным поведением плевать на это. И только поймав себя бессонной ночью на бессмысленном перебирании аккордов с мыслями про богатую принцессу-меценатку, испугался по-настоящему.
Не так он себе это представлял, да и не представлял вовсе. Ему казалось, что его лично это не коснется никогда, а если и коснется, то как-то невнятно и вскользь, не задевая глубоко.
- Влюбился, – залыбился во все зубы Наруто. – Купи цветы, это все девчонки любят.
Гаара понятия не имел, что любят девчонки, поэтому обреченно послушался Узумаки. У того хотя бы была постоянная недоступная зазноба еще с детсада. Что-то же он должен был почерпнуть за все те годы беспощадного ухлестывания за Сакурой, пока Гаара искренне считал девчонок вредными созданиями с другой планеты, которых высшие силы рассыпали по миру, чтобы парням жизнь медом не казалась.
Он зашел в магазинчик. Гаже чем в эту секунду он чувствовал себя разве что однажды в далеком детстве. В тот миг, когда Темари обнаружила, что они с Канкуро смеха ради вывалили всех ее кукол из окна. А фурия-сестра вместо драки… тихо заплакала и стала собирать своих поломанных подружек по кустам.
Не умел он ни выбирать, ни покупать, ни тем более дарить девчонке цветы. Не умел, и все тут.
- Вам помочь? – Продавец, почуяв в нем неуверенность, аж лучился от самодовольства.
- Розы, – отрезал Гаара. – Красные.
К черту сомненья и полумеры.
Стань вершиной моей карьеры
Сделай меня королем мира
Или просто пройди мимо…
За плечом привычно тяжелела гитара, в драные джинсы задувал свежий ветерок, кроссовки, старые и стертые, мелодично скребли асфальт. Все было вроде бы как всегда. Но несмолкающий хруст целлофановой обертки и невозможность хоть как-то пристроить букет, чтобы он выглядел хоть на миллиметр не чужеродно в его руках, выводил Гаару из себя.
Ему повезло. Большая часть народу уже схлынула со школьного двора, а Хината все еще была тут, совершенно одна стояла рядом со скамейкой, задумчиво глядя на поворот дороги.
Он остановился рядом. Молчаливый и неподвижный, весь в черном, с громадой грифа за плечом. С хрустящими розами в руках.
- О! – воскликнула она, наконец заметив его. – П-привет.
- Привет, – отрывисто повторил Гаара, чувству,я как щеки разгораются от стыдного и неуместного жара. – Это тебе.
Он протянул розы Хинате.
- Мне? – девушка неловко переступила с ноги на ногу. – С-спасибо.
Она приняла букет, и в ее руках он вдруг стал тем, чем всегда должен был быть, логичным и правильным продолжением ее тонких хрупких запястий. Хината наклонилась и понюхала бутоны. Улыбнулась нежно и мечтательно.
- Они от Наруто-куна?
Глаза ее светились робкой радостью, светлой надеждой, первой любовью.
В башне высокой на краешке света
Томится принцесса, влюбленная в лето…
- Да… От него. - Гаара поправил ремень гитары, отмечая, что смущение уступило привычному ко всему безразличному онемению. – Пока.
- Гаара, – от того, как сжалось сердце, он сам себе стал отвратительно жалок. Первый раз назвала его по имени.
- М?
- Спасибо.
Он не ответил, а она и не удивилась. В конце концов, его нелюдимость всем широко известна.
В башне высокой на краешке света
Томится принцесса, влюбленная в лето…
Снега догорают под дымкой рассвета
Там иней и лед без конца и ответа
Поедем со мной, твой дракон бродит где-то
Увы, я не принц, но ты будешь согрета
Любовью и лаской, камином и пледом
Тепло и уют лучше жара и света
Но тщетны надежды простого поэта
Она любит лето, одно только лето…

@темы: Хината, Хината/Гаара, Хината/Наруто, Гет, Shelma-tyan, Фанфикшн, Мини

---

Разрешение переводчика на перепост получено :)

[Laora]

28.11.2015 в 17:17

Пишет  ryukavai:

Прекрасный день и воспоминания)))
На картинку "тык", в полном размере "глядь"
Пора вводить тег для этого комикса

@темы: Хината, Хината/Наруто, Гет, Додзинси, ryukavai

---

Исчезнувший идальго. Глава 22.

[Laora]

Название: Исчезнувший идальго
Автор:  katsougi
Фэндом: Наруто
Рейтинг: R
Пейринг: Неджи/Итачи
Жанр: немножко фантастики, немножко ангста
Предупреждения: ООС, AU
Размер: макси
Дисклеймер: герои принадлежат Масаси Кисимото
Саммари: Когда прошлое не отпускает, а проблемы решаются кровью. Когда единственный шанс выжить - поверить врагу. И полюбить врага.
От автора: Сиквел к "Династии избранных".
Разрешение автора на размещение его работы: получено

-1- -2- -3- -4- -5- -6- -7- -8- -9- -10- -11- -12- -13- -14- -15- -16- -17- -18- -19- -20- -21-

-22-

Неджи нутром чуял, что нельзя до конца доводить. Он снова шаг вперёд сделал. Слишком знакомый запах от незнакомки. Совсем недавно Неджи похожее что-то чуял. Даже если бы он уже не догадался, он бы остановил схватку. Больше никого не слушал, ворвался в эпицентр между соперницами. Подопечная сразу назад отпрыгнула, к земле пригнулась. Её бока ходуном ходили, из рваных ран кровь капала. Незнакомка тоже потрепалась, но не выказывала ни капли снисхождения. Вместо того, чтобы прильнуть к земле, твёрдо стояла на лапах, отважно смотрела в глаза новому сопернику и лупила хвостом воздух. Резко, мощно. Неджи не двигался. Хотел спросить, за что она так ненавидит чужаков. Только подозрение вспыхнуло, что не всех чужаков. Пока она сражалась, просто отважным бойцом выглядела, а теперь буквально сверкала ненавистью. В нужны момент, словно в подтверждении, она верхнюю губу приподняла и продемонстрировала удлинённые клыки. Из горла ни звука не донеслось.
Неджи знал, что она бросится, едва он попытается поменять положение. О том, чтобы принять приемлемый для вопроса облик, не могло быть и речи. Человек слишком слаб перед арсеналом хищника. А горло последнего не заточено под внятную речь.
Они оба ждали. Шисуи за спиной переступил с ноги на ногу. Просто наблюдатель, вероятно, недоумевающий из-за растекающегося смрада неприязни и жажды убийства. Не простая женщина. Она в чём-то крупно замешана, а сейчас пришла мстить за убитого родственника. Неджи вспомнил этот запах. Хината пахла чем-то похоже на Неджи. И Ханаби. И Хиаши, и другие ответвления клана. Густая кровь. Чем она сильнее, тем отчётливее её цвет. У старших семей – чёрная кровь. Одинаково-алая визуально, подсознательно она разделяется на категории от чёрной до прозрачной. Самым низким её цветом Неджи тогда назвал Итачи, не имея на это никакого права. Теперь поздно было раскаиваться. Только запах крови Итачи ещё держался на истерзанной шкуре незнакомки и напоминал каждую секунду. Неджи переживал за него. Помимо личных разборок хотел ещё и Итачи отыскать. Но от него мало что теперь зависело.
Она кинулась. Надоело ждать или адреналин в голову ударил, но она ринулась на Неджи со стремлением разорвать его в клочья. Её движения изменились, стали более плавными. Неджи встретил врага в прыжке. Надеялся прижать её и удерживать. Не так сложно остановить измотанного предыдущей схваткой врага. Труднее потом, когда настанет черёд вопросов. Эта дама ни за что не захочет мирно беседовать. Неджи пока не знал, как заставить её остановиться. Хотел уже прибегнуть к просьбе соратникам, но не получил ни секунды свободного времени. Она действовала совершенно по-другому. Будто второе дыхание открылось. Он оттолкнул её и тут же бросился следом, пока она находилась в воздухе. Пока не коснулась лапами земли и не перегруппировалась, у него был шанс перехватить преимущество. Но она успела. Мощный взмах хвостом – и снова нос к носу. Её лапа прочесала шерсть Неджи от уха до груди. Он почувствовал саднящую боль. Поверхностная рана, просто царапина. Однако, это заставило его группу напрячься. Но они не кинутся всем скопом. Авторитет Неджи для них – закон. А потом они пошли бы мстить. Или вернулись домой. Всё зависело от того, как им преподнесут объяснения. Если вообще кто-нибудь удосужится это сделать. Юдаю, насколько Неджи понял, легче уничтожить врага, чем избежать крайностей.
Неджи удачно подсёк лапы соперниц, всё ещё не помышляя убивать её. Раздумывал, куда лучше укусить, чтобы остановить навсегда. То сделать, из-за чего Итачи на него сердился. Не принимал политики Неджи обезвреживать врага таким способом, самым жестоким, на его взгляд.
Неджи ухитрился прижать врага к земле, навалился, умело манипулируя весом. Больше. Надо больше. Но он не учёл отчаянной отваги соперницы, доходящей почти до безумия. Она рванулась, скинула его с себя и набросилась сама, вонзая кинжалы зубов в плечо. Неджи успел извернуться, чтобы избежать укуса в горло. Она впилась мёртвой хваткой – он это понял. Попытался вырваться, но она только рванула морду несколько раз, вонзая клыки глубже, и снова остановилась. Он тоже вынужден был сделать паузу. Ждал, что она предпримет дальше. Если понадобится, он позволит выдрать из себя кусок плоти, но вырвется, не хотел ослаблять свою защиту без крайней необходимости. Потом он почувствовал, что она задумала. Поистине, убийственный план. Её клыки начали удлиняться прямо в его теле. Медленно, ибо напряжённые мышцы препятствовали, а там кости и… Нельзя позволять ей добраться до внутренних органов. Тогда это будет точно конец.
Она не походила ни на кого, с кем Неджи сталкивался раньше. Даже стиль Итачи можно было проанализировать, а она сражалась безрассудно, то и дело меняясь. Настоящий оборотень даже в мире оборотней. Она не строила далёких планов, просто билась насмерть. И опыт её… Неджи даже затруднялся прикинуть, со скольких лет она сама научилась защищать свою жизнь. Вся её агрессия и умения вылились в этот смертельный укус. Больше медлить нельзя. Неджи всё-таки собирался позволить ей выдрать из себя шмат мяса, ибо другого пути не видел.
- Неджи! – это поняли и его люди. Один из них не выдержал, выпустил эмоции на волю. Эти эмоции ворвались тяжёлой волной и ударили, как хлыстом. Страх и отчаяние. Словно его уже считали поверженным.
Соперница не ограничилась содеянным. Видя все его слабые места, она двинула задней лапой, крепко удерживая передними, и точнёхонько вонзила когти в свежую рану на животе. Ту самую глубокую рану от когтей Такеши, отправившую Неджи на больничную койку. Он упустил момент от взрыва резкой боли, а когда опомнился, уже лежал, прижатый к земле.
Но не проигравший.
В голове мелькнул образ змеи. Так он мог бы вырваться с наименьшим для себя ущербом. Он уже собирался это сделать, так как не питал иллюзий насчёт Юдая. Им ещё придётся смахнуться в открытом бою. Жутко и азартно.
Он не успел вывернуться змеёй, он только структуру шкуры изменил, зажимая клыки соперницы твёрдой чешуёй. Против самых агрессивных противников действуют самые отчаянные методы. Она почуяла ловушку, рванулась сама, прерывая убийственный укус, но не смогла. Неджи уплотнил чешую, оставаясь саблезубым тигром. Наверно, зрелище то ещё. По спине сверкал плотный панцирь, а по бокам шерсть. Он заставил себя не обращать внимания на расширившуюся рану в животе, перекатился через голову, нажимая изо всех сил на тело врага, ломая её клыки. А вскочил уже покрытым чешуёй монстром. В плече глубоко засели обломки её зубов. Сама она пыталась скоординироваться. Трясла головой, рассыпая кровь из пасти. Свою кровь, перемешанную с кровью Неджи. Сломанные зубы, должно быть, разорвали её череп напополам и прошлись всеми нервными окончаниями. Неджи невольно поморщился, представляя, каково ей сейчас, но прощать не собирался. Если она тронула Итачи – никогда.
Она промедлила, не заметила атаки и рухнула под весом тела противника. Неджи вонзился ей в горло, почти в священной ярости, рванул так, что её тело подбросило вверх. Потом они оба рухнули на землю, сжимая друг друга в смертельных объятиях. Она снова попыталась разорвать ему живот, но только скользнула когтями по чешуе. Неджи казалось этого мало. Он укреплял и укреплял броню, как одержимый. Мог уже остановиться, но продолжал давить соперницу, пока не почувствовал, как обмякло её тело.
И запах крови Итачи в нос. Неджи не расцепил зубов, зарычал, обвиняя жертву в том, что она сделала с Итачи. С тем единственным человеком, который заставлял Неджи испытывать все чувства одновременно: от ненависти до трепетной нежности. Он успел так втюриться в Чёрного Бурана, что ярился от одной мысли, что кто-то мог его просто убить.
Лишь спустя несколько секунд, когда пелена ярости спала, Неджи сообразил, что не мог сохраниться на чужой шерсти такой стойкий запах определённого человека. И в подтверждение голос Итачи совсем недалеко:
- Неджи, стой! Она невестка Юдая!
Живой.
Неджи позволил себе вернуться к рациональному мышлению. К близкому запаху Итачи примешивался ещё чей-то, чужой, опасный, как издалека. Он расцепил зубы, ожидая нападения в любой миг. И вернулся в реальность.
Итачи стоял чуть в стороне, смотрел не на Неджи, куда-то за пределы. Помятый Итачи, встревоженный, маленький-маленький. Из-за бешено стучащей крови в висках, из-за боли от открывшейся раны, из-за слабости от потери крови, из-за адреналина, что был способен швырнуть Неджи на очередного врага и так же безжалостно перегрызть ему горло, Неджи видел окружающих его оборотней сквозь туманную пелену, слышал, как из бочки. Попытался стряхнуть с себя навалившееся наваждение и лишь продемонстрировал ощетинившуюся шерсть, поднявшиеся вверх чешуйки. Наверно, со стороны выглядело зловеще. И на фоне всего этого мутного мира стоял Итачи. Смотрел с сожалением, впереди всех, а потом снова взгляд отводил. Неджи проследил его взгляд и заметил новых участников. Первым стоял Юдай. Молчаливый Юдай, на возвышенности, словно для него сделанной. Молча смотрел, словно не зная, как реагировать.
Невестка?
Неджи вздрогнул и оценил обстановку с более адекватной точки зрения. Юдай не бросился защищать свою невестку, хотя видел, что тут нет места вендетте. Или было? Она, совершенно очевидно, имеет какое-то отношение к убитому оборотню, который со своим напарником помял парней Неджи. Но если она невестка, почему она вообще пошла? И сразу же пришла истина: Юдай сам только что узнал. Так её Итачи разыскивал, но не успел ничего сказать ни Неджи, ни своему Старейшине.
Он осознал, какой чудовищный поступок совершил. Юдай не станет учитывать нюансов, потому что столь невероятные совпадения случаются раз в тысячелетие. Неджи остановил все действия, открыто посмотрел на Юдая. Хотел обойти Итачи, отрезать его от потенциального врага. Но Итачи сам оставался разделителем. Весьма сомнительное препятствие. Да и Неджи сейчас не слишком страшный соперник. Он было подумал, что всё это подстроено. Что невестка Юдая была послана ослабить его. Но тотчас же отмахнулся. Юдай – злодей не больший, чем остальные. Он яростно защищал своё, так же обыкновенно ненавидя чужое. Он не мог пожертвовать невесткой в угоду своему эгоизму.
Тем не менее, Юдай оставался на месте, осматривал территорию, изучал положение врага, учитывал местность, на которой предстояло выяснить, кто из них сильнее. Неджи остро осознал, чем это закончится. Наверно, с самого начала он должен был понять, но не хотел прислушиваться к голосу разума. Когда Хиаши советовал ничего не делать, Неджи захотел утвердиться. Недалеко же он ушёл от Такеши.
Но сожалеть уже поздно. Юдай с лапы на лапу переступил. Будто сигнал, потому что вокруг него зашевелилась его свита. Неджи узнал кое-кого. Среди них и неподражаемая Касуми, стояла бок о бок, не уступая супругу ни миллиметра. Едва он шагнул вперёд, она тут же с ним поравнялась. А за их спинами, или, вернее сказать, хвостами, растянулась группа настоящих бойцов. Шисуи наверняка затерялся среди них. Он сразу дал понять, какого мнения о чужаке.
Только Итачи оставался вне системы. Неджи покосился по сторонам, бросая взгляды назад, отметил, что его стая тоже собралась ровной полосой. Слишком мало. Только бы не уничтожить и их тоже. Сегодня, если кто и погибнет ещё, то только один, последний. Достаточно жертв. И так весь мир Итачи перевернулся с ног на голову. Точно так же из-за Итачи тогда перевернулся мир Неджи и Наруто.
Итачи опустился на лапы. Избрал не самый целесообразный облик. Обычный, пантера, стегающая собственные бока хвостом. Он не издавал ни звука, просто ждал. И не принимал ничью сторону. Ему сейчас слишком погано. Нельзя ему позволять участвовать в будущем силовом акте. Неджи хотел распорядиться, чтобы его прикрыли, но снова остановил себя. Точно так же нельзя подгребать Итачи под себя. Он ни за что не примет опеки, особенно в такой момент. Как бы тяжело он ни был изранен, он оставался Чёрным Бураном.
Юдай снова зашевелился. Неджи изучил лежащее под своими ногами тело. Жертва не двигалась. Он так увлёкся, что не заметил, как пережал трахею. Задушил, как обычный вольный хищник перед тем, как приступить к трапезе. Поддался эмоциям и попросту добил. Он не хотел, но инстинкты сделали своё.
Громовой рык прокатился по округе. От него даже группа Неджи чуть пригнулась, как для прыжка. Все как один: морды вниз, оскал, одну лапу вперёд, чтобы резче взять с места. Он вправе был гордиться своими людьми. Верными соратниками, не оставившими его на произвол судьбы. И подписавшие себе приговор своей преданностью.
Неджи решительно ответил, продемонстрировал саблевидные клыки, на пробу шевельнул плечом и ощутил обломки засевших зубов поверженной соперницы. Он не ограничился обычным ответом на вызов, он предупреждал. Просил, чтобы Юдай не трогал его людей. И приказывал своим людям развернуться и уходить, если всё обернётся трагично.
Юдай вперёд шагнул. Касуми на этот раз посторонилась. Остальные тоже остались на местах. Глаза Старейшины полыхали чистым гневом. Он пришёл мстить за унижение и раны своего сына и удовлетворить безудержную жажду, омыв клыки в крови чужака. Но будь Неджи трижды проклят, если позволит себе легко пасть в бою. Кто вообще утверждал, что у него шансов нет!
Юдай спустился с холма, остановился напротив, меняя облик на более подходящий к облику соперника. Две кошки-монстра с жёстким панцирем чешуи по телу. Неджи совсем отказался от шерсти, даже лапы покрыл защитной оболочкой. Юдай не повторил его последнего манёвра.
Не простит за гибель невестки.
Даже факт того, что она первая напала, не смягчит его.
И не простит переполоха.
Неджи снова повёл плечом и попытался свыкнуться с инородным предметом в плоти. Мешает, но не до такой степени, чтобы продуть. Рана на животе его тревожила больше. Он буквально ощущал, как кровь вытекает на траву.
Юдай сделал рывок и налетел на преграду. Итачи сам между ними метнулся. Не сопротивлялся, просто встал щитом, встретил своего лидера увенчанными когтями лапами. Отшвырнул и остановился. Дышал так, что у Неджи всё нутро сжалось в предчувствии. Он сам метнулся и встретил рык. Итачи только зыркнул, но этого оказалось достаточно, чтобы Неджи среагировал. Придётся обходить.
Юдай снова атаковал. Теперь метил в Итачи. Неджи ошибся, решив, что он хочет убрать препятствие. Юдай просто отшвырнул Итачи с траектории, вложив в чудовищный удар всю свою мощь. От этой демонстрации у Неджи снова внутри сжалось. Против такого противника хитростью не выстоишь. Он и сам неглуп. Теперь видно, с кем предстоит сразиться. Первый раз был пробным. Тогда, над телом Такеши. Юдай попытался точно так же, как Итачи, отшвырнуть Неджи. Но Неджи достойно ответил. И сейчас не спасует. Он снова переступил лапами, подбирая под себя равновесие, испытывая сцепление с землёй. В следующий миг он уже встречал врага. Юдай взлетел. Неджи ничего не оставалось, как ринуться навстречу, либо встречать его внизу. Он предпочёл воздух. Снова бой курантов в висках, снова звук бурлящей крови и зашкаливший адреналин. Неджи не чувствовал боли. Он перестал ощущать помеху в плече и пронизывающую боль в животе. Самое время подчиниться древним инстинктам выживания.


Итачи не слушал голоса разума. Он понимал, что произойдёт. Он не остановился, когда увидел приближающегося Юдая с усиленной группой. Он не дождался, пока Неджи закончит собственную схватку. Он просто остановился и выкрикнул то, что должен был придержать. Но он ошибся. Так он давал Юдаю право на месть. И он заставлял Неджи почувствовать себя злодеем. Слишком поздно он сообразил, что от него ничего не зависит. Когда он попытался остановить Юдая в первом прыжке, был жестоко отброшен в сторону. Удар, боль, алая пелена перед глазами.
- Итачи, - к нему подоспел Шисуи, схватил за холку, второй рукой крепко прижал к своему человеческому телу. – Не надо, Итачи.
Как часто Итачи слышал эти слова в последнее время. Реальность терялась за гранью восприятия. Он знал, что происходит прямо сейчас, слышал звуки, чуял кровь, испытывал давление атмосферы. Он зашевелился. Его мышцы перекатывались под чёрной шкурой. Он голову поднял, повернул её на звук и увидел то, чего опасался больше всего на свете.
- Ты не можешь вмешаться сейчас, - настаивал Шисуи и держал.
«Пусти, я не нападу», - мысленно призвал Итачи, но только приглушённый рык услышал.
Он не отводил взгляда, жадно ловя каждый момент схватки. Его лидер и его любимый человек. Кто бы ни погиб сегодня, Итачи снова будет слишком тяжело. Словами не выразить всю ту скорбь, что закралась в его душу и застыла могильным камнем. Он видел, с какой силой атакует Юдай, с каким проворством уклоняется Неджи, который искал слабые стороны соперника и не находил их, иначе давно бы воспользовался шансом. Он бы не стал играть. Он понимал, что не выдержит длительной схватки. Итачи словно чувствовал его раны. Вместе с ним сжимал зубы и дышал через раз. Раненый зверь, которому попросту не дали реабилитироваться. Итачи проклял упрямство Неджи. Ну что ему стоило просто уйти! Развернуться и дождаться проклятого обещанного звонка. Или он опасался решения Итачи остаться дома?
Итачи махнул головой. Не время думать о близости. Сейчас являлись близкими два других существа. Смертельно близкими. Юдай выбросил вперёд лапу и царапнул Неджи, раздирая кровоточащую рану на плече. Неджи отреагировал не так ярко, как думалось. Зато Итачи как плетью хлестнуло. Он чувствовал боль вместо него, вместо серебряного барса.
Перед выстроившимся в стороне отрядом расхаживала Касуми, открыто выражая нервозность летающим из стороны в сторону хвостом. Взгляда не отрывала от боя, как и все остальные. Она стояла ограничителем, чтобы разъярённые мстители не уложили противника Старейшины, под влиянием момента ринувшись в бой. Нельзя нарушать границ. Юдай их сам очертил, когда выкинул из круга постороннего.
- Итачи, держись, - Шисуи понимал его без единого слова. – Пожалуйста, держись…
Он бы утащил Итачи прочь, если бы получил хоть крошечную возможность. Гораздо проще пережить новость, чем стать свидетелем трагедии самому. Иллюзорно проще. Зато Итачи не запомнил бы кровавых картинок, неподвижного растерзанного тела Неджи на траве, его остекленевшего взгляда…
Итачи рыкнул. Никто не утверждал, что Неджи погибнет. Но тогда это будет означать, что погибнет Юдай?
- Держись, Итачи… - повторял Шисуи. – Если я что-нибудь могу для тебя… просто держись…
Итачи держался. Изменил положение, вперился немигающим взглядом в разворачивающийся нешуточный бой, и старался выглядеть зрителем. Не получалось. Он каждую секунду хотел броситься между ними, но наталкивался на надёжный ограничитель Шисуи.
- Держись, Итачи. Только держись…


Касуми слышала то же, что и Юдай, видела то же, что и он. Едва слова Итачи разнеслись над полигоном, она сразу поняла. Мгновенно вспомнила предположение Итачи о том, что Юдай захочет принести в жертву жену Такеши. Жестокое предположение. Касуми задумалась тогда, что заставило всегда рассудительного и умного Учиху Итачи сделать такие выводы. Потом сама раздумывала над ситуацией, в которой они все бы оказались. Юдай получал право на месть. Вендетта из-за крови. Она до последней секунды надеялась на другой исход, но Юдай выбрал поводом именно это.
Она не вмешивалась. Видела, как Юдай усердно решает, ни с кем не общаясь. Она знала любое его выражение лица или морды. Юдай не сразу понял, в отличие от неё. А затем мысли его медленно выстраивались в логическую цепочку. Слишком медленно, тогда как должны были мчаться молниеносно. Касуми огляделась вокруг: никто не сдвинулся с места за то мгновенье, как она сама составила план. Лично для себя и для одной возможной вероятности происходящего. Времени прошло секунды две. Она просто привыкла ориентироваться на месте. Порой мыщцы вперёд мыслей срабатывали. Сперва удар, а потом оценка ситуации.
Юдай не долго думал, если по существу. Все так думали, а Касуми просто была готова к такому повороту, поэтому даже не удивилась. Но она всё-таки надеялась, что супруг не воспользуется личными принципами.
Он накинулся на Хьюгу, как змея на жертву. Долго скрывающаяся в листве, неподвижная, как сучок, она рассматривает жертву и примеривается. Она ждёт, пока птичка не сядет на то место, куда обращён взгляд змеи. Она ждёт того самого момента, а потом делает бросок и всегда достигает цели.
Юдай тоже попытался, только Хьюга Неджи не зря считался гением в своём окружении. Он разгадал план соперника и избежал прямой атаки. Но больше у него преимуществ не осталось. Юдай был сильнее – все это видели. Однако, это не помешало мальчишке успешно держать оборону. Раненый сопляк, рассчитывающий найти в стратегии Старейшины то же, что использовал Такеши. Глупец. Или нет? Касуми подозревала, что Хьюга знал всё то, о чём она думала сейчас. У него не оставалось выбора, кроме как принять вызов. Навязанный вызов, без открытого объявления войны.
Расхаживая живым барьером перед носами армии, которую привёл с собой Юдай, она походила на растревоженного льва в клетке. Словно, шагая туда-сюда, обнаружит наконец брешь. Тревожное ожидание и толика страха: а вдруг что-то пойдёт не так. Нельзя скидывать со счетов противника только из-за его ран. Даже Цунаде отзывалась о Хьюге Неджи как о гении.
Но Цунаде не было поблизости. Касуми недоумевала. Сейчас только она могла бы что-то изменить. Нельзя было позволять Юдаю опускаться до личной вендетты. Касуми понимала, что он не настолько разъярён, чтобы действительно кинуться на Неджи из-за приземлённых инстинктов. Ему просто нужен был повод. Этот чёртов повод! Но почему! Почему он избрал именно кровную месть! У них не будет оправданий перед кланом Хьюга. Надо было позволить мальчишке наделать ошибок. Хотя бы в словесном споре. Пусть бы он затронул честь всего края, любого другого оборотня. Только Касуми подозревала, что Хьюга не стал бы говорить лишнего. Он вообще мог не дать повода, кроме того единственного, коим воспользовался Юдай.
Касуми продолжала расхаживать и порой оглядываться по сторонам. Она внюхивалась, рассчитывая уловить хоть намёк на запах Цунаде, и напрасно. Цунаде, что бы ни задумала, просто не пришла. Проигнорировала или сделала это из принципа. Касуми сердилась на неё. В последнее время замечала отголоски недовольства между ней и Юдаем, но не придавала им достаточного значения. Цунаде не всегда соглашалась с его политикой, могла и в этот раз вмешаться. Но она не вмешалась. Сейчас это было бы весьма кстати. Возможно, схватка не началась бы вот так, практически на пустом месте. Касуми не чувствовала к мёртвой невестке ни грамма жалости. Она не знала погибшей и не думала о ней, как о личности. Такеши сам виноват, что прятал её столько лет. Но теперь точно всё изменится. Итачи знает её, иначе не вмешался бы в бой Хьюги, который тот уже закончил. Итачи отлично это видел и всё равно сказал ему. Видел, чем теперь всё обернётся и понимал, что поздно. Так что ж, в конце концов, заставило его внести свою лепту? Он же не хотел действительно, чтобы Юдай кинулся на него. Итачи не посмел бы подставить ни того, ни другого.
Она ничего не делала, только била хвостом и наблюдала. Видела, как Хьюга обороняется, как наносит стремительные удары. Каждый из них достигал цели, оставлял на шкуре Юдая видимые царапины. Хьюга искал слабое место соперника. То, что должен был делать и Юдай, и Такеши, но они оба рассчитывали на собственное превосходство. Как похожи оказались отец и сын. Касуми бы никогда не стала растрачивать энергии на бесцельное кружение, желая измотать соперника. Она бы тоже искала. И искала бы так рьяно, что враг с первой минуты почувствовал бы её натиск, постоянно ускользающий и вдвойне опасный от этого.
Касуми не вмешивалась. Она просто смотрела и ждала чуда. Ждала того, кто мог остановить это безумие, ибо потом им придется встретиться с угрозой куда более сильной, чем неоперившийся юнец.
Она замерла лишь на миг, когда Хьюга пропустил удар и грохнулся на бок. Заметила, как в то мгновенье Шисуи прижал Итачи к земле. Итачи, кажется, даже не заметил, но и вмешиваться не собирался. Напрасно Шисуи перестраховывался. Итачи отлично знал правила, настоящий оборотень.
Хьюга не сумел подхватиться мгновенно, дал шанс Юдаю, коим он неминуемо воспользовался. Теперь Юдай оказался однозначным хозяином положения. Он навалился на противника всем весом и впился клыками в основание шеи. Чуть-чуть сильнее укус – и всё. Хьюга не позволил. Касуми отчётливо это осознавала, хотя не видела явной помехи Юдаю. Он не нанёс своего сокрушительного удара и потерял преимущество. Хьюга вывернулся, при этом едва не опрокинув соперника. Касуми успела восхититься его плавным манёвром, казалось бы, никак не позволяющим вырваться. Неджи сам являлся участником и видел все нюансы. Он нашёл этот выход. Он просто видел то, что не могла распознать Касуми, находящаяся далеко за чертой ринга.


Цунаде чуяла этот смрад. Каждый чуял, кто обладал инстинктивным чутьём. Его нельзя уловить приборами или обычным носом. Он не воспринимался обонянием. Это был врождённый инстинкт самосохранения. Звери либо приходили, чтобы добить раненого, либо прятались. Оборотни выжидали на месте. Любой сигнал мог дать команду к атаке. Но они продолжали ждать. Цунаде сейчас тоже ждала.
Она посмотрела на часы, прикинула, сколько прошло времени с последней инъекции транквилизатора, что Юдай распорядился давать сыну. Боялся за него. Считал, что лишний препарат принесёт меньше вреда, чем активное участие Такеши. Нельзя больше позволять травить организм внука. Цунаде не пошла на встречу даже тогда, когда кровь, казалось, мокрой туманной завесой опустилась на улицы города. Пыль и кровь – та ещё адская смесь.
Она взяла машину и поехала в больницу. Пускай Такеши ярится, пускай пытается дать отпор. Цунаде достаточно сильна, чтобы справиться с опрометчивым сопляком. Все они были для неё сопляками, пока не доказывали, что могут быть и серьёзными. Серьёзные – это не только сосредоточенно думающие. Это, в первую очередь, те, кто умеет принимать правильные решения и наступать на горло своему эго. У Такеши этого эго в избытке было. Да и у Юдая тоже, но он из совершенно другой весовой категории. Успел возмужать и стать настоящим лидером, хотя в юности выглядел точно таким же беззаботным героем, как его первенец.
Такеши ещё находился во власти транквилизатора. Отходил уже, выглядел как на смертном одре, его черты заострились, кожа бледная. Цунаде постояла на пороге палаты, прежде чем закрыть за собой дверь. Она нависла над внуком и долго изучала его вымученное выражение лица.
- Какого чёрта… - пробурчал он, едва понял, что не один.
Наверняка хотел руку ко лбу приложить, но свидетель мешал. Он всмотрелся в посетителя, будто не мог различить черт. Но он не мог не знать, кто перед ним. Оборотень больше полагается на запахи, чем на зрение. Зрение можно обмануть. Нос – гораздо сложнее. Для этого пришлось бы экспериментировать с химическими препаратами.
- Выглядишь убийственно, - Цунаде изобразила обидную усмешку.
Только так Такеши не сочтёт её присутствие обидным. Он покосился на неё и не увидел ожидаемой жалости.
- Что они подмешивают мне в эти… - бросил взгляд на капельницу, наморщил лоб, будто слово забыл, - …эти…
- Что надо, то и подмешивают, - как огрызнулась Цунаде. Всё ещё держалась на недоступной высоте. Пускай в мальчике пробудится азарт, и он вынырнет из власти препаратов.
- Надменная сука, - огрызнулся Такеши, однако, без злобы.
Цунаде нахмурилась. Только раз он вот точно так же назвал её. И тогда получил хорошую трёпку. Тогда, наверно, обычные люди окна наглухо закрыли, сколько ярости Цунаде вложила в обучающий урок. Такеши, жалкий и побитый, дня три в комнате безвылазно сидел и на всех огрызался. А потом от Цунаде отворачивался. Не прощал. Со временем само сгладилось. Он не хотел подчиняться никому, даже Старейшине, который его же отцом и являлся. И уж тем более, никак не какому-то бывшему вожаку. Только в моменты отчаяния он мог вот так назвать кого-то из близких. Того, кого на самом деле уважал.
Цунаде не повторила урока, но приковала Такеши взглядом. Он несколько секунд не двигался, ждал наказания. А она от противного пошла, считая сейчас это более жестоким наказанием, чем трёпка. Цунаде ласково улыбнулась и пригладила непослушные волосы Такеши, мягко произнесла, источая ядовитое сочувствие:
- Бедняжка. Да как этот чужак посмел навешать моему внуку таких восхитительных тумаков. Ты лежи, не двигайся, побереги себя для великих свершений…
Он не выдержал явного издевательства, рванулся. Цунаде пришпилила его одной рукой и тут же избавилась от сочувствия:
- Не можешь справиться? Где же твои силёнки?
Он успокоился. Понимал, что Цунаде здесь не для того, чтобы воевать с младшими. Он расслабился, отвернулся в противоположную сторону. Только тогда она тоже перестала играть. Она отступила от постели и села на стул, не смотрела ни на Такеши, ни на дверь, ни на приборы. Смотрела сквозь них, в то будущее, которое сулил запах крови. Она переживала за Юдая. Опасалась, как бы он не совершил какую-нибудь ошибку. Она опасалась за исход натянутого негласного мира с кланом Хьюга. До сих пор все они придерживались нейтралитета, делали вид, что других главенствующих кланов не существует. А теперь вплотную столкнулись.
Юдай не имел права подвести Цунаде в такой ответственный момент. Он должен понимать, что за первой волной всегда следует вторая. И ещё неизвестно, успеешь ли поставить волнорез на её пути. Юдай был чересчур взвинчен, что давало Цунаде повод рассчитывать на худшее. Клан Хьюга придётся брать на себя. Хуже, что их мощь усилена кланами Намикадзе и Узумаки. Зато расстояние являлось громадным плюсом. Вряд ли Хьюга соберут огромную армию и двинутся войной. Тут не только оборотни переполошатся – это станет заметно всем. А среди Хьюга дураков уж точно нет.
Такеши зашевелился, вернулся к Цунаде, устал ждать её ответного выпада.
- Что происходит? – задал он единственный уместный вопрос.
Она подняла глаза и не ответила. Он тоже чуял. Возможно, не так отчётливо из-за приторможенного состояния, но инстинкты не обманешь.
В палату тихонько зашла медсестра с большим шприцем в руке.
- У вас посетитель? – улыбнулась она.
Такеши её проигнорировал, держался только за Цунаде. Она поднялась навстречу и коснулась шприца раскрытой ладонью. Остановила медсестру в момент, когда она уже собиралась отвернуть трубочку от капельницы, чтобы влить туда препарат.
- Это то, что попросил добавить Юдай? – напрямую спросила она.
- Успокоительное, - медсестра не озадачилась, оставалась такой же приветливой и светлой.
Словом «успокоительное» они заменяли страшное слово «транквилизатор».
- Ему хватит того, с чем он борется сейчас, - Цунаде надавила на руку медсестры и опустила её вниз. – В этом ведь нет первой необходимости?
И устрашающая улыбка.
Медсестра только сейчас почуяла угрозу. Всего лишь человек, но не лишённый тех самых инстинктов.
- Хорошо. Я зайду позже, а вы пока пообщайтесь, - согласилась она и спешно ретировалась.
- Что это? – Такеши догадался. Хотел знать сейчас же, чем его пичкают.
- Если будешь дёргаться, ещё и не такое вколют.
- Я спросил: что это?! – повысил он голос. – Отец меня притормозить хочет? Да? Чтобы я не вмешивался? Или… Нет, это мама. Она распорядилась, чтобы меня не выпускали, пока чужака не грохнут?
Считал дело решённым. И лично своим.
- Прекрати, Такеши, - Цунаде снова нависла над ним. – Чужак – слишком важная птица, чтобы Юдай мог тебе позволить разобраться с ним.
- Забыла сказать, что за ним армия идёт, - съязвил Такеши.
- Уже пришла, - сурово отчиталась Цунаде. – Это больше не твоя забота. Твоими стараниями гибнут наши земляки, понимаешь? Наши! товарищи!
Она опустилась так низко, как позволяла ситуация, едва не касаясь его лица своим. Такеши будто парализованный лежал, не шевелился. Если и сомневался, то жест Цунаде подтвердил его наихудшие догадки.
- Это больше не твоя война, - ответила на его молчаливый вопрос Цунаде. Прикинула, кто с кем сейчас схватился. Логичнее всего предположить Юдая и Неджи. Но слишком рано. Если только Юдай не вылетел из дома сразу же, как Цунаде упустила его из виду, и сходу не кинулся в бой. Он не мог так просто, без объяснений. Он должен был выдержать достаточно времени, чтобы получить основания для войны. Юдай вёл себя как Старейшина, поэтому Цунаде в коне концов одобрила его кандидатуру.
- Я знаю, отец его убьёт, если он встанет на его пути. Останови его, - попросил Такеши, смирившись со своим положением.
- Кого? – Цунаде нахмурилась, отодвинулась. Наконец-то можно перестать доказывать этому неслуху, что он ничего сделать не сможет.
Такеши просто не мог просить за Хьюгу. Но он просил. Кого ещё мог убить Юдай?
- Кого, Такеши? Кого хочет убить твой отец? – повторила она вопрос.
- Итачи, конечно же. Я об Итачи говорю. Учиха – он же… я знаю этого олуха, хоть он и грёбаный пидор. Он же между ними бросится. А отец его поступок за предательство сочтёт.
Во гневе мог бы, но Цунаде не верила, что такое, в принципе, могло произойти. Юдай научился держать себя в руках. И научился отличать истинное предательство от вынужденного.
- Не думаю, - покачала она головой.
- Просто послушай, идёт? – заранее перебил он её объяснения. – Папа не захочет мириться с его… чёрт, как вообще так можно… Итачи сделает это, я знаю. А ты… Почему ты не там?
- Потому что я здесь, - остановила она сразу все его метания. – И заткнись, наконец. Не надоело пороть чепуху? Мне лучше знать, где моё место.
Такеши понимал. Он сразу понял, как почуял.
- Он попросил тебя, да? Он отверг твою помощь?
Конечно же, он имел в виду отца, должного самостоятельно поддерживать свой статус, а не надеяться на опытных наставников.
- Ты же знаешь своего отца, Такеши. Его терпение не безгранично. К тому же… - она деловито подбила подушку, - его война уж действительно не моё дело.
Юдай сам попросил её не вмешиваться. Такеши видел и понимал гораздо больше, чем казалось. Только редко придавал этому значение. Но теперь ему придётся прислушаться к голосу разума. Теперь он будет осторожнее.
- Цунаде… - одним словом громадный вопрос.
- Нет, - отрезала она и устроилась поудобнее на стуле, ногу на ногу закинула, не отводила взгляда от внука.
- Если с Итачи что-нибудь случится, это будет и твоя вина тоже.
- Разумеется. Но не забывай, что твоя – в первую очередь, - Цунаде сурово ткнула в его предательский по отношению к Итачи манёвр. Именно Такеши натравил на Итачи своих псов, а сам доиграл.
- Кажется, ты поумнел, пока лежишь здесь, - подытожила Цунаде.
И всерьёз беспокоился за Итачи. Она одобрительно кивнула, не думая о том, верно ли Такеши расценит её жест.


Шисуи испытал нечто, похожее на шок, когда Юдай бросился в атаку, даже не попробовав осадить чужака словами. Всегда величественный Юдай, коего каждый считал примером для подражания. Юдай, даже ещё не будучи Старейшиной, вызывал уважение. Шисуи всегда думал, что он и станет преемником Цунаде. Он видел в её сыне силу, за которой пойдут. Он не думал так же о Такеши, но никогда не сомневался в его отце. Такеши всегда оставался слегка легкомысленным. Наверно, это и придавало ему очарования. Наверно, поэтому Итачи приклеился к нему, чувствовал, что обязан направлять. Шисуи отмахивался эт этой мысли и снова возвращался к ней. Такеши, каким бы вспыльчивым порой ни был, ценил крепкие связи. Если он и перешагнул однажды черту, позволив своим подручным потрепать Итачи, он никогда бы не довёл до конца. Шисуи верил в это. Он наблюдал за развитием отношений между Итачи и Такеши. С самого детства наблюдал, вместе с Итачи переживал его медленное оттаивание. Итачи, который тысячу раз проверит нового друга, прежде чем назовёт его так. Такеши испытание прошёл, но не добился того, чтобы Итачи отзывался о нём с глубоким уважением. Итачи мог и легко швырнуть его характеристику, не слишком завидную, никак не сочетающуюся с Юдаем.
Юдай был и оставался надёжным фундаментом. Шисуи просто поверить не мог, что он вот так легко, не выслушал, не думал, просто пошёл в контрнаступление. Хотя кто знает, как поступил бы сам Шисуи, если бы объявили, что чужак убил родного человека. Новость, которую принёс Итачи, кажется, шокировала всех. Шисуи даже никогда не видел эту женщину, но достаточно насмотрелся на её стиль боя, чтобы проникнуться тем самым уважением. Почти таким же стойким, как к Юдаю. Такеши явно не дотягивал.
Шисуи как заведённый повторял одно и то же. Просил Итачи держаться, помня о его пошатнувшемся в его же собственным глазах положении. Итачи не знал, кому отдать предпочтение, поэтому мог наделать ошибок. Всегда рассудительный кузен, не позволяющий себе опрометчивости с самого детства. Итачи и трагедию с Саске пережил с молчаливым достоинством. Шисуи не видел на его щеках ни слезинки, но точно знал, что он скорбел.
А теперь пытался поддержать его. Удерживал могучего зверя уязвимыми человеческими руками и шептал ему «держись». Итачи держался. Шисуи казалось, он это для самого себя повторяет, ибо непохоже, чтобы Итачи слушал его и внимал. Итачи сам словно успокаивал. Играл свою роль. Когда Шисуи казалось, что он делает что-то для кузена, в итоге начинал подозревать, что всё наоборот. Итачи действовал так, чтобы другим было легче. Не объявлял, кто за кем присматривает, и продолжал оставаться незаметным покровителем.
Итачи уверенно стоял на лапах, не отрывал взгляда от разворачивающегося боя. Когда Юдай Неджи на землю швырнул, а сам сверху навалился, Итачи вперёд подался. Шисуи буквально повис на нём. Опасался, что когтями получит. В состоянии-то аффекта вряд ли даже самый выдержанный оборотень способен остановиться.
Шисуи, полностью поглощённый схваткой и машинально призывающий Итачи контролировать себя, сам испытал неприятный укол. Видел развязку. Что мог раненый юнец против могучего Юдая. Если Юдай валил противника, он незамедлительно пользовался преимуществом и наносил один из смертельных ударов. Зачастую это был последний удар. Он вцепился в противника, лишая его движения. Теперь у Неджи не оставалось ни шанса. Поверженный герой, считающий, что способен весь мир подчинить, раз уж змея по рождению. Он не был похож на Такеши, но всё же не выглядел идеалом. Шисуи молча гордился несокрушимой мощью своего лидера. Он хотел перехватить Итачи по-другому, глаза ему накрыть. Итачи бы позволил. Но в последнюю секунду Неджи, этот вёрткий сопляк, каким-то невообразимым чудом вывернулся. Угрём выскользнул из железной хватки Юдая и отскочил в сторону, будто только что не лежал беспомощным. Юдай не стал нападать в тот же миг. Он тоже не поверил. Переоценивал противника на месте, искал его слабости. У Хьюги отлично получалось скрывать их, раз Юдай никак не мог перейти в прямое контрнаступление, когда противники лоб в лоб идут, делая ставку на собственную жизнь.
Шисуи мельком скользнул взглядом по Касуми. Она точно так же нервничала, ждала Юдая там, в стороне. Выглядела она сердитой. Не такой, как обычно. Если что-то пойдёт не так, она сама ринется в бой и уж точно наведёт шмону.
Шисуи оставался завороженным зрителем. Чувствовал, как дрожали напряжённые мышцы Итачи под руками, ни на секунду не забывал о происходящем. Он сам как зверь, только в человечьем обличии. Шисуи в прыжке примет подходящий облик и вступит в бой, если того потребуют обстоятельства.
Пантера под рукой шевельнулась, повернула морду и всмотрелась жёлтыми глазами. Шисуи понимал Итачи без слов. Первое, что он сделал, это замолчал. Не просил держаться, ибо в конечном итоге начал уговаривать себя. Хьюга снова балансировал, время от времени нанося молниеносные удары. Они с Юдаем «обменивались любезностями», не прибегая к «крепкому рукопожатию». Танцы со смертью. Хьюга знал толк в искусстве боя. Он бы поспорил и с Шисуи тоже. И от одной мысли пробрало. Не хотелось бы Шисуи мериться с ним силами. Это жуткий человек. Только неприязнь внушал. Шисуи только отторжение чувствовал, давил в себе гортанный рык – угрозу, чтобы враг не приближался.
Пантера ткнулась носом в руку Шисуи. Итачи так деликатно сообщал, что всё в порядке. Только Шисуи не обманулся. Итачи мог просто решить, как будет действовать, если ситуация станет действительно необратимой. Он ринется между соперниками и погибнет тоже, лишь бы не хоронить своего Хьюгу, испоганившего весь его привычный мир.
- Что ты задумал? – Шисуи не смотрел на него, следил за движениями фигур на шахматном поле.
Итачи снова не ответил, попытался отодвинуться – не получилось.
- Дай Юдаю самому закончить, - и после короткой заминки, будто собираясь с силами, добавил. – Ты уже так настарался, что превратил его в общего врага.
Хьюгу Неджи, своего любимца. Или, правильнее было бы сказать, любовника? Шисуи пальцы сжал до боли на шкуре пантеры. Итачи терпел. Больше не пытался вывернуться. Шисуи чувствовал его напряжение. До тех пор чувствовал, пока снова что-то не переменилось под рукой. Тогда стало понятно, как поступит кузен. Итачи рванулся. Ущербные человеческие пальцы не смогли удержать. Пантера выскользнула из хватки, но не ворвалась в бой. Итачи только прильнул к земле, готовый броситься между сражающимися. Тоже ждал. Чего?
Неджи не сдавал ни единой позиции. Истекающий кровью, но такой же вёрткий. Юдай изменился, стал осторожнее. Понял, что обычные методы не пройдут, если противник предпочитает дальний бой. Затруднительно принудить его к контакту на грани смерти. Когти не успевали зацепиться, оставляли лишь кровавые полосы. Зубы не находили жертвы, когда смыкались с чудовищной силой. Юдай первым остановился. Подождал, пока Хьюга займёт место напротив. Он больше не рассчитывал задавить противника силой. Неджи выглядел неважно. Побитый в ряде схваток, он не выдержит до конца, если позволит Юдаю довести до поединка сил. Он отлично понимал своё шаткое положение и не стремился самоубиться. Чудовище, а не змея. Итачи восхищался им. Шисуи понимал почему. Сам начинал, ёжась от его жуткого шарма. Возможно, это и остановило Юдая сейчас. Они просто смотрели, ожидая любого сигнала.
А потом Неджи вытянул одну заднюю лапу назад, вторую поставил далеко под корпус. Приготовился сдерживать натиск любой силы. Шисуи сам вперёд подался, уже зная, что последует за долгой прелюдией. Неджи был готов. Это значило, что он нащупал это слабое место во враге, коего все считали несокрушимым. Если Неджи допустит близкий контакт, перестанет парировать и уворачиваться, даже Юдай не уйдёт с поля битвы целеньким. На миг Шисуи подумал, что Хьюга мог его уделать. Только на миг. Шисуи заставил себя отмахнуться от предательской мысли. Никто не победит Юдая. Возможно, он и не так велик, как Цунаде, но сильнее физически. И аура у него такая, что обычного врага давно бы раздавило в лепёшку.
Шисуи ждал с замиранием сердца. Итачи тоже ждал. Оставалось гадать, кто из них двоих успеет первым. Шисуи встал на четыре лапы, готовый сам схватиться с кузеном, если он сорвётся.
Юдай снова атаковал первым. Неджи больше не уклонялся, просто ждал. Чудовище, застывшее в засаде, чтобы сожрать проходящих мимо детей. Шисуи услышал свой собственный рык. В этот момент он ненавидел Хьюгу. То, что бесило Такеши, незаметно вливалось в Шисуи. Во всех них, в верных бойцов Юдая. И все они без раздумий ринутся в бой, каким бы неожиданным ни был приказ лидера.


Каэде остановилась посреди торгового центра. Не обращала внимания на толкающих её людей, на заинтересованных сородичей. Она вскинула голову вверх, смотря и видя только громадную хрустальную люстру. Искусственный дворец, имитация аристократии. Что они вообще знали о настоящих аристократах…
Каэде не двигалась. Она почуяла этот запах, переполошивший, наверно, всех. Она забыла, зачем пришла, забыла о спутниках. Они тоже не станут искать её, ибо сегодня в спутниках друзья-оборотни.
Каэде достала мобильник из кармашка сумочки, долго слушала длинные гудки. Она знала, что не стоит звонить отцу. Он не стал бы её слушать, как не стал слушать Итачи. Яблоко раздора виновно лишь в том, что его не получалось поделить. Она ждала того самого звонка. Думала, дождётся. В очередной раз хотела убедиться, что Хьюга Неджи не посягнёт на их мир. Он неоднозначно дал это понять. Каэде поняла. Почему же отец не слышит его? Никому не нужна кровь, пролитая на асфальт. Никто не желает растить детей в жестокое время, когда на их глазах умирают живые. Папе было легче послушаться инстинктов, чем разума.
На другом конце раздался характерный звук. Каэде опустил взгляд вниз, а перед глазами всё ещё стояла блистающая люстра.
- Каэде? Что случилось? - откликнулась Цунаде. Встревоженная, но не участвующая в войне.
- Ты позволила папе самому встретиться с ним? – вместо ответа.
Цунаде выдержала тяжёлую паузу. Приглушённые голоса, звуки гулко отдающихся шагов по длинному коридору. Цунаде находилась в больнице. Хорошо, поддержит Такеши, настроенного воинственно.
- Каэде… твой отец Старейшина. Не мне указывать ему, как действовать.
- Долго же ты подбирала слова, - Каэде не сердилась. Её окутывало оцепенение от того, что всё катилось по наклонной.
- Если ты считаешь, что я себя выгораживаю, то ошибаешься, - отрезала собеседница. – Я говорила ему.
- Значит, это он попросил тебя постоять в стороне, - тут же подытожила Каэде. – Что с тобой случилось? Ты никогда бы не оставила свою стаю в затруднительном положении.
Снова пауза, медленно заполняющаяся тягучим напряжением.
- Это больше не моя стая, - сбавила тон Цунаде. – Это стая твоего отца.
- Поэтому ты оставляешь её на произвол судьбы?
- Она в надёжных руках. Ты слишком переживаешь. Что такого сказал тебе мальчик-Хьюга, раз ты не можешь забыть его?
- Дело не в том, что он сказал. Я не верю словам, - покачала головой Каэде. – Я достаточно видела, чтобы посочувствовать ему.
- Посочувствовать?
- Не то, что ты ожидала услышать? Но ведь он не сделал ничего, за что его следовало бы убить.
Считала отца убийцей, раз он не пожелал рассмотреть все варианты. Проблему решить было так легко. Достаточно было только подождать и понаблюдать, что Неджи будет делать. Они поторапливали его с решениями и всячески провоцировали. Нетерпение к чужакам.
- Я не хочу возглавлять стаю, готовую растерзать любого без объяснений, - проинформировала Каэде. – Если тебя всё устраивает, вычеркни, пожалуйста, меня из списка наследников.
- Детская обида? – Цунаде оставалась непреклонной. Каждая из них верила в свою правду. – Не хочешь возглавлять стаю? Нашу стаю? То есть, ты предпочла бы примкнуть к Хьюге?
- Я этого не говорила. Но тебе не кажется, что пора что-то менять? Хоть что-то… в этой жизни… Время не позволит нам сохранить старые традиции. Ведь предки тоже поступились ими, отпустив потомков в города.
Сожаление. Но не из-за Хьюги Неджи, а из-за собственного бессилия. Каэде не могла вмешиваться. И Цунаде, наверно, тоже. Но у неё хотя бы был весомый голос. Она могла бы сама проконтролировать. Отец ни за что не сделал бы необдуманного шага, если бы Цунаде стояла за его спиной, со своей высокой позиции созерцая разворачивающуюся сцену трагедии. Политика для обречённых.
- Я понимаю, почему клан Намикадзе пошёл на союз. Почему мы не можем?
- Каэде, ты расстроена.
- Да, я расстроена, но не из-за того, что ты думаешь. Я не понимаю тяги своих лучших друзей и семьи к чужой смерти. И… Неджи… он ведь, правда, мог создать тот хрупкий мостик между нашими кланами.
Цунаде снова долго молчала. Каэде отчётливо дала понять, как она думает о чужаке. Он с самого начала стал своим. С того самого момента, когда заступился за позицию Итачи. Внушающий инстинктивный страх и притягивающий одновременно. Каэде не видела причин, по которым могла бы его возненавидеть. Она лояльно относилась к тем его чертам, которых не принимал отец.
- Он не пара тебе, - сбавила Цунаде. – Человек он надёжный, поэтому держится за свои принципы. И тебя бы он отверг.
Из-за Итачи. Каэде нутром чуяла, что непростая у них связь.
- За это его следовало убить?
- А ты уже считаешь его мёртвым?
- Нетрудно догадаться, что сделает папа, когда получит шанс сразиться с ним. С раненым юношей, которого отторгает сам наш мир. Которому не за что зацепиться, чтобы встать уверенно.
- Ты права, - подтвердила Цунаде. – Юдай не станет церемониться. Но ему нужен достойный повод для вызова.
- Тогда чья же сейчас проливается кровь? Не пытайся убедить меня, что мир красочный, а конфеты сладкие.
Досада.
- Я боюсь, что папа тоже может… не вернуться… - совсем шёпотом призналась Каэде.
- Ты не делаешь ставок, - поняла Цунаде. – Но отсутствием логики ты не страдаешь. Скажи, Каэде, что ты думаешь?
- Наверное, то же, что и ты.
И опять молчание. Она всё сказала и почувствовала себя немного лучше. Цунаде не отрицала её мнения и не навязывала своего. Она просто.. сочувствовала.
Она первой положила трубку и набрала новый номер, но не нажала вызов. Знала, что услышит слова оператора. Поэтому сообщение написала и тут же отправила адресату, а потом открыла его снова и прочла сама:
«Ты обещал пригласить меня на обед».
Но если пригласит, это будет означать что-то очень плохое. Это будет значить, что папа падёт в бою, которого так жаждал. Кто-нибудь из них двоих.

Дальше

@темы: Неджи, Неджи/Итачи, katsougi, Фанфикшн, Слэш

---

Я люблю тебя.

[Laora]

Автор:  pink-pink
Персонажи: Сакура/Хината
Рейтинг: PG
Разрешение автора на размещение его работы: получено



I love You by pink-pink on DeviantArt

@темы: Хината, Фемслэш, Хината/Сакура, Арт, pink-pink

---

Разрешение переводчика на перепост получено :)

[Laora]

20.11.2015 в 17:19

Пишет  ryukavai:

Мини комикс "Интеллектуал?"
Очередной мой перевод (решила ввести новый тег для таких работ)
Тыкаем на кнопочку. Смотрим, улыбаемся, Наруто в очках - это мило

А еще у Хинаты на голове не блики на волосах, а надписи. Сначала "очки", затем "опасность", а к конце "нормально"

@темы: Хината, Хината/Наруто, Гет, Додзинси, ryukavai

---

[Laora]

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Про тему братства и диады персонажей.

[Laora]

Осторожно, рассуждения НеХина-шиппера.

Мне очень понравилась 480-ая серия "Наруто Шиппуудена" - особенно вторая часть, про Хинату... хотя эта часть - сюрприз! - на самом деле про Недзи. Впрочем, неудивительно. Недзи ведь и в сюжете-то был нужен только затем, чтобы раскрыть Хинату как персонаж.
Как двоюродная сестра Недзи, Хината в том числе - "часть" его личности. А он - ее. Взять хотя бы обложку 79-ой главы манги "Наруто" с символикой инь-ян, которую я уже упоминала здесь - "Почему Кисимото убил Хьюгу Недзи":



Позже эта символика будет прямым текстом использована в манге насчет Саске и Наруто, причем Саске достанется "женская" сила инь, темная, а Наруто - "мужская" ян, светлая.
А теперь еще раз посмотрите на обложку выше. Заметили?))
Хината изображена на светлой, "яневой" стороне. "Мужской". Недзи досталась сторона темная, "иневая". "Женская". Неслучайна в данном конкретном эпизоде и длина волос - высшая степень изобразительной символики. У Хинаты - по-мужски короткая стрижка, у Недзи - совсем даже наоборот.
Относительно Недзи Хината - светлое начало.
Дело тут не только в ее "старшинстве" за счет более высокого происхождения: она из главной ветви клана Хьюга, Недзи - из побочной. В отношениях Недзи и Хинаты ведет вовсе не он, как могло бы показаться. Ведет - она.

Помимо такого интереснейшего посыла, обложка прямым текстом намекает: Недзи и Хината - две части одного целого. Это верно как и насчет ветвей клана, которые они представляют на первом уровне символики, - так и в сюжетном плане.

Думаю, ни для кого не секрет: тема братства в "Наруто" - ключевая. Основной личностный конфликт истории - это противостояние Наруто vs Саске, братьев символических и реинкарнационных; отношения других братьев, родных или символических, безмерно важны и являются ключевыми для понимания истории: Итачи и Саске, Индра и Асура, Мадара и Хаширама, Какаши и Обито, Шин и Сай; если брать клан Хьюга - те же близнецы Хиаши и Хидзаши, отцы Хинаты и Недзи.

Сестринские отношения большую часть времени - не в кадре, те же Ино и Сакура - прежде всего подруги, не символические сестры, хотя мотив "соперничества, чтобы признали" в их случае аналогичен соперничеству Саске и Наруто. Соперничество Хинаты и Ханаби и вовсе раскрыто только в филлерах. То же с братско-сестринскими отношениями - на них не делается акцент. Ни отношения Кибы и Ханы Инузуки, ни отношения Гаары и Канкуро с Темари не имеют для сюжета особого значения.

Отношения Недзи и Хинаты - совершенно другое дело. Их бой - один из самых запоминающихся на чунин-экзамене, повод для Наруто проявить себя, разбив Недзи наголову в следующем туре экзамена; взаимодействие Недзи и Хинаты во время Четвертой мировой выделено особо: в результате этого взаимодействия Недзи умирает, защитив Хинату. Перед смертью он успевает "передоверить" ее Наруто - как Итачи чуть ранее "передоверил" Наруто Саске. С учетом того, что этот прием повторяется дважды, а персонажная диада, объединенная узами братства, причем в обоих случаях далеко не только кровного, повторно распадается, впрочем, с разными акцентами, - неудивительно, что финальная глава манги кажется притянутой за уши на структурном уровне.

Ведь что такое есть, по сути, то "братство", на котором строит свою мангу Кисимото? Это всегда - противостояние двух разно заряженных начал, инь и ян, которые на деле есть два аспекта целостного Единства. Одно существо, просто для удобства восприятия явленное в двух отдельных персонажах.
На самом деле противостояние происходит внутри одного-единственного сознания; любовь или ненависть, мир или война, прощение или месть.
Исходя из этой сюжетной механики, мы видим диады персонажей, которые представляют собой условные "полюса": такие, как Наруто и Саске, Итачи и Саске, Хината и Недзи etc. На них - а не на "братстве" в родственном его понимании - и строится история.

Со смертью Итачи Саске теряет свой противоположный полюс, - тогда-то он и относится всерьез к словам Наруто про "умрем вместе". Роль Наруто для Саске изменяется. Позже это подтверждается сюжетно-символически, с силой инь и ян и "внезапно" проявившейся реинкарнацией (не так уж внезапно - как раз-таки вполне обоснованно) и прямым признанием Саске: Наруто - как Итачи. "Старший", несмотря на физический возраст, брат. Олицетворение ян.

Точно так же Хината - "старшая" сестра Недзи, опять же, физический возраст значения не имеет. Недаром она из "старшей" семьи Хьюга, недаром олицетворяет ян на обложке 79-ой главы. Саске теряет своего "яневого" старшего брата Итачи и находит ему "замену" в лице Наруто, Хината теряет своего "иневого" символически младшего брата Недзи и...
Стойте-стойте. Наруто ведь у нас тоже - ян. Одинаково заряженные частицы не притягиваются, только заменяют друг друга, когда это необходимо, - но не дополняют.

Недзи избивает Хинату на чунин-экзамене - у нее нет сил победить его, и "яневый" Наруто приходит на помощь.
Пейн избивает Наруто на руинах Конохи - у Наруто нет сил победить, и "яневая" Хината поддерживает его, так или иначе эти силы ему возвращая. Угадайте, кто рядом с раненой Хинатой тут же оперативно появляется - конечно же, Недзи.
Наруто готов утратить веру в себя, когда "иневый" Недзи умирает у него на руках, - и "яневая" Хината бьет его по морде, чтобы не смел сдаваться.

Это безумно важная поддержка, усиление аналогично заряженного полюса собственным зарядом - но не взаимодополнение и не гармония. Сюжетно Наруто и Хината отталкиваются, они неполны, когда только вдвоем; более того, со смертью Недзи Хината окончательно выходит на задворки повествования. Она потеряла иневую часть "себя" - или стала цельной, "двуединой", зависит от подхода. В любом случае, как персонаж она больше не развивается. А вот Наруто развивается - потому что в сюжете по-прежнему есть Саске.
В десятом фильме, полностью посвященном Хинате, для ее развития понадобилось ввести Ооцуцуки Тонери - сюжетного клона Недзи.

Потому что только "иневый" персонаж может обеспечить взаимодействие персонажей "яневых".

Это верно и для 480-ой серии, в которой Недзи больше, чем Хинаты. По мне, серия скорее символическая, чем раскрывает реальное прошлое Наруто и Хинаты. Наруто определяется, кто он, и благодаря старику-Третьему отправляется в свой полет. Хинату защищал Недзи, но его не стало - и она очутилась в одиночестве, тогда Наруто взял ее за руку и довел до дома... чтобы позже раствориться в ночи.
Раскрывается в этой серии и еще один любопытный нюанс: Хиаши ненавидел Хинату вовсе не за ее слабость и недостойность, а потому что "из-за нее" умер его брат. Бьюсь об заклад, он знал о ненависти Недзи к Хинате, но не пытался никак это изменить, еще и поощрял втихомолку. Иначе Недзи бы на чунин-экзамене так вести себя не посмел. То, что после чунин-экзамена Хиаши Недзи не наказал - тоже показательно. Общая месть Хинате, вот оно как; и полно, от Недзи ли в первую очередь она исходила?

@темы: Хината, Джен, Неджи, Аналитика, Laora, Неджи/Хината

---

Ревность.

[Laora]

Название: Ревность
Автор: fallenxfate
Переводчик:  Риджер
Рейтинг: G
Пейринг/Персонажи: Неджи/Тен-Тен
Жанр: юмор
Дисклеймер: не мое
Ссылка на оригинал: оригинал
Разрешение переводчика на размещение его работы: получено

В один солнечный день в Коноху совершенно случайно (совершенно случайно) заглянули песчаники. И Гаара с Тен-Тен совершенно случайно увлеклись беседой. И Неджи совершенно случайно проходил мимо и услышал кое-что интересное.
Кто сказал, что совпадений не бывает?
- ...Мы давно знакомы и... мне неловко. Я не знаю, разделяешь ли ты мои чувства, но... ты мне очень нравишься, и не хочешь ли ты сходить куда-нибудь?
- ... - отреагировали они оба, Гаара и Неджи.
Неджи удалился, строя планы жестоко отомстить Гааре. Впрочем, одну мелочь он упустил из вида... ну, не совсем мелочь.
Молчаливый Гаара нарушил... ладно, молчание:
- Это ты хочешь сказать этому своему Неджи?
Спустя час в двери постучали. Неджи открыл и - угадаете? - там стояла Тен-Тен. Она, в самом деле.
- ...
- Неджи, мы давно знакомы и... мне неловко. Я не знаю, разделяешь ли ты мои чувства, но... ты мне очень нравишься, и не хочешь ли ты сходить куда-нибудь? - спросила она торопливо.
- кашельневнятноебормотаниеГааракашельневнятноебормотание...
- Да, он помог мне потренироваться, - признала Тен-Тен с достоинством, а потом нахмурилась: - Эй, откуда ты это знаешь?
Закашлявшись и немного помолчав, Неджи сменил тему:
- Итак... во сколько за тобой зайти?

@темы: Неджи/Тен-Тен, Гет, Неджи, Драббл, Фанфикшн, Риджер

---

Исчезнувший идальго. Глава 21.

[Laora]

Название: Исчезнувший идальго
Автор:  katsougi
Фэндом: Наруто
Рейтинг: R
Пейринг: Неджи/Итачи
Жанр: немножко фантастики, немножко ангста
Предупреждения: ООС, AU
Размер: макси
Дисклеймер: герои принадлежат Масаси Кисимото
Саммари: Когда прошлое не отпускает, а проблемы решаются кровью. Когда единственный шанс выжить - поверить врагу. И полюбить врага.
От автора: Сиквел к "Династии избранных".
Разрешение автора на размещение его работы: получено

-1- -2- -3- -4- -5- -6- -7- -8- -9- -10- -11- -12- -13- -14- -15- -16- -17- -18- -19- -20-

-21-

Итачи всю дорогу теребил свободной рукой мобильник, хотел позвонить, но знал, что не стоит. Шисуи сам прекрасно справится с задачей информировать Неджи. Только самому хотелось. С другой стороны, никто кроме него не справится с возложенной Юдаем задачей. Итачи обязан привести в дом Сенджу часть их разросшейся семьи. И сам будет впоследствии принимать участие в их жизни. Наверное, будет. Если тут останется и вообще выживет. В том, что рисовалось впереди, Итачи больше не видел благополучного исхода. Если бы Неджи послушал и увёл своих ребят за пределы охраняемой территории... Но Итачи уже сомневался, что Неджи ничего не припрятал в запасе. Цунаде очень ярко рассказала, каким он расчётливым может быть. Но Итачи ведь и так знал. Просто влияние на Шисуи оказалось настоящим ударом. Всё тайком, всё в обход. Итачи собирался серьёзно потолковать с Неджи на тему взаимного доверия. Обидно чуть ли не до слёз.
Он неудачно тронул локтем дверной рычаг. Боль прострелила насквозь. Итачи едва не вильнул на шоссе. Только и позволил себе поморщиться. Надо быть аккуратнее, тут каждое прикосновение чревато последствиями. Он чувствовал, где раны ещё кровоточат. Не так обильно, но вполне достаточно для полного ослабления организма. Нельзя сейчас терять силы. Самое время бы свернуться калачиком и уснуть на кровати, а Итачи продолжал по городу мотаться. Даже если и получит передышку, уснуть всё равно не получится, ибо тревога гнала в одном направлении. Он понимал, что сестра Какузу не довольствуется скорбью. Она выглядела воинственной и непокорной. Достойная жизни настоящего свободолюбивого оборотня… и поведшаяся на пустые угрозы Такеши расправиться с её братом. Итачи не знал всех деталей, но пока эта версия выглядела наиболее вероятной. Возможно, Такеши психанул бы и действительно располосовал Какузу. Возможно, они сцепились бы не на жизнь а на смерть. Только Итачи казалось, Какузу принял авторитет Такеши и ни за что не пошёл бы до конца. Иначе зачем бы ему вертеться вокруг.
Нет, не вертелся. Такеши сам его разыскивал, если необходимо было провернуть некое не совсем приятное дельце.
Оставался второй, Хидан. Он как испарился в воздухе после появления Итачи. Если бы стоял за старшую семью, уже давно бы информировал Юдая, а Итачи с Шисуи значительно задержались, но сами же и привезли новости. Игры тёмных лошадок Такеши беспокоили Итачи сильнее, чем хотелось. Хотя с такими ранами вряд ли Хидан сразу ринется за местью. Да и вообще, кинется ли.
Он посидел немного перед домом женщины Такеши, испытывая жуткий дискомфорт и поднимающееся раздражение. В таком виде предстояло действовать, тогда как раненый оборотень вообще способен на кого угодно кинуться. Лишь бы не кинуться на неё. Он всерьёз опасался всё испортить. Приспустил окошечко и внюхался, дабы убедиться, что она дома. Запах свежий. Казалось, кровью пахнет сильнее, как в эпицентре схватки. Иллюзия. Она ещё не знала.
Он ещё раз шевельнулся, пошевелил плечами, пару раз выгнул спину, чувствуя острую пронизывающую боль от каждого следа когтя и зуба. От прошлой схватки толком не оправился, а тут другая добавила. Если ещё и третья наметится, Итачи рисковал просто не выдержать натиска.
Наконец он покинул салон авто. Внутри всё сжималось в плотный комок, будто Итачи загонял в него все ненужные сейчас чувства и давил, давил, давил. Прессовал, чтобы они все уместились. Если оболочку прорвёт, случится что-то страшное. Он снова мысленно повторил приказ не кидаться от любого косого взгляда. Он же позволил тогда Наруто, в холмах. Должен бы хоть примириться. Как легко получалось у Неджи не прятать свои раны. Если такова должна быть выдержка старших семей, Итачи был рад, что не принадлежал ни к одной из них. Ему было бы спокойнее одному, вдали от шумной цивилизации, как в средневековье, прятаться и защищать остатки гордости.
Он остановился у калитки. Никого вокруг. Малыши прятались в доме. Наверно, почуяли запах перемен, скрывались в местечке потемнее и ерошили шерсть при любом подозрительном шуме. По крайней мере, Итачи в их возрасте так и делал. Прятался в комнате и молча переживал о происходящем. Нараспашку открывал окна и внюхивался, приняв обличье зверя, готового отражать атаку. Тогда ему казалось, что расправившись с основным противником, враг придёт за ним. За всеми, кто попадётся на пути. А потом появился Саске, и Итачи оставался возле него, собираясь защищать ценой собственной жизни. Родители в такие минуты уходили, понимая и щадя чувства сына, а Итачи по наивности думал, что они не чуют крови. До тех пор дежурил возле кроватки младенца, пока однажды случайно не стал свидетелем разговора родителей. Обсуждали серию кровавых разборок и их причины, готовые встать сразу за спиной Старейшины и идти в бой. Тогда это была Цунаде. Итачи тогда понял, сколько ответственности они на него возлагают, позволяя ухаживать за братом. Итачи ещё больше проникся простой семейной любовью и обращался с Саске с такой нежностью, что боялся насмешек со стороны.
Итачи не стал дожидаться, сам открыл калитку, прошёл по дорожке, смотря под ноги. На последнем шаге до двери почуял чужой взгляд. На самом деле чужой, враждебный. Он поднял голову и встретился с ней. Она просто стояла, придерживая одной рукой распахнутую дверь. Итачи помалкивал, пытался мысленно передать, что он не станет бесчинствовать. Конечно же, она поняла, но всё равно не торопилась доверять. Резкие черты лица, подчёркивающие её неприязнь, плотно сжатые губы, стальной взгляд. Так смотрит чужак на потенциального противника. До мозга костей пробрало. Снова дали знать о себе все полученные раны. Запах собственной крови сводил Итачи с ума, но он ничего не мог поделать. Приходилось держаться. Это он умел. И у него были прекрасные учителя.
Она отступила вглубь дома. Вглубь чёрного зева безразмерного холла. Она не включала света, не поворачивалась спиной, только зрачки её расширились, заняли почти всю радужку, увеличившуюся от резкой перемены освещения. Она уже догадывалась. Наверно, поэтому Итачи было позволено войти в этот дом. Он нёс с собой чёрную весть.
Он остановился посередине помещения и развернулся к ней лицом. Сообразил, как напрягся весь, пока показывал ей спину. Слова Такеши запали в душу. Она могла. Она бы не остановилась, если бы противник всерьёз сдался. Она бы пронзила клыками и человеческое горло, довершая начатое. Женщина из той породы, что могла сломать сильного бойца. Таковой являлась Касуми и Узумаки Кушина. Цунаде тоже, конечно, но от неё и наполовину не веяло тем предостережением, буквально бегущим впереди.
- Извини, - выдохнул Итачи. Совсем тихо. И понял, что больше ничего не требуется говорить.
- Кто это был? – открыто потребовала она ответа.
- Я не могу сказать, - он покачал головой.
- У него не было врагов в городе. По крайней мере, таких, которые могли бы одержать над ним верх, - держалась, не проронила ни единой слезинки, становилась яростной фурией. Итачи не поздоровится, если неправильно подберёт слова. На этот раз действительно могло всё оборваться.
- Это чужак, - подытожила она. – Какузу говорил, что Юдай попросил его кое-кого встретить. Но раз чужак уже здесь, то встречать он пошёл его стаю.
Она знала.
Итачи только глаза прикрыл и воздержался от кивка. Нельзя подтверждать. А ей и не требовалось подтверждение. Она крепко пальцы сжала в кулак. Скорбела на свой лад. Такая сильная и неукротимая. Итачи в этот миг понял, как легко распознать ярость оборотня-мужчины. Открыто и предсказуемо. Даже если противник прятал эмоции, Итачи всё равно видел их. Эта женщина встретила его с эмоциями, но он не мог разобрать, как далеко она готова зайти. От этого становилось не по себе. В последнее время слишком часто это чувство закрадывалось в голову Итачи.
- Подожди, - произнёс он. – Пожалуйста, дай нам самим разобраться.
- Ваша война меня не касается, - отрезала она с ледяной усмешкой.
Итачи понял, что не получится. Если бы он промедлил ещё хоть полчаса, не застал бы её дома. Оставалось благодарить небеса за своевременный приказ Юдая.
- Извини, тебе ПРИДЁТСЯ меня послушать, - надавил он.
Никаких компромиссов. Никакого послабления для убитой горем женщины. Горе превращало её в хищника. Только местью можно было заглушить его, а потом, возможно, где-нибудь в темноте и одиночестве дать волю слезам, раздирая стены острыми когтями от бессилия.
- Я не хочу, чтобы мои дети поклонялись вашему Старейшине. Они никогда не признают его, - отрубила она с предупреждением.
Говорила и чувствовала, насколько несостоятельно её заявление. Такеши больше не мог прикрывать их, оставалось защищать самой. Но идти против силы старшей семьи бесполезно. Она это понимала и всё равно цеплялась за собственные идеалы.
Её глаза полыхали. Итачи мигом прочувствовал все свежие раны и несколько успевших зарубцеваться. Он подобрался, готовый встречать врага лицом к лицу. Она – враг, обладающий некоей неприкосновенностью.
- Просто давай поговорим, - последнее предложение Итачи.
Она предпочла не услышать. С запозданием Итачи вспомнил, что даже имени её не знает. Только и успел подумать перед стремительным броском. Она вся в струнку вытянулась, руки над головой вперёд вскинула и, как в замедленной съёмке их опуская, летя горизонтально полу, перетекла в удлинённого зверя. Итачи замешкался на долю секунды. На ту самую долю, которая стоила ему преимущества. Он потерял возможность уклониться, поэтому встретил врага внизу, на полу. Едва успел перекинуться, как острые клыки пронзили его лопатку. Боль взрывом отдалась сверху донизу. Итачи на миг почувствовал судороги, успел испугаться, что вот так всё и закончится. Молниеносные прикидки и выводы. Но он уклонился. Отшвырнул соперницу и ринулся, прижимаясь к полу, в сторону дивана. Не успел прыгнуть, перекатился, насколько позволяла гибкая спина пантеры. Больше он ничего не контролировал.
Тогда Итачи всерьёз схватился, сам стремясь нанести опасную рану, перестал ощущать боль. Они оба молчали, ограничиваясь лишь вознёй от разбрасываемых и ломаемых вещей, от грохота падающих тел, ударов лап по полу. Несмотря ни на что, Итачи помнил, что должен привести её в дом Сенджу. Добровольно не получится, только силой. Оставалось рассчитывать на мускулатуру, чисто мужское превосходство.
А потом он краешком глаза уловил такое же стремительное движение в стороне. Не успел сообразить, как две молнии врезались в поединок и вцепились всеми зубами в противника. Противник – Итачи. Двое котят ростом со среднюю собаку уже раздирали острыми коготками плоть Итачи. Он едва не взвыл – так резко схватила боль. Попытался отшвырнуть их прочь, но сверху навалилась основная соперница. Итачи оказался в крайне невыгодном положении, на миг потерял свободу действий, прижатый к полу. Она этим воспользовалась и располосовала спину вдоль хребта. Итачи казалось, она всю шкуру там содрала и мясо разрезала, однако, не свалился беспомощным, продолжал рваться из западни. И когда уже не чаял освободиться, удачным ударом отшвырнул жену Такеши прочь. Она остановилась, наблюдала, как её пацанята терзают обессилевшего от ряда стычек и потери крови противника. Не нападёт сейчас. Чтобы воплотить свою месть в жизнь, ей необходима вся сила.
Она знала, что Итачи не посмеет поднять руку на её отпрысков, поэтому просто ушла. Он даже не заметил этого момента. Просто вдруг легко отшвырнул котят прочь, позволяя им удариться о стену, и вскочил на лапы, а соперницы уже не было. Он оглянулся, не переставая бить хвостом разбитую мебель, смотря исподлобья на мелких и ожидая нападения. Вмешавшаяся парочка выбралась из вороха какого-то хлама. Смотрели так же, как их мать, непокорные зверьки, знающие, что против серьёзного соперника не выстоят. Но они всё равно не сдавались. Такие же, как Наруто тогда, в грозу. Совсем щенок ещё, а полагал, что справится с сильным врагом. От ярких воспоминаний ностальгия захватила. Наруто, такой отважный и любящий. Тот, кого Итачи хотел любить всегда, независимо от того, куда они пойдут. А сейчас двое Наруто шагали вдоль стены, выискивая у Итачи слабости в обороне. Не нападали. И следом пришла реальность. Образ Наруто померк от яркого сияния хищника другого, настолько расчётливого, что рычать хотелось. Сейчас Итачи не постеснялся бы и на Неджи кинуться, но не со стремлением добить, а подмять под себя и жестоко принудить к интимной близости. От стучащей крови в висках, от бушующего адреналина, от потери крови Итачи мутило, он видел только кровь. Кровь перед глазами, кровь на полу, кровь, летающую красными кругами над головой.
И удар сзади. Итачи успел заметить его. Третий пацанёнок, самый младший, рассчитывал вцепиться в противника сзади в холку и не выпускать ни за что. Итачи и его отшвырнул, а затем бросился на них троих разом. Так же резко и расчётливо смял их слабое сопротивление, такое же, как у Наруто тогда. Он смотрел на них сверху вниз, прижимая лапами, и скалил зубы. Хотел, чтобы они поверили, будто он их может убить. Жена Такеши хорошо воспитывала в них неприязнь к местным кланам. Придётся повозиться, а пока у Итачи было дело поважнее. Едва мальцы превратились в людей, громадными глазищами смотря в морду Итачи и ожидая своей участи, поверженные, но не хнычущие от страха, Итачи отодвинулся, сам встал человеком и ткнул в их сторону рукой. Глаза его, наверно, всё ещё полыхали. Не избавился от звериной сущности до конца. Он даже не мог посмотреть, сколько времени заняла возня с детишками – часы оказались разбиты. Он взглядом поискал, не выпуская из видимости троицу разъярённых кутят. Потом за телефоном полез, нашёл не сразу.
Неджи не отвечал. После серии длинных гудков оператор сообщил, что абонент недоступен. Внутри сразу всё рухнуло. Итачи хотел тут же мчаться к нему, встать с ним плечом к плечу, защитить от женщины-фурии. И он также осознавал, что не в форме. Причём, очень не в форме. Но с малышами как-нибудь справится.
- Так, собирайтесь, поехали, - скомандовал он.
Только один вариант: отправить их в дом Сенджу. Их мать вряд ли сегодня вернётся на своих ногах. Если она и достанет слабое место Неджи, его команда с ней разделается. Итачи почти ненавидел эту женщину.
- Живо, я сказал! – рявкнул он, вырывая мальцов из неподвижного состояния. Младший первый рванулся, спрятаться захотел, а Итачи в него пальцем ткнул, словно приклеивая к месту:
- Только попробуй. И я тебя в мешке в багажник швырну.
Он ждал. Они снова не двигались. Запах крови окутывал каждый уголок дома, просачивался на улицу и заставлял отчаянно искать выход. Итачи ничем не мог помочь. Всё летело мимо. От него ничего больше не зависело. А если так, то не привезёт ли он детей в пустой дом? Он немного остыл, начал думать в перспективе. Придётся тут задержаться. По крайней мере, пока не услышит хоть каких-нибудь новостей.


Неджи не отрываясь смотрел в одну сторону. Только оттуда мог кто-нибудь явиться. Хотелось верить, что Итачи. Без него становилось беспокойно. Всё время, что Неджи тут проторчал, за спиной стоял Итачи. Наверно, это уже вошло в привычку – рассчитывать на него. Плохая привычка, опасная. Пора что-то менять в жизни. Если оставлять в ней Итачи, надо точно определить его место. Не боевая единица – Неджи сам себе головой покачал, – но и в качестве домашней собачки тоже нельзя. Итачи без раздумий выйдет в авангард, даже если Неджи не попросит. И возьмёт первый и самый сильный удар на себя.
- Нет, - пробормотал Неджи. Не хотелось представлять его в таком свете. Тем не менее, Итачи представлял собой очень мощную боевую единицу, и пренебрегать его способностями унизительно для самого Итачи. Если однажды у них спор на эту тему выйдет, пожалуй, они сцепятся. Одно ясно – отодвигать его в сторону нельзя. Но нельзя и позволять встать в ряды личной армии на территории Сенджу.
Хорошо, что Итачи ушёл. Не место ему в предстоящем.
Нарастающий звук автомобильного двигателя заставил Неджи прервать неопределённые размышления и полностью обратиться в ту сторону. Машина, не принадлежащая ни Итачи, ни Шисуи. Неджи подобрался, готовый отстаивать честь и жизнь. Почуял шевеление позади – это команда пришла в движение. Держались на расстоянии, уважая желание лидера постоять в одиночестве. Чуяли, как ему непросто сейчас. Возможно, не разделяли взглядов относительно Учихи Итачи, но держали себя в руках.
Неджи сам участвовал в погребении соратников. Молча они убрали тела, молча замаскировали улики, так же молча скинули в отдельную яму тело мёртвого противника. Это всё, что требовалось. Никаких особых проводов или тревог из-за властей города. Никто не станет поднимать полицию из-за парочки мёртвых хищников, тайком закопанных в лесу. Возможно, люди зададутся вопросом, откуда они вообще тут взялись, но сошлются на трагедию в зоопарке или станут обвинять какого-нибудь извращённого богатея, что вместо собак предпочитал львов или леопардов. Неджи отмахнулся от мыслей о случайном нахождении. Они хорошо постарались, чтобы никто их не нашёл. Нельзя позволять другим нарушать покой мёртвых товарищей.
Он помял в руках мобильник. Хотел Итачи услышать, но придётся беседовать с кем-то другим. Неджи пока ещё не видел водителя. Авто остановилось слишком далеко, чтобы через отблески на ветровом стекле можно было различить черты лица. Неджи невольно принюхался, но остался на месте, потом убрал мобильник в карман и выдохнул с оттенком разочарования. Это не Итачи. Ждал его и одновременно мысленно просил оставаться в стороне. Не в этой битве. Неджи собирался с ним обсуждать то, что будет, но не в этот раз. Нельзя Итачи участвовать. Он не знает, кому отдать предпочтение, и скорее позволит убить себя, чем сам нанесёт финальный удар. Подчинение старшим семьям сейчас делало его слабым. У него не оставалось выбора, кроме как наблюдать.
Шисуи сам подошёл, оставил машину позади, ни разу на неё не оглянувшись, его удовлетворил короткий сигнал включившейся сигнализации. Он приблизился и встал напротив, изучал выражение лица и искал ответ без единого слова. Неджи сделал непроницаемое лицо и первым заговорил:
- Не думал, что вернёшься так скоро.
- Извини, Итачи не может присоединиться, - ни капли тепла в голосе Шисуи.
- Хорошо, - Неджи кивнул. Они оба понимали, что так лучше всего.
- Юдай сам попросил его не встревать, - изложил подробности собеседник, - он тоже понимает, в каком сложном Итачи оказался положении.
Старейшина не должен испытывать судьбу подопечных всего лишь ради удовлетворения собственного любопытства. Юдай мог приказать Итачи шпионить за чужаком, а потом взять его с собой разруливать конфликт. Юдай этого не сделал. А казался глухим к чужим проблемам. Особенно если это затрагивало честь старшей семьи.
- Я не на твоей стороне, Хьюга, - сразу оговорил Шисуи.
- Да, - короткое подтверждение с ноткой равнодушия. Неджи и не рассчитывал всерьёз на помощь Шисуи.
- Хьюга, ты такая сволочь, - обвинил последний.
Неджи чуть удивился, но промолчал.
- Думал, можешь манипулировать мной? А потом что? Потребовал бы присяги?
Молчание.
- Я никогда не встану в твои ряды. И уж тем более, никогда не последую за тобой, в какую бы беду ты ни попал. Даже если от этого будет больно Итачи.
Неджи выдохнул. Только что сообразил, что полную грудь воздуха набрал и держал его в себе.
- Я сглупил, когда пришёл на твой зов, - Шисуи не унимался. – Если бы знал, что это всего лишь трюки. Всего лишь твой долбаный антураж. А я мог бы и догадаться. Ведь ты же мне прямо в лицо, этими же словами…
Не договорил. Корил себя за покладистость, но не испытывал смертельной обиды.
- Прости, - наконец заговорил Неджи. – У меня не было в мыслях подчинять тебя. Просто… это… само получается.
- Сволочь, - повторил Шисуи и замолчал. Теперь пришло время услышать о планах Юдая. Шисуи не станет скрывать содержание разговора из-за принципов, иначе вообще не приехал бы.
- Ты остаёшься? – понял Неджи.
- Не ради тебя, не надейся.
- Я не надеюсь…
Небо приобретало светлые оттенки. Утро грозило стать мрачным, небо – закрытым кровавыми облаками. Что бы ни решил старший клан – это их последняя капля терпения. Неджи пошёл за Итачи в холмы, когда его чаша переполнилась. Из-за Наруто. Крови Наруто Неджи спокойно вынести не мог. А она могла легко пролиться – Неджи так думал тогда.
- Что он сказал? – спросил Неджи и поймал вопросительный взгляд собеседника, тогда пояснил. – Что сказал Юдай?
Мог бы поинтересоваться мнением Цунаде, но не хотел создать ошибочного впечатления, будто он игнорирует кого-то, особенно главную величину. Какой бы великой ни была Цунаде, она давно и добровольно отошла от дел.
- Ничего, - ответил Шисуи, поджав губы. Всё ещё сердился, не мог простить так скоро за попытку подмять его под себя.
- Ничего? – выделил удивление Неджи.
- Ничего. Или, ты думаешь, они будут информировать тебя, как собираются поступить?
Они. Шисуи тоже думал о Цунаде. Наверно, они вместе выслушивали отчёт явившихся Учиха.
- Не думаю. Но они должны хоть как-нибудь подчеркнуть свою позицию.
- Ты её знаешь. Зачем передёргиваешь? – Шисуи ткнул в него пальцем. – Или надеешься на чудо?
Чудес не бывает, кроме тех, что создаются собственными руками. Единственное чудо, которого не мог объяснить ни один оборотень – это нарушение закона сохранения массы, когда требуется перекинуться в зверя помельче или покрупнее человека. Раньше это называли магией. Сейчас, когда доказано обратное, это просто исключение из правил.
- В таком случае, куда направили Итачи? Ты же не будешь утверждать, что он спокойно домой пошёл?
- А ты рассчитываешь на его участие? А не поубавить бы тебе эгоизма?
- Я просто спросил, - перебил незавершённую тираду Неджи. – Разве мне нельзя знать, что с дорогим мне человеком? Что тут вообще происходит?
Шисуи хотел ответить. По блеску в его глазах, по изменившемуся лицу Неджи понял это. Но собеседник сдержался, не затеял спора:
- Юдай посчитал, что ему не место в предстоящем. Даже если ничего не случится. Надеюсь… - снова пальцем в грудь. Неджи опустил взгляд, изучая прикосновение визуально, но не отстранился и не прокомментировал. – Надеюсь, ты сделаешь всё, чтобы не развязать бойню.
Неджи сделает всё, если это будет в его силах. Управлять ситуацией легко в своём мире. И то не всегда всё идёт по плану. В чужом краю предусмотреть все мелочи просто невозможно. Другие оборотни, другие ценности, другие взгляды.
- Ты можешь проследить, чтобы он не вмешивался? – спросил Неджи отчасти отстранённо, не пытаясь давить.
- А если нет, ты снова включишь режим властелина? – съязвил Шисуи и тотчас же ответил на поставленный вопрос. – Я и без тебя собираюсь держать его подальше. Если начнётся заваруха, я прижму его к земле и буду удерживать силой. Если понадобится, вырублю его. С его-то ранами и чрезмерным усердием вступить в твою шайку это не будет так уж сложно.
Умолчал о том, что даже с такими ранами с Итачи не каждый справится. Особенно Такеши. Неджи усмехнулся столь дерзкой мысли и заставил себя погасить улыбку.
- Хорошо, - выдохнул он. – Ты пришёл наблюдать? Так наблюдай. Только не проси меня помогать тебе.
- И не отберёшь телефон? – Шисуи демонстративно повертел мобильником в ладони.
- Следовало бы пресечь твои попытки докладывать Юдаю в реальном времени обо всём, что я делаю, - снова усмешка.
- Шутишь? – Шисуи немного расслабился.
- Ничего личного, Шисуи, - повторил избитую фразу Неджи. – Я, правда, не думал вербовать тебя красивыми речами. Я просто пытался тебе объяснить, и ты понял. И если бы не поверил в мою правоту, ни за что не сказал бы «да».
Он первым пошёл в сторону своей команды. Если Юдай не счёл нужным даже Шисуи в курс своих планов ввести, то, очень даже возможно, сам не совсем уверен, как действовать. Но он, совершенно точно, ждёт ошибки противника. Говоря об отсутствии личного, Неджи слегка покривил душой: у них с Юдаем давно зашло за эту черту. И только сознательность и сдержанность не позволила им смахнуться сразу же после боя с Такеши. Юдай тогда первый отступил, даже будучи уверенным в победе.
Он не успел продумать план действий с учётом того, что услышал от Шисуи. Считай, не услышал ничего, но зато получил точку опоры. Молчание – тоже результат. Если противник молчит, можно смело готовиться к худшему раскладу. По крайней мере, Юдай мог бы предложить Неджи встретиться на нейтральной территории.
Неджи не успел распределить роли своих людей в случае того самого худшего расклада, как почуял нарастающее напряжение. Новый запах в нос, неслышный шорох, крадущаяся поступь и затем слабый-слабый оттенок запаха крови Итачи. Неджи моментально забыл о текущих делах. Ждал Итачи, а увидел выметнувшуюся из кустарника тигрицу. Хищница с окровавленной мордой и подмазанной кровью шерстью. Не её кровью. Её только царапина на плече и ссадина на задней лапе. Ветерок дунул с её стороны и принёс волну знакомого запаха. Запаха Итачи. Раненого Итачи. Резкий аромат, заставивший Неджи самого чуть ли не зарычать. Он хотел знать, что она сделала. Он хотел знать, кто она и по чьей наводке действует. Если это Юдай, то он точно переступил черту. Принёс в жертву Итачи и подготовил камикадзе. Неджи буквально взъярился. Сам не заметил, как ярость охватила его с головой. Что угодно, но только не досада. Нельзя плакаться и размышлять, как так получилось. Он собирался выбить из явившейся демонессы правду, прежде чем уничтожить её.
- Неджи! – между ними ринулась одна из подопечных. Любимый образ – волчица. Но в схватке предпочитала барса, как и большинство из них.
- Не вмешивайся, - он сделал шаг, намереваясь обойти её.
- Ты же сам говорил, что нельзя необдуманно! – попыталась дозваться она.
Неджи вспомнил и поверил. Запах крови ещё не означает труп. Итачи не слабак, не сдался бы без боя, а эта женщина даже не ранена. Только было в её образе что-то опасное. Знакомое и чужое. Запах странным образом настораживал. Её собственный запах. Неджи принялся мысленно перебирать всех здешних знакомых. Он мог пройти мимо неё в магазине и не обратить внимания. Но инстинкты кричали, что дело тут не в магазине. Это враг. А Неджи всегда мог распознать врага.
Прежде чем он успел что-либо предпринять, тигрица сама бросилась на него. И тут он понял. Запах недавней жертвы. Немного другой, индивидуальный, но похожий до взъерошенной шерсти на спине.
Соратница тоже поступила инстинктивно, бросилась ей наперерез и взяла противника Неджи на себя. Он хотел вмешаться, но схватка с первых секунд развернулась настолько яростная, что разнять их могла только превышающая сила. Неджи хотел попытаться, но поймал краешком зрения Шисуи. Он просто наблюдал. И будто пример подавал. А Неджи продолжал раздумывать, чей же на самом деле это бой. За что или кого? Без объявления и озвученных причин. В любом случае, следовало хотя бы подождать, пока соперницы разлетятся в разные стороны, чтобы перегруппироваться.
- Неджи, - его молчаливые метания заметил один из парней, сзади подошёл, руку на плечо опустил. – Не надо. Все это понимают, и ты должен.
- Не могу отделаться от ощущения… - отозвался Неджи и не договорил.
- Нельзя тебе самому. И раненым нельзя, - словно не услышал подопечный. – На тебе противник куда более серьёзный. Это же не возня в песочнице за лучшую формочку.
Справедливое замечание, от коего Неджи всё же поёжился. От незнакомки вообще мурашки побежали. Стоило оценить её первый натиск и отточенные движения. Эта леди якшалась не со сливками общества, а в настоящих боях участвовала. Она могла и уделать подопечную Неджи. Он невольно вперёд шагнул, едва осознал. Хватило двух смертей верных соратников. Если бы они кучей навалились, сами бы отправили неприятеля в преисподнюю, а они по чести старались. Кого сам противник выбрал, те и вступили. Остальные только периметр отмечали, расхаживая туда-сюда.
- Не надо, - повторил совсем тихо соратник, не разжимая руки. Напротив, сильнее стиснул, железной хваткой.
Он был всецело прав. Нельзя растрачивать силы, если предстоит кое-что посерьёзнее, чем рядовая схватка с кем-то неизвестным. И вторая полоса Юдая это не могла быть. Тут что-то личное. Неджи опустился на четыре лапы, вытекая из-под руки подопечного, но не двинулся с места. Он был готов в любой момент взять соперника на себя и остановить это безумие. Не знал, чьи это происки. Но чьи бы ни были, он грозил толкнуть Юдая на решительные действия. Неджи больше всего опасался такого расклада.


Итачи утихомирил их. Троица сидела смирно, не принимая больше звериного облика. Разница в возрасте не больше года. Младшему не больше двух. Друг за другом буквально родились. Такеши на славу постарался. Все они смотрели на Итачи громадными заинтересованными глазищами. Боже, как у Наруто! Итачи головы коснулся. Поздно сообразил, как выглядит его жест, но останавливаться было поздно. Он зачесал чёлку назад. Волосы спутались и, наверно, кровью пропитались. Он не мог больше молчать:
- Вы знаете, кто ваш папа? Кем он является в этом городе?
- Он Старейшина, - без колебаний выдал самый младший.
- Не совсем Старейшина, - поправил Итачи, наконец находя ниточку доверия. – Но он очень важный человек. Вы тоже будете важными, надо только показаться его семье.
- Папа не хочет, - замахал головой старший.
- Знаю, - Итачи подошёл и совершил самый непредсказуемый для малышей поступок: растрепал его волосы, совсем как у Саске. И снова почувствовал укол застарелой боли. Никогда он больше не прикоснётся к брату так легко и непринуждённо.
- Мама велела не разговаривать с незнакомцами, - продолжил старший.
- Я не незнакомец. Просто вы пока меня не знаете. И мне очень нужна ваша помощь, пока мама не вернулась. А она ведь не ушла бы, если бы считала меня плохим человеком.
Сердце к горлу подскочило и забарабанило в ускоренном ритме. Не знал, что происходит прямо сейчас, но тревога усилилась. Тревога и не исчезающий запах крови: иллюзорный, означающий схватку, и собственный, перебивающий тот самый зловещий. Мать этих сорванцов могла вообще не вернуться, если последовала велениям вендетты и сцепилась с Неджи. Но Неджи ещё Юдая встречать лицом к лицу. Он не выстоит, если будет ослаблен. Прошлая битва и незажившая рана в животе и так ослабляли его защиту. Да ещё только с больничной койки из-за его долбанной пневмонии и огнестрела. Итачи едва в волосы не вцепился – так хотелось взвыть от отчаяния. Он сидит тут и ничего сделать не может.
- У нас есть бинт, - тихонько затеребил Итачи за рукав младший. Средний жался в уголок, смотрел волком, открыто проявлял недоверие. Дикий волчонок, совсем как Наруто.
Наруто снова и снова возвращался в мысли Итачи, заставлял сравнивать и испытывать горечь сожаления. Не хотел уже его рядом держать, а всё равно переживал. Привязался к Неджи, но тень Наруто постоянно нарушала спокойствие. Итачи почти ненавидел его.
- Не такие уж серьёзные раны, - Итачи изобразил вымученную улыбку и точно как старшему растрепал волосы младшему. – Мне отлучиться надо. Я позову свою подругу, чтобы она присмотрела за вами, пока…
Не договорил. Отчётливый смрад опасности словно на плечах лежал. Что бы ни задумала их мать, она уже достигла места и вступила в бой. Итачи разрывался между стремлением участвовать в основных событиях и присматривать за мальцами. Нельзя сейчас их одних оставлять. Они и сами рвануть могли на улицы города. Чего доброго, погибли бы на дорогах.
- Она не оборотень, - продолжил Итачи с новой темы. – Вы же знаете, что нельзя людям показывать нашей сущности?
Они знали. С младенчества родители учат своих чад скрываться. А эти достаточно сообразительные, чтобы усвоить урок, порой преподающийся жёстко. Тут любые способы использовались, лишь бы доступные для понимания детей. Такие, какие заставляли их внять словам взрослых. Итачи тоже не понимал, пока отец жестоко не оттрепал его за холку, к земле прижал и держал зубами, а потом, когда Итачи подрагивать начал, он поднялся в полный человеческий рост и сказал, ничуть не заботясь о психике малыша:
- Если люди узнают, кто ты, они убьют тебя.
Развернулся и ушёл, оставив Итачи зализывать позорные раны. Итачи обижался и думал. До тех пор дулся, пока не усвоил урока. Так отец заставил его отбросить все остальные мысли и думать только о контактах с людьми. Потом Итачи просто влился в спокойную семейную жизнь и никогда не упомянул о методе Фугаку.
Из сидящих напротив мальцов, пожалуй, только самый младший мог совершить ошибку. Слишком мал. Но он тоже понимал.
Старший кивнул, подтверждая, что урок тоже получил. Средний продолжал неприязненно зыркать на вторженца. Итачи сам виноват, что сразу с угроз начал, зато заставил их прислушаться. Теперь сглаживал. Он бы и на кухню сгонял приготовил что-нибудь вкусненькое, лишь бы смягчить их, несмышлёнышей.
- Ну извини, я же только-только из зубов твоей мамы вырвался, вот и нагрубил, - он хотел коснуться среднего брата, но тот отодвинулся. Не зарычал, но и смотреть исподлобья не переставал. – Я бы не стал засовывать вас в мешок. Честно, - Итачи сделал подтверждающий клятву жест. Настолько детский, что даже задумался, использовал ли он его хоть раз.
Средний ещё на шажок отодвинулся, не вставая, так и сидел, елозил на пятой точке. А когда совсем до подлокотника добрался, вцепился в него обеими руками.
- Ладно, я сам виноват. Но надеюсь, что ты простишь меня, - Итачи не стал больше затягивать, отошёл с телефоном к окну и набрал рысь. Долго слушал длинные гудки, переживал, ответит ли. Она никогда не предъявляла завышенных требований, но могла и обидеться, зная, что её используют как запасной вариант.
Она ответила:
- Итачи?
- Да, я, - совсем тихо подтвердил он. – Ты можешь приехать? За детьми присмотреть.
Она промолчала.
- Не за моими, - сразу оговорился он. – Это дети моего старого друга, но их мать в опасности, а я ничего сделать не могу…
Он знал, что следующей её репликой будет просьба назвать адрес. Он только взглядом поискал, где можно посмотреть номер дома. Ничего не оставалось, как глянуть снаружи. Но он уже не сомневался, что малыши будут ждать, чуя то же, что и он. Возможно, они ещё не могли верно расценить запах крови, но они не обделены чутьём. Да и родители достойны.
- Назови адрес, Итачи, - рысь не подвела.
- Сейчас…
Он задержался перед дверью, держась за её ручку, посмотрел на малышей, словно подтверждения искал. Младший совсем смягчился. Раскаивающийся взрослый вызвал в нём, явно, симпатию. Он улыбался во весь рот, но оставался на месте. Старший помалкивал, сделал глаза ещё больше, вернуться хотелось, но Итачи пересилил себя, остался на месте. Средний не двигался, крепко держась за подлокотник дивана. У Итачи подозрение проскользнуло: не задумал ли чего. Саске в его возрасте сообразил, как интересно нарушать установленные взрослыми правила и скрываться с места преступления. Если его заставали, то отчитывали, а когда и тумака давали. И Саске всегда бежал прятаться к Итачи.
- Извини меня, - попросил в трубку Итачи, когда очутился на крыльце, под козырьком крыши. – Я знаю, что постоянно исчезаю, ничего тебе не объясняя. Но это моя жизнь. Я не могу по-другому.
- Я понимаю, - совсем тихо ответила она. – Скоро ты совсем уйдёшь.
- Что? – он встрепенулся.
- У меня же есть глаза и уши, Итачи. Ты никогда не любил меня…
Он стоял на месте, совершенно позабыв об оставленных щенках. Что ему чужие отпрыски, когда женщина, спасающая его раз за разом, несколько лет подряд, вдруг решила попрощаться. Он чуял это. И она не стала уточнять.
- Прости, - выдохнул он.
- Если хочешь, звони мне иногда, но не жди, что я останусь верной только тебе. У меня тоже есть гордость.
Так хотелось назвать её рысью.
- Я могу тебе помочь? Хоть чем-нибудь.
- Ты и так всё время помогал мне, - впечатление её улыбки, - когда мне совсем плохо было, а ты просто приходил и забирал мою боль себе. Когда я хотела с моста кинуться, а ты позвонил. Когда у меня было тяжёлое время. Мы оба нуждались друг в друге.
Он набрал воздуха, но не успел произнести ни слова.
- Ты больше не нуждаешься во мне, - подытожила она.
- А ты? – совсем тихо.
- Я ведь могу позвонить тебе, если будет совсем плохо?
- Да…
И они продолжали молчать. До тех пор слушали дыхание друг друга в трубку, пока Итачи не вспомнил причину своего звонка. Тогда спустился по ступеням на траву и огляделся, безошибочно вычислил спрятавшийся за углом номер дома и двинулся к нему.
Наверно, так и надо расставаться, оставаясь друзьями, как бы банально это ни звучало. Сначала он попрощался с Наруто, теперь с рысью. Впереди остался только Неджи. Значит, пути назад точно нет. Если биться за любовь, то до конца. Биться с идеальным хищником за право сжать его в объятиях и никогда не выпускать.
Никогда.


Атмосфера не успела измениться после прошлой схватки, а уже снова накалилась. Юдай ждал этого. Одна его половина, сознательная, желала предотвратить, но индивидуальная, никак не связанная с постом Старейшины, надеялась. Теперь можно действовать открыто. Теперь никто не осудит за развернувшиеся боевые действия. Он надеялся, что Хьюга выбрал местечко вдали от города. Он не собирался прощать. Только не наглеца из чужой старшей семьи. И только не того, кто в последствии мог составить конкуренцию, заняв одно с Юдаем положение. Всё выходило как нельзя лучше. Беспокоила только кровь. Но ни одна серьёзная разборка не обходится без крови. Юдай надеялся, что тот неведомый пока смельчак был один. Тот, кто спровоцировал цепную реакцию. И дальше Юдай не позволит никому делать его дела. Разобраться с главой противника – дело Старейшины, как ни крути. Хьюга сам загнал себя в угол.
Видимо, атмосфера широко разошлась по диаметру. Наверно, запах крови достиг тех уголков, что находились за сотни километров, а то и тысячи. Аура надвигающегося конфликта. Или это был не просто конфликт, а настоящая война. Меньше всего сейчас Юдай думал о заинтересованных сторонах. Сейчас важно только то, что происходит перед глазами.
Телефонный звонок вырвал его из сосредоточенности. Юдай уже начал прикидывать, кого призвать на предстоящую встречу. Тут не ограничиться парочкой соратников. Тут необходимо собрать достаточно сил для демонстрации и последующих событий. Чтобы у противника ни шанса не осталось. По словам очевидцев, у Хьюги не такая уж большая армия. Несколько прихвостней, которых он чем-то очаровал настолько, что Старейшину не послушались и двинулись за младшим Хьюгой в чужие земли.
Звонок звучал преувеличенно настойчиво. Казалось, даже тональность становилась требовательной. Юдай выждал ещё несколько секунд, думал, Цунаде и тут поучаствует. Его начинало раздражать её вечное вмешательство. Она собиралась за руку его водить до старости.
Он поднял трубку и услышал голос незнакомца:
- Сенджу Юдай.
Только имя. Даже не вопрос, а констатация факта. Обманчивое впечатление, будто собеседник видит сквозь пространство.
- Могу я услышать, с кем имею честь? – спокойно. Всегда и во всём следует сохранять спокойствие. Голос не принадлежал мальчишке. Это был голос степенного человека, такого же, как сам Юдай. И с ним стоило говорить соответственно, со всем уважением. Юдай буквально чувствовал его значимость. Нельзя допускать никакой дерзости или приказного тона.
- Хьюга Хиаши, - идентифицировался тот и сразу отбил желание задавать вопросы. – До меня докатились слухи о том, что ваши армии зашевелились. Можно поинтересоваться причиной?
Хиаши прекрасно знал причину. Юдай не сразу ответил. Думал, стоит ли отвечать вообще. Не простой звонок. А главное, причина не в обычном интересе или слухах. Как бы они ни катились, всё равно искажались порой до неузнаваемости. Но Хьюга никогда не позвонил бы, опираясь на пустые сплетни.
- Я не стану отчитываться, - Юдай не собирался опускаться до оправданий, хотя властный голос оппонента давил аурой даже на расстоянии. Юдай невольно прикинул, сколько между ними километров. И как далеко дошёл запах крови Хьюги Неджи, если его опекуны зашевелились.
- Никто этого не требует, - ответил Хиаши.
- Тогда в чём причина вашего звонка.
- Хочу договориться.
Договориться? Юдай крепче трубку сжал, чуял подвох. Собеседник как угодно мог назвать свои действия, но сути оно не меняет.
- Вы знаете, при каких обстоятельствах пропал мой племянник, - продолжил Хиаши, всё так же стремясь раздавить морально, - вы позволяете на своей территории беспредел по отношению не только к людям. Мне всё равно, что вы там у себя делаете, но я не прощу, если ваш недосмотр коснётся моей семьи.
Вот и суть. Хиаши не привык юлить или смягчать. В одной фразе припомнил всё с самого начала. Упрекнул за охоту на оборотней и предупредил насчёт Неджи.
- Это угроза? – Юдай тоже говорил прямо.
- Это предупреждение.
Предупреждение, пришедшее через значительное расстояние. Только особые причины могла заставить Хиаши позвонить. Он скорее прибыл бы лично, если бы действительно питал ненависть к обидчикам племянника. Хотелось ему нагрубить, швырнуть вызов и унизить. Но с Хиаши это не пройдёт. Юдай ещё мог рассчитывать поиграть с его племянником, но сейчас перед ним человек куда более подкованный в подобных вопросах. Человек, стоящий на одной ступени и смотрящий прямо в глаза, вынуждающий смотреть в ответ.
- Неужели вы разослали шпионов по всей стране? – осторожно поинтересовался Юдай.
Вряд ли по всей. Возможно, Хиаши сделал это сразу, едва узнал место нахождения племянника. Или создавал иллюзию вечного наблюдения. Шпионства чужака не потерпел бы ни один Старейшина.
- Или ваш племянник хочет поддержки могучего родственника? – тут же, не думая, швырнул Юдай. Поздно спохватился. Он хотел это сказать, но понимал, что нельзя. Выставлял Неджи слабаком, не способным без большого папика постоять за себя. Однако, поздно было смягчать удар. Это превратилось бы в жалкие оправдания.
Хиаши ничем не показал, как глубоко его кольнуло явное оскорбление его семьи.
- Простая воинская этика, господин Сенджу, - спокойно. Жутко вежливо. – Если такова ваша позиция, то нам не о чем разговаривать, в принципе.
- Что вы хотите? – Юдай подобрался, как пригнулся для прыжка, - подробностей о ходе накала страстей?
- Нет. Я отлично представляю, как это бывает. Но позвольте мне поинтересоваться, господин Сенджу, вы когда-нибудь теряли своих родственников из-за территориальных конфликтов? Лично вы, будучи Старейшиной.
Намёк? Хиаши провоцировал Юдая. Умело манипулировал чужими эмоциями, создавал тот самый проклятый антураж, о котором говорила Цунаде. Юдай едва сдержался, почуяв в вопросе настоящую угрозу и ответный выпад на пренебрежительный отзыв о Неджи. Он не поддался эмоциям, выждал достаточную паузу и так же спокойно произнёс:
- Нет. Но вы не можете поставить мне это в вину.
Мелкие нападки не в счёт. Юдай помнил парочку, но никогда не выходил целой армией, когда теряют людей одного за другим. Он слышал, что такое было в краю, где правили Хьюга и Намикадзе. Хиаши имел право говорить об этом.
- Молите богов, чтобы вы никогда не узнали, каково это, - Хиаши не обвинял, он просто предупреждал, как и говорил. Самыми тяжёлыми словами, самыми красочными описаниями.
- А вы способны швырнуть мне вызов?
- Переход на личности – самое жалкое зрелище в споре, - парировал Хиаши не менее обидно, чем до этого высказал сам Юдай. Хотел атаковать в ответ, припоминая эти самые личности в предыдущем вопросе оппонента, но сдержался. Вынужден был фильтровать будущие слова. Нельзя допускать ошибок в этом разговоре.
- Извините, если задел вас, - уклонился Юдай. – Но вы не можете диктовать мне свои условия, основываясь только на личном опыте. Ситуации и разные бывают.
- Позвольте этой ситуации развиваться самой, - ухватился Хиаши. - Я уверен, Неджи не стал бы лишний раз тревожить ваш покой. По крайней мере, не до такой степени, чтобы его делами заинтересовались лично вы.
- А он вам подробно рассказал, что тут происходит? – Юдай отказался от вызова. Просто интересовался. Если бы вынашивал другую корысть, эмоции всё равно выдали бы. От Хиаши бежали мурашки по спине. Не тот противник, которого хочется видеть, особенно ради самоутверждения. Юдай давно пережил переходный возраст и просто понимал, что значит схватка равных величин, на которые обращено множество глаз. Он не собирался конфликтовать ещё и с этим человеком.
- Скажем, я хорошо знаю Неджи с младенчества. Всё, что у него в голове, я могу прочесть, как книгу. Поэтому просто выражаю просьбу повременить с активными действиями.
- По-вашему, сколько я могу игнорировать кровь на своей территории? – обезоруживающий вопрос. Хиаши и сам бы не стерпел, однако, продолжал требовать, облачая требования в вежливую форму.
- Остановите всех недовольных – и ситуация разрешится сама.
Совет чужака. Юдай хотел усмехнуться, но снова сдержался.
- Пожалуйста, господин Сенджу, хотя бы один день, - требование Хиаши превратилось в просьбу. Хиаши умел играть как словами, так и эмоциями. Юдаю стало неуютно, ибо он не смог сразу разобраться, где истина прячется за показушностью.
- Извините за беспокойство, - снова опередил собеседник и прервал связь.
Юдай недоверчиво держал трубку у уха и слушал короткие гудки, потом тишину и наконец опустил руку с мобильником вниз. Он сердился. Хотел сейчас же обратиться и растерзать всю семейку. Желания редко совпадают с возможностью. Нельзя идти против всех. Никто не одобрит. А если и начать контрнаступление, поднимутся все, и развернётся кровавая бойня, какой современное человечество ещё никогда не видело.
Юдаю просто нельзя было выдвигаться за пределы территории в такой момент, ни в какую сторону. Даже дипломатический визит не прошёл бы как причина.
Тихонько открылась дверь. На пороге появилась Цунаде. Кажется, она по выражению лица Юдая и блеску его глаз поняла, что противник нанёс ответный удар.
- Они взяли под наблюдение всю округу, - сделал напрашивающийся вывод Юдай, повернувшись к Цунаде полностью, и уточнил. – Клан Хьюга. Не знаю как, но они точно знают, что происходит.
- А что происходит? – холодная и опасная Цунаде. – Ты же не собираешься действительно бросаться в бой?
- Всё зависит от обстоятельств, но посмотреть я должен, - он не садился больше. И Цунаде не останавливала.
- Пожалуйста, Юдай, сделай так, чтобы ни капли твоей крови не пролилось.
- А ты… - не договорил. Последнее наставление Цунаде как прощание. – Только не говори, что ты собралась снова уйти. Только не сейчас.
Она покачала головой и села в кресло, приняла расслабленную позу и посмотрела на Юдая, как госпожа:
- Как ты и говорил: я не буду водить тебя за руку до самой смерти. Решение есть, найди его. То, которое устроит всех.
И ни намёка, из чего Юдай заключил, что она даже не думала над этим решением.
- Оно всегда есть, - он так и не сел, продолжал ждать ответа. Если Цунаде уйдёт, снова посыплются вопросы, на которые невозможно ответить.
- Ну так найди, - настойчиво повторила она.
- Цунаде! – словно поражаясь её недогадливости, выпалил Юдай.
- Да куда я денусь? – она сложила руки замком на животе. – Может статься, ещё и прийти посмотреть придётся, если ты вздумаешь всё испортить. Я не дам тебе уничтожать мир, за который я насмерть дралась, - строго, резко, палец в грудь Юдая.
Он не ответил, просто прошёл мимо и закрыл за собой дверь.

Дальше

@темы: Макси, Неджи, Неджи/Итачи, katsougi, Фанфикшн, Слэш

---

Черника.

[Laora]

Автор:  pink-pink
Персонажи: Хината
Рейтинг: G
Разрешение автора на размещение его работы: получено



Blue berry by pink-pink on DeviantArt

@темы: Хината, Джен, Арт, pink-pink

---

[Laora]

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

[Laora]

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Клан Хьюга. Глава 23.

[Laora]

Название: Клан Хьюга
Глава: 23
Автор:  Shelma-tyan
Персонажи (Пейринг): Неджи/Хината
Рейтинг (для главы): G
Жанр: романс
Размер: макси
Состояние: в процессе
Дисклеймер: все принадлежат Кишимото
Саммари: Про Неджи, Хинату и клан Хьюга. После второго экзамена на чунина, Хината в попытке помириться хочет увидеть Неджи. Но он приходит к ней в палату вовсе не за тем, чтобы забыть клановые раздоры и извиниться. Как ей не начать ненавидеть, как ему перестать презирать. Все об этом.
Читать на фикбуке: здесь
Предупреждение: ГЕТ/всем бояться/, некоторое АУ от манги, ООС
Разрешение автора на размещение его работы: получено

Главы 1-20

Главы 1-3
Глава 4
Глава 5
Глава 6
Глава 7
Глава 8
Глава 9
Глава 10
Глава 11
Глава 12
Глава 13
Глава 14
Глава 15
Глава 16
Глава 17
Глава 18
Глава 19
Глава 20
Глава 21
Глава 22

Глава 23

*23*

Когда она распрощалась на пороге квартала с Кибой и вошла внутрь, то встретила Ко. Он шел из деревни, обнимая обеими руками большой букет белых хризантем.
- Ничего себе! – вместо приветствия присвистнула Хината. – И кто же эта счастливица?
Ко остановился, неловко прикусил губу.
- Доброе утро, Хината-сама.
- Здравствуй, Ко.
После памятного собрания клана Хината ни разу не видела Ко. Ей показалось, что не смотря на то, что она помогла, между ними пролегла холодность.
- Они для похорон.
- Похорон? – улыбка сползла с лица Хинаты.
- Да, старушка Кам отошла в мир иной этой ночью. Мы решили не тянуть и провести церемонию сегодня же.
- Кам? Наша Кам? – переспросила Хината в панике.
- По-моему у нас в клане только одна Кам… - неловко пожал плечами Ко. – Прошу прощения, Хината-сама, меня ждут. Нужно подготовить все…
- Во сколько похороны? – спросила она резче, чем хотела.
- Эм… Она ведь была из побочной ветви, вам не обязательно…
Под взглядом Хинаты Ко осекся.
- Там не будет никого из вашей ветви, Хината-сама. Не стоит. Вы сможете прийти к ней на могилу в любое время…- Ко говорил мягко, и в его словах был смысл.
Никто из членов Главной семьи не почтит своим присутствием такое малозначительное событие, как похороны старой няньки, но это была ее, Хинаты, няня. Ее старушка Кам, что качала ее на руках, трепала Ханаби за ухо, предостерегала ее от Побочной ветви…
- Во сколько? – повторила Хината и сама не узнала свой голос – как холодно и властно он прозвучал.
- В полдень.
- Спасибо.
Хината побрела в сторону своего дома.
Она нашла Ханаби в тренировочном зале и велела ей быть готовой за полчаса до похорон. Ханаби заупрямилась.
- Зачем? Сама знаешь - нас вроде как не звали.
- Это не им решать. Кам хотела бы, чтобы мы пришли. Отец будет на военном совете, так что он точно не пойдет.
- И я не пойду. Да они же нас там испепелят, что мы ворвались на «их» территорию. – Ханаби возмущенно сдула со лба прядку. – И чего ради мне терпеть их заносчивость?
- Ради Кам. И нашей памяти о ней, – сказала Хината. На мгновение взгляд Хинаты остановился на чистом высоком лбу сестры.
«Поставишь ей печать позже, сейчас нет смысла отправлять ее к нашим врагам», - всплыли в голове слова отца. Ханаби, маленькая самоуверенная Ханаби, и не думала, что рано или поздно ее место тоже будет там, в побочной ветви. Может, она считала, что для нее отец сделает исключение, может, надеялась, что для нее она, Хината, сделает исключение…
Хината, пошатнувшись, ухватилась за угол стены. Морщинистые руки Кам, пушистые белые хризантемы, горькая складка в уголке рта отца – все завертелось перед глазами в чудовищном калейдоскопе.
- Хината! Ты чего? – Ханаби подскочила и придержала ее за плечи. – Ну, ладно, ладно, я пойду. Я тоже любила эту старую перечницу. Не надо в обморок, ладно? Эй!
- Спасибо, – слабо поблагодарила Хината. А Ханаби вдруг порывисто и крепко обняла ее, прижимая к себе.
- Не раскисай, – негромко сказала она, погладив Хинату по голове.
- Угу, – отозвалась Хината и вдохнула родной знакомый запах сестры. – Не буду.
Она выпустила Ханаби и вышла из дома. Не глядя по сторонам на кипящую во всех уголках квартала стройку, Хината пошла в деревню, чтобы купить цветов. От их сада не осталось и следа, все привычные пионы и сирень погибли при атаке Пейна, а новые еще не выросли. Отец всерьез подумывал заплатить шиноби, владеющими техниками, ускоряющими рост растений, но в преддверии войны никому не было дела до таких мелочей.
Квартал стоял голый и необжитый, кругом громоздились стройматериалы. Единственное, что более-менее устаканилось - это границы участков и общая планировка зданий. Раньше от ворот улица шла напрямик к их дому, теперь упиралась в обширный Дом Клана. Голая, неприглядная, обросшая временными, на скорую руку сколоченными заборами, без какой-либо зелени, главная улица квартала представляла собой жалкое зрелище. Да еще и упиралась в этот страшный, нелепый, ангароподобный сарай, который сейчас был Домом Клана. Хината с болью вспомнила ту старую улочку, что так живописно и красиво была украшена фиолетовой и белой пушистой сиренью, где заборы и ворота большей частью были коваными – почти произведениями искусства, а вечером так уютно и по-домашнему светились фонарики.
С тяжелым вздохом Хината вышла из квартала.
В деревне по части благоустройства дела были не лучше. Где-то уже успели возвести новые здания, поставили свежие заборы, но кое-где люди так и ютились в шатрах и палатках.
Хината пошла в новый магазин Яманака. Открыли его в одном из домов, построенных техниками Ямато-сана. Никому не было дел до цветов и деревьев в квартале Хьюга, да и в деревне спрос на цветы был невелик, поэтому прилавки были полупустые, а Ино, не смущаясь, почитывала книгу.
- Хината, привет, – недружелюбно поздоровалась она. – У вас там свадьба или похороны?
Хината кисло улыбнулась.
- Похороны.
- Ясно. Тот красавчик, что был с тобой на занятиях по медицине, скупил все хризантемы, что были. Здорово, наверное, иметь такой клановый размах.
Хината, услышав в голосе едкость, неосознанно напряглась и выпрямилась.
Да, размах Хьюга могли позволить себе не все. Давным-давно, где-то на заре вступления клана Хьюга в ряды шиноби Конохи, с руководством деревни было достигнуто соглашение, что на поставки некоторых товаров Хьюга имели монополию. Небольшой экономический бонус, дабы клан мог поддерживать свой престиж. Однако деревня росла, и со временем монополия стала приносить нешуточные доходы. Из-за этого абсолютное большинство женщин Хьюга и не думало утруждать себя боевыми заданиями вне деревни.
В кланах Абураме и Инудзука о подобном могли только мечтать. Семья Ино, чтобы остаться на плаву, держала небольшой магазин цветов, а герой Конохи Узумаки Наруто жил в крохотной квартирке в общежитии…
- Спасибо, – с трудом выговорила Хината. - Я возьму лилии.
- Сию секунду, – откликнулась Ино.
Хината смотрела, как она складывает букет, и не понимала, откуда в Ино вдруг такая злоба. Ведь обычно она искренне наслаждалась флористикой, помогала с выбором и, вдохновленная, подбирала упаковку. Но сегодня она почти швырнула несчастные цветы на прилавок.
Когда букет был готов, она пододвинула его к Хинате, даже не потрудившись взять его в руки.
- Двести ре.
Хината подавила желание развернуться и выйти вон. Да, было ужасно неприятно. Но через четверть часа она должна была прийти на похороны, и взять цветы, кроме как здесь, ей было попросту негде.
Хината вытащила из карманов все деньги, что были, и стала отсчитывать купюры и монеты. Аккуратно положила их на прилавок рядом с цветами.
- Спасибо, очень красивые, – тихо сказала она и потянула букет.
- Стой! - властно остановила ее Ино. Она сорвала упаковку и перепаковала букет по-другому, поправила цветы, обрезала стебли.
- Вот, - хмуро и виновато отдала букет Хинате. – Извини, я злюсь не на тебя, а на Неджи. Я знаю, это он затеял охоту на Саске. И он лезет не в свое дело – так ему и передай.
- Он не спрашивает у меня разрешения, когда что-то делает, – пожала плечами Хината. А сама покачала головой – как забавно, ведь Ино не знает ничего про их близкие отношения с Неджи. Знает только, что они из одного клана, и вот – Хинате достается злость, адресованная Неджи. Ино видит в них нечто общее – Хьюга. И эта внешняя сплоченность, эта нерушимость на поверку трещит по всем швам. Она посмотрела на лилии и вспомнила, что сегодня положит их на могилу старушки Кам, а еще о том, что никто не ждет ее на этих похоронах и для того, чтобы на них попасть, ей придется вторгнутся на территорию Ивао-сана.
- Но я ему передам, - напоследок пообещала она Ино.
Они с Ханаби пришли на клановое кладбище ровно в полдень.
Кладбище Хьюга было местом особым. Здесь хоронили людей с генкаем, а значит, сюда то и дело пытались устроить паломничество мародеры. Уже много десятилетий на гробы накладывали особые печати, а само кладбище привычно охранялось денно и нощно.
После нападения Пейна памятники и убранство снесло, как и все остальное, но могилы не пострадали. Их быстро разметили чем придется – благо бьякуган пригодился и тут – и оставили облагораживание на потом.
Хината несла лилии, Ханаби семенила следом, недовольно пыхтя. Она не была в восторге оказаться в неоднозначном положении почти просительниц на чужом сборище.
Их заметили издалека, поэтому, когда они приблизились к траурной процессии, к ним с легким недоуменным изумлением на лице вышел сам Ивао-сан.
- Хината-сама, Ханаби-сама… Что привело вас сюда? – спросил он с холодной улыбкой.
Множество глаз без зрачков смотрели на них холодно и враждебно. Но Хината видела лишь лбы, прикрытые хитаями и повязками. И почти чувствовала, как ее собственная кожа горит от взглядов.
- Мы хотели бы попрощаться с Кам, Ивао-сан, – сказала Хината, стараясь, чтобы в тоне было достаточно смирения, но чтобы это не звучало совсем уж как постыдная просьба.
- О. – Ивао-сан улыбнулся. – Это очень великодушно с вашей стороны. – Он посмотрел на соклановцев. – Желаете, чтобы мы сделали все как обычно на церемониях?
- Простите?
- Клан, Хината-сама. Обычно, когда присутствуют члены младшей и старшей ветви, их разделяют.– Ивао смотрел на нее надменно, а в его тоне Хината отчетливо слышала самоуверенность и угрозу. - Вы желаете, чтобы мы разделили клан?
Что она могла ответить ему до своего разговора с отцом? Что она сказала бы, если бы не знала все, что знает сейчас?
- Это последнее, чего я хочу, Ивао-сан, - сказала Хината. – Но здесь я оставлю решение за вами. Сегодня мы с Ханаби лишь гости.
- И вы не очень-то гостеприимны, - вызывающе бросила Ханаби.
Кто-то хмыкнул, Хината повернула голову и увидела Мику Хьюга, главного медика.
- Оставь девочек, Ивао. Пусть постоят рядом со мной, давайте уже начинать.
Ивао холодно улыбнулся, но все же покорно склонил голову, словно показывая, что он хочет угодить одной лишь Мике.
Они встали рядом с Микой - Хината с облегчением, Ханаби кипя от гнева.
- Ставлю свою бандану – твой отец не знает, что ты тут, – прошептала Мика, едва шевеля губами.
Хината посмотрела на нее и опустила глаза. Мика усмехнулась, но тут же спрятала улыбку.
Ивао сказал краткую речь, гроб закрыли крышкой и стали забивать гвоздями. Именно в этот момент Хината поняла, что Кам больше нет. Что больше никогда она не придет и не будет ворчать, никогда не приготовит ей лечебную мазь, никогда не будет мучить скучными воспоминаниями о молодости родителей.
Хината утерла слезы.
- Не кисни, Кам-сама давно говорила, что ей пора отдохнуть. Теперь она отдохнет. – Мика положила на могилу белые хризантемы и коснулась земли. – Спи спокойно, бабуля.
Люди постепенно расходились. Ханаби, прошептав что-то раздраженным тоном, тоже ушла. А они с Микой все стояли рядом с могилой.
- Сестрица у тебя не подарок, – заметила Мика.
- Она еще ребенок, – пожала плечами Хината.
- А ты?
- Я уже нет.
- Ну да, я вижу. Я сочувствую тебе насчет отца.
Хината вскинула глаза. Хиаши говорил, что младшая ветвь ничего не знает о его болезни.
Мика постучала пальцем по виску, указывая на бледно-серые глаза без зрачков.
- Я знаю, ну и Ивао, конечно. А вот кому он рассказал, я не ведаю.
- Разве вы не должны скрывать от меня свою осведомленность? – спросила Хината. От всех этих интриг у нее тут же затрещала голова. Ну почему им просто не быть всем едиными? Зачем эта вечная склока и настороженность, эти недосказанности и тайны?
- Должна, конечно. – Мика скривилась. – Но что мне, посочувствовать нельзя? Ты мне, может, симпатична.
- Правда? – удивленно выдохнула Хината и тут же нахмурилась. Что, если это все игра, ловушка, ложь? Что, если Мика просто пытается втереться к ней в доверие по указке того же Ивао-сана?
- Ну да. Ты хорошая девочка, по крайней мере, получше того же Хиаши или Ивао… пока, по крайней мере. Что, уже думаешь, зачем я тебе это говорю, да? Чего добиваюсь, на что рассчитываю? – Мика криво ухмыльнулась, и Хината покраснела.
Хината внимательно посмотрела в лицо Мики. Она, как обычно, была в бандане с протектором, волосы все так же в коротком хвостике, а одета в обычную чунинскую форму. Хината знала, что Мика давно не ходит на боевые задания и все время уделяет службе клану в медицинской сфере.
- Почему вы носите форму? – спросила Хината, сама не зная зачем. Мика на мгновение опешила.
- Э… мне нравится. Удобная. И у меня четверо детей, попробуй побегай за ними в шелках.
Хината усмехнулась, и Мика тепло и искренне улыбнулась в ответ.
- Ладно, мне пора. Бывай, наследница.
- Мика-сан! – окликнула ее Хината, пораженная внезапной идеей. – Вы не могли бы помочь мне с одной техникой?
- Техника – это, пожалуй, не ко мне, – засомневалась Мика, и вдруг они обе увидели, что Ивао-сан наблюдает за ними с края кладбища. – Ладно, ты заходи, там разберемся, – быстро шепнула Мика и торопливо отошла от Хинаты, словно от прокаженной.

На следующий день Хината впервые за долгие годы была приглашена на общее собрание клана. Она снова надела кимоно, теперь с помощью служанок, уложила волосы и степенной походкой вместе с отцом отправилась в Дом Клана. В огромном пустом помещении собрались все те же лица, что и в прошлый раз, но еще и многие джоунины из младшей ветви. Стало еще теснее. Сегодня, в отличие от прошлого раза, ее приветствовали небрежными поклонами и вежливым «Хината-сама».
Хината, еще не привыкшая и не освоившаяся с тем, что ее допустили к таким важным совещаниям, скованно семенила за Хиаши по проходу.
Рядом с его местом для нее услужливо подготовили татами. Хината не смогла сдержать торжествующей улыбки. Ее право быть здесь признали, ее ждали. Однако она заметила, что и слева от отца в этот раз лежало татами.
Она села, оглядела ровные ряды соклановцев. Ивао-сан, негласный лидер побочной ветви, сидел, гордо выпрямив спину, сложив руки на коленях, а рядом вместо Ко в этот раз расположился Неджи. В белой рубашке с собранными волосами и сосредоточенным взглядом. Хината залюбовалась им на мгновение, и собственническая гордая мысль промелькнула в голове: «Мой Неджи».
Она смущенно потупилась. И вдруг вздрогнула. Ее теплый взгляд не укрылся от старика Хизео. Тот снова любовно поглаживал свою трость и с усмешкой поклонился ей в ответ на взгляд.
Сегодня рядом с ним сидел его внук. Хината напрягла память, но не смогла вспомнить его имя. Молодой, красивый и самую толику самодовольный, внук Хизео приветствовал ее вежливым кивком.
- Второе собрание за неделю, - начал Хиаши хмуро, когда все расселись. – Впрочем, в такой ситуации это неудивительно. Хидеки, прошу новости.
Хидеки-сан встал, поклонился и повернулся к клану.
- Пожалуй, все уже слышали, но на всякий случай скажу - Данзо Шимура погиб. Убит Саске Учихой.
По залу пролетел шепот. Хината не удивилась – Киба узнал это от Наруто и Какаши-сенсея чуть раньше, чем весть облетела селение.
- Каков! – хмыкнул Хизео-сан насмешливо, но с восхищением. – Подумать только, какой клан потеряла Коноха! Сопляк убивает Хокаге! Такого позора мы еще не видывали.
- Саске Учиха, очевидно, очень силен, – проговорил Хиаши. – Хината, ты училась с ним вместе, что ты можешь сказать о нем?
Хината оторопела. Все разом посмотрели на нее. О Ками, да что она может сказать о Саске! Она его едва помнит! Но что-то сказать было нужно, и поскорее.
- Он… Он был лучшем в нашем выпуске. Очень способным.
- Им заинтересовался Орочимару, значит, он был перспективен, – сказал Хидеки-сан, не взглянув на нее, но Хината подумала, что он намеренно выручил ее – ведь больше о Саске ей сказать было нечего.
- Не все пешки Орочимару оказались достаточно хороши, не так ли? У нас ведь есть джоунин с проклятой печатью? Как там ее? – проговорил Хизео. Повисла пауза, все поглядывали друг на друга несколько секунд.
- Митораши Анко, – подал голос Неджи. Хизео скривился и отвернулся от него. По его виду было ясно, что он не считает Неджи достойным высказываться на данном собрании.
- Неважно. Орочимару выбросил ее, а Коноха с радостью подобрала.
- Саске убил Орочимару, полагаю, это говорит о его силе больше, чем что бы то ни было, – сказал Хиаши.
- Убил? – подала голос старуха, памятная Хинате еще с прошлого собрания. «Химавари, - мысленно повторила она. – Параноидальная старуха Химавари».
- Очень я в этом сомневаюсь, Хиаши! Вы не знаете Орочимару и на что он был способен. Молоды еще. Когда Орочимару был в силе, ох, что он мог сотворить. Не верю, что какой-то щенок Учиха мог его убить.
- Однако все источники говорят об одном – Орочимару мертв, – вежливо, но твердо сказал Хиаши.
- Мало ли что болтают дураки! Нужно верить своим глазам. – Старуха указала пальцем на свои глаза и обиженно отвернулась.
- Как бы то ни было, - сказал Хидеки-сан своим звучным голосом, – Саске Учиха признан нукенином и подлежит ликвидации на месте. Стоит сообщить всем джоунинам и чунинам информацию о нем. Указания генинам? – вопросительно посмотрел он на Хиаши.
- Сколько у нас генинов в командах? – спросил Хиаши. Все повернулись к какому-то шиноби. Он встал, так как сидел далеко.
- Пятнадцать генинов в действующих командах, Хиаши-сама. Но указания им излишни. В связи с ситуацией, штаб сейчас не принимает задания, все шиноби отозваны в пределы деревни, кроме разведывательных отрядов.
- Ясно. Маловероятно, что кто-то из наших людей столкнется с Учихой… - заговорил Хиаши.
Хината прикусила губу. Ее больно кольнули слова о «наших» людях. Для него «наши» означало Хьюга. Для нее – шиноби Конохи. И он ясно дал понять, что если она хочет когда-нибудь сидеть на его месте, ей нужно изменить свои взгляды.
- Каково состояние Цунаде? – спросил Хиаши.
- Наши медики сказали, что она быстро восстановится. После такого выброса чакры ее каналы были серьезно повреждены. Мика-сан проработала вместе с ее помощницей почти сутки.
- Прекрасная работа. Мика-сан очень талантлива и полезна. Несмотря на то, что в младшей ветви. Стоит ее поощрить, – задумчиво проговорил Хиаши. – Ивао-сан, ее младшему сыну, насколько я помню, уже три?
- У вас прекрасная память, Хиаши-сама, – прохладно отозвался Ивао, сидящий рядом с Неджи. Уголок его губ пополз вниз, словно он предвидел неприятности.
- Думаю, что ее младшие дети могут войти в ряды Старшей семьи за заслуги матери.
Ивао с каменным лицом и прямой спиной не шелохнулся.
- Уверен, Мика будет польщена вашим щедрым предложением, – сказал он.
- Разве я что-то предлагаю? – поднял брови Хиаши и отвернулся к Хидеки-сану. – Еще новости?
- Команда Облака покинула пределы деревни.
- Слава Ками! – тут же высказалась старушка Химавари. Хинате показалось, что по губам отца промелькнула тень улыбки.
- Ну и самое главное, – Хидеки-сан вдохнул, прежде чем сказать, – объявлена полная мобилизация. Мы идем на войну.
Никакого шепота в этот раз не раздалось. Повисла тяжелая внимательная тишина. Хината смотрела на хмурые сосредоточенные лица соклановцев с гордостью. На них не было страха, лишь острое внимание и серьезность.
- А это значит, что мне пора уступить свое место, – сказал отец и величаво, не спеша поднялся на ноги. Хината вдруг оказалась сидящей у его ног, посмотрела вверх. Хиаши, как обычно, показался ей высоким и несгибаемым как скала. Он сделал пару шагов влево и опустился на другое татами.
Теперь между ними двумя, словно пробоина, зияла пустота. Хината, не понимая, что происходит, из последних сил старалась удержать на лице спокойствие и невозмутимость. Что это значит?..
- Неджи, - Хиаши жестом указал на свое место. – Прошу.
И тут, наконец, все встало на места. Все замерли. Тишину, казалось, можно было потрогать руками. И в этой тишине отчетливо прошуршала ткань одежды, когда Неджи, почти так же как Хиаши, спокойно и неторопливо, поднялся. Он медленно вышел в проход между двумя половинами зала и пошел вперед.
Хината замерла и онемела. Она смотрела, как Неджи приближается – высокий, статный и невозмутимый, как плавно и уверенно он движется. С каждым шагом к маленькому пьедесталу он становился выше и выше, и вот, наконец, возвысился над ней, коленопреклоненной. Она не могла отвести от него взгляда, словно видела впервые.
Он шагнул, поднимаясь на крохотное возвышение. Повернулся, вставая лицом к клану. И медленно опустился на колени на месте главы.
По телу Хинаты пробежали мурашки ужаса и восторга. Как тверд и властен был его взгляд, как спокойно лицо. Такого Неджи она еще никогда не видела, и от увиденного захватило дух.
«Это же его место! - поняла Хината мгновенно и без всяких сомнений. – Его. Его и больше ничье!»
В эту секунду она верила в правдивость этой мысли всей душой. Она взглянула на других, словно хотела разделить эту веру. «Разве вы не видите? Вы ведь видите, что он тот единственный, кто достоин!»
Они видели. И их это злило. Лицо Хизео перекосило, его внук кисло усмехался. Хидеки-сан встревоженно и хмуро глядел на Хиаши, Ивао-сан выглядел ничуть не счастливее остальных. Джоунины из младшей ветви смотрели на Неджи, и зрелище похоже причиняло им одну боль и обиду. Хината снова посмотрела на Неджи.
«И он не должен занять это место… - вспомнила она и, наконец, смогла отвести восторженный взгляд. – Никогда не должен он занять его. Вместо него – такого сильного, такого умного – у них буду я. Я - никчемная слабачка. Я – заика и неудачница».
Хината опустила взгляд на сложенные на коленях ладошки.
Неджи заговорил. Что-то про мобилизацию, расформирование команд и про то, что клан должен придерживаться единой специализации, чтобы оказаться в одной роте войск. Завязался какой-то спор, что-то фыркал старейшина Хизео, что-то звучно возражал Хидеки-сан. Они поворачивались к отцу, но тот невозмутимо молчал, и вместо него отвечал Неджи. От этого нового громкого уверенного голоса старики морщились и кривились, почти не скрывая свое недовольство даже ради вежливости. Только взгляд Хиаши заставлял их притихнуть. Ведь, выказывая недовольство, они выказывали недовольство и его решением.
Хината постыдно прослушала весь совет. У нее шумело в ушах, а уверенный и властный голос Неджи, сидящего рядом, заставлял сердце выскакивать из груди.
Она не могла думать ни о чем другом, кроме как о том, что вот он управляет кланом в свои более чем скромные семнадцать лет, что он лучший. Он сильнее любого в этой комнате. И любой, даже она сама, может сложить одну печать и убить его. Такого сильного, такого уникального, единственного на сотню других обычных ничем не примечательных Хьюга без печатей.
Ей было душно, тесно, невыносимо плохо. В какой-то момент Хината подумала, что не выдержит – встанет и выйдет прочь отсюда, прочь! Неджи краем глаза отметил ее состояние, и кто бы мог подумать, что это возможно, стал еще холоднее.
Но Хината не ушла, выдержала, и даже услышала все принятые решения.
К их порогу пришла война, и меньше чем через две недели они должны были быть в точке сбора союзной армии.
Но как бы далеко их ни увела война, в эту секунду Хината думала, что никогда не сможет выдохнуть из легких этот липкий спертый воздух пропитанный ненавистью. Воздух Дома Клана, где Неджи с издевкой позволили поиграть в Главу, но сами же испугались того, как здорово у него это вышло.
Все закончилось, люди стали подниматься. Хината, замершая словно статуя, сидела по правую руку от Неджи. Тот встал первым, спустился с пьедестала и, не обернувшись, ушел вместе с Ивао-саном.
К отцу подошли старейшины и стали обсуждать что-то. Хината с трудом поднялась, ноги слегка затекли, она пошатнулась.
- Позвольте вам помочь, Хината-сама, – внук Хизео-сана галантно поддержал ее за локоть.
- Благодарю… - она на мгновение замешкалась и тут, наконец, с облегчением вспомнила. – Хирузен.
- Вы помните мое имя, я польщен, – он улыбнулся, и на щеке заиграла очаровательная ямочка. Хината потупилась, смутившись чужой красоты. Хирузен, хотя Хината точно знала, что он в старшей ветви, носил бандану с протектором, закрывающую лоб. Волосы у него, как и у большинства, были длинные, убранные в низкий хвост на спине.
- Позвольте вас проводить? – предложил он.
- Как вам будет угодно, - покорно склонила голову Хината, и они вместе вышли из дома клана. Хината не удержалась и вдохнула полной грудью теплый вечерний воздух.
- Да, душновато там, правда? – сказал Хирузен без улыбки и тоже с наслаждением вдохнул полной грудью. – Может, прогуляемся? Если вы не торопитесь?
Хината заколебалась. Она знала его очень поверхностно, хотя они и были почти ровесниками. Впрочем, друзей из клана у нее никогда не было. А потом она вспомнила слова отца «Помни, где твои союзники». Рано или поздно ей придется узнать старшую ветвь, чтобы возглавить ее. А если от этого зависит жизнь Неджи, она готова сдружиться не только с Хирузеном, но и с его мерзким дедом.
- С удовольствием, – улыбнулась Хината, очень надеясь, что ее улыбка не выглядит вымученной.
- Правда? – радостно удивился Хирузен, и Хинате вдруг стало очень стыдно. Стыдно за то, что она не воспринимала его вежливость за чистую монету. Что уже стала ровнять всех под одну гребенку, даже не пытаясь поверить в искренность.
- Прошу прощения, - с отчетливым ужасом выдохнула она. – Я… я правда буду рада прогуляться с вами, Хирузен-сан.
- Ой! Прошу, не так официально, мы с вами все-таки почти ровесники.
Хината улыбнулась.
- А может, на «ты»? – предложил Хирузен, и Хината, пожав плечами, согласилась.
Они пошли по кварталу в сторону деревни. К удивлению Хинаты, с Хирузеном было легко разговаривать. Они обсудили близящуюся войну, команду Хинаты, его собственную. Нашли пару общих знакомых среди джоунинов. В итоге через пятнадцать минут они оказались в том самом кафе, где Неджи после клановой свадьбы угощал ее данго.
Хината, вспомнив это, замешкалась, садясь за стол. Выглядело так, словно они пришли на свидание. Но это не так – напомнила себе Хината.
Они ели данго, болтая о пустяках.
И вдруг за спиной Хирузена появилась Тен-Тен, привычным жестом приобняла его за плечи и весело заявила:
- Ками, неужели тут, наконец, свидание?
Хирузен обернулся.
Тен-Тен изумленно отшатнулась в сторону.
- Ой, - неловко проговорила она. – Прошу прощения, я обозналась.
Она посмотрела на Хинату.
- Хината, а ты… ты случаем тоже не обозналась? – спросила Тен-Тен и рассмеялась собственной шутке. – Ладно, я, собственно, что хотела сказать…
- Тен-Тен, привет, – сказал Хирузен выпрямившись.
- Привет, – надменно бросила Тен-Тен. – Хината, завтра в шесть бешеная упаковка аптечек для медиков. Все, кто ходил на медицинские курсы, приглашены.
- Ты меня не узнала? – спросил Хирузен, лукаво улыбнувшись. На щеке снова заиграла ямочка, и Хината подумала, что таким красивым быть просто неприлично.
- Почему же, узнала, – холодно отрезала Тен-Тен. Улыбка Хирузена медленно померкла, но он снова предпринял попытку:
- Присоединишься? – предложил он.
- Пожалуй, нет. – Тен-Тен смерила его таким пренебрежительным взглядом, что Хината даже глаза отвела.
- В шесть, Хината, и неизвестно, когда закончим. Хорошего вечера, – сказала она и очень выразительно посмотрела на Хирузена, словно говоря, что вряд ли это возможно в такой компании.
- Рад был тебя увидеть! – сказал Хирузен и, несмотря на уничижительный взгляд Тен-Тен, еще приветливее ей улыбнулся.
Они снова остались вдвоем за столиком.
- Мы учились вместе в академии, – пояснил Хирузен, обмакивая данго в соус. И вдруг повернулся и еще раз поглядел в след Тен-Тен. – Должен заметить, она стала еще симпатичнее с тех времен.
- Если ты учился с Тен-Тен, то… - начала Хината и осеклась, предчувствуя, что тема разговора становится слишком небезопасной.
- Да, значит, я учился и с Неджи тоже. Повезло мне прямо-таки несказанно! – хмыкнул Хирузен. Хината промолчала. Обсуждать Неджи с Хирузеном не хотелось.
- Помню, к экзаменам первого года дед готовил меня самолично три недели. Из додзе выпускал только поесть и поспать. А Неджи отделал меня в три удара. Я шел домой и рыдал как девчонка, думал, дед меня из дома выгонит, – сказал Хирузен и грустно рассмеялся. И Хината понимающе улыбнулась. Она вдруг осознала, что очень хорошо понимает и представляет чувства Хирузена.
- После первого года я тоже плакала, – поделилась Хината. - Хотела сжечь свой табель. Четвертая в группе – несказанный позор.
- Я был второй, а толку-то? – рассмеялся Хирузен. – Второй после Неджи – вот это был позор так позор. Каждый вечер слушал дома о том, что я не могу быть хуже Неджи. А днем в Академии регулярно получал от него на спаррингах. Признаться, ненавидел его всей душой и вел себя как последняя скотина.
Хирузен переставил чашку на столе.
- Гордится нечем. Видела, как Тен-Тен на меня реагирует? Можешь представить, каким я был в Академии засранцем. Ей тоже как-то досталось рикошетом. Она мне, если честно, нравилась, но вот досада, и тут Неджи меня обошел.
Хирузен отчаянно вздохнул и состроил очаровательную гримасу досады. Хината не смогла удержаться от улыбки. Они помолчали несколько секунд каждый думая о своем.
- Неджи ведь здорово избил тебя на экзамене чунина, – сказал Хирузен, словно подначивая ее включиться в разговор о Неджи.
- Да, – негромко ответила Хината. Лгать не имело смысла – эту историю знали все в клане. Но Хината не хотела обсуждать Неджи. Что Хирузен думал, что она скажет? Как сильно она страдала от сравнения себя и Неджи? Конечно, сильно. Но сейчас признаться в этом было равносильно признанию, что она на стороне Хирузена, на другой стороне от Неджи.
- Но вы все равно вроде как дружите… - нахмурился Хирузен. Хината напряженно промолчала.
- Извини, не подумай, что я что-то там выведываю, - тут же пошел на попятный Хирузен. – Просто я уверен, что тебе его гениальностью промывали мозги не меньше, чем мне, чем всем нам – детям примерно его возраста. И он, признай, не способствовал тому, чтобы его, несмотря на это, любили. Скрывать не стану - я его терпеть не могу, придушил бы своими руками, будь возможность. Фигурально, конечно, выражаясь. А ты… ты с ним дружишь. Еще и после того, как в больнице из-за него валялась. Я не могу понять, как так получилось?
Хината на мгновение и сама растерялась – и правда, как так получилось? А потом вспомнила, как впервые в жизни кинулась Неджи на шею на тренировочной площадке.
- Он… может быть милым, – сказала Хината, неловко улыбнувшись.
Хирузен недоверчиво склонил голову набок.
- Это… сложно представить.
Хината со смущенной улыбкой пожала плечами.
- Впрочем, мне кажется, если уж он может быть милым, то разве что с вами, Хината-сама. С вами кто угодно будет милым.
Хината замялась, не зная, как реагировать на такой странный комплимент.
- Потому что вы сами… очень… милая, – неловко закончил Хирузен и посмотрел на нее как-то растерянно, словно, кроме этого, ему нечего было сказать, а сказать что-то было нужно.
- Спасибо. Да, пожалуй, я как раз такая.
- Ну а Неджи не такой, вряд ли вы станете со мной спорить в этом. – Хирузен стащил очередное данго с палочки и с аппетитом прожевал. – Вы знаете, что в клане все гадают, кто из вас кого очаровывает? Даже пари заключают. И вы не в фаворитах.
Хинату словно под дых ударили. Она почувствовала, как по коже пронесся озноб. Она окаменела и замерла.
- Тен-Тен меня ведь с Неджи спутала, да? – Хирузен запил данго чаем. – Значит, она предполагает, что у вас может быть свидание. А ни для кого в клане и не секрет, что между вами что-то такое есть. Всех мучает один вопрос – кто инициатор и кто кем вертит – вы им или он вами? Разумеется, нам бы хотелось, чтобы вы им. Но есть некоторые сомнения.
Хината онемела. Она сидела и смотрела, как Хирузен уплетает данго, лукаво и фривольно глядя на нее через стол, ожидая, что она скажет. А она не могла сказать ничего. Ее язык окаменел, а горло сдавило. От шока. От ярости.
- Я болею за вас, - доверительно подмигнул Хирузен. – Буду счастлив, если этому надменному засранцу разобьют сердце. Он, кстати, неоднократно спал с Тен-Тен, вы знали об этом? Не то чтобы я следил за ней, хотя, может, и хотелось – уж очень она в моем вкусе, – Хирузен мечтательно улыбнулся. - А вот за ним - бывало. Старейшины очень обеспокоены его способностью постигать секретные техники. Вы ведь понимаете – это может далеко завести.
Хината не верила своим глазам и ушам. Человек перед ней словно в одно мгновение снял маску и показал совсем другое лицо.
- Ты побледнела, Хината, – заметил Хирузен. – Что, милый и добродушный союзник тебе больше по сердцу, чем лишенный сантиментов? Ты ведь понимаешь, я - твой союзник, а Неджи твой соперник. И я хочу предостеречь тебя, поверь, из самых лучших побуждений.
- Спасибо, – сквозь зубы выдавила Хината.
- Ну вот, я вижу, ты сразу стала считать меня чудовищем, – рассмеялся Хирузен. – Пора взрослеть, наследница клана. Разве не лучше иметь на своей стороне чудовище, чем пушистого щенка?
Хината не знала, что ответить. Ей было гадко и стыдно, что она поддалась на его обаяние. Ей хотелось выплеснуть остатки чая в его самодовольное лицо. Но она не могла. Потому что как это ни отвратительно – это была правда. Он ее союзник.
- И какие ставки? – Хината вздернула подбородок. Хирузен усмехнулся, глядя на нее с искрой интереса.
- Один к трем, что вы влюбитесь, а он этим воспользуется. Традиционно считается, что девичье сердце ненадежно. А зная Неджи, никто не скажет, что он… чувствительный парень. – Хирузен, скривившись, подобрал эпитет и расхохотался. – Но для вас он очевидно старается. Конечно же, потому что сердце его переполнено страстью, а не потому, что вы последняя преграда на его пути к должности Главы.
- Мне кажется, вы переоцениваете меня, Хирузен. Последняя преграда – звучит очень устрашающе.
- Но это ведь так. Хиаши-сама недолго осталось занимать этот пост, вопрос скоро встанет ребром. Побочная ветвь сильна как никогда, только дураки думают, что мы можем взять и попереубивать их всех печатями. А Неджи знает все секретные техники, видит тенкецу. Очень опасен, объективно сильнейший. Очень весомая фигура. Будь моя воля – я бы убрал его с доски, и дело с концом. Без своего разящего меча младшая ветвь быстро успокоится. Но пока старики не решаются. Их дело. В конце концов, близиться война. Неджи ведь может с нее и не вернуться, верно? – и он с аппетитом прожевал очередной рисовый шарик.
Хината посмотрела на свои руки, лежащие на столе. Они отчетливо дрожали.
- Я запрещаю вам причинять вред Неджи, Хирузен, – сказала она холодно и твердо.
- Я и не собирался. На поле боя, думаю, найдутся и другие желающие.
- Неджи полезный шиноби для клана. Ваши опасения на его счет слишком… завышены.
- А, так значит, ты не влюблена в него?
- Не больше, чем необходимо, – сказала Хината и не узнала свой голос – надменный и насмешливый.
Хирузен посмотрел на нее с искренним восхищением.
- Тогда я поставлю на тебя. Одни к трем – можно обогатиться.
- Не продешевите, – улыбнулась Хината и поднялась. – Мне пора.
- Я провожу тебя, – тут же поднялся следом Хирузен.
- Не стоит. Я должна встретиться со своей командой. До свидания.
Хината торопливо вышла из-за стола и поспешила уйти. Она все еще была в парадном кимоно и неудобных гэта и семенила, как и подобает благовоспитанной девушке. Как же ей хотелось сбросить туфли, разорвать подол, запрыгнуть на крышу и пуститься прочь во весь дух. Добежать до квартала, найти Неджи и трясти его, трясти, трясти и требовать, чтобы он сказал немедленно, что все это неправда! Что их чувства не подделка. Что все Хьюга могут гореть синим пламенем!
Она завернула в переулок и остановилась.
Тен-Тен стояла на ее пути, бледная от гнева, молчаливая и неподвижная, как статуя. Хината медленно приблизилась, внимательно глядя в ее горящие бешенством глаза. И все поняла.
- Хорошо провела время с этой падалью? – поинтересовалась Тен-Тен.
- Ты говоришь о члене моего клана, - заметила Хината.
- О, извини, что обидела твоего друга.
- Ты можешь его ненавидеть, а я не могу. Как бы мне ни хотелось.
- О, твоя ненависть так и хлещет через край, – глумливо улыбнулась Тен-Тен.
- Что ты слышала? – спросила Хината.
- Не больше, чем необходимо, – язвительно передразнила ее тон Тен-Тен.
- Я сказала это, чтобы защитить Неджи. Ты не понимаешь.
- Вот тут ты чертовски права, Хината. Я не понимаю. Но не думай, что из-за каких-то идиотских причин я не расскажу о том, чего я не понимаю, человеку, который все поймет.
Тен-Тен молнией взлетела на крышу, под ее ногой звякнула черепица. Хината покачнулась, оперевшись рукой о грязную стену переулка и крепко-крепко зажмурилась, мечтая, чтобы этого вечера никогда не было.

@темы: Хината, Макси, Гет, Неджи, Ко, Shelma-tyan, Фанфикшн, Ханаби, Другие члены клана, Неджи/Хината, Хиаши

---

Африка.

[Laora]

Арт в превью, для увеличения кликать.

Автор:  pink-pink
Персонажи: Сакура/Хината
Рейтинг: G
Разрешение автора на размещение его работы: получено



Africa by pink-pink on DeviantArt

@темы: Хината, Фемслэш, Хината/Сакура, Арт, pink-pink

---

Лаванда.

[Laora]

Название: Лаванда
Автор: NibiNoNEKO
Оригинал: тут
Переводчик:  Риджер
Фэндом: Наруто
Пейринг: Неджи/Хината
Рейтинг: PG-13
Жанр: романс/ангст
Примечание переводчика: хочу отзывов о сюжете и выбранном тексте (оригинале и переводе). Про пропущенные запятые, не совсем точно переведенные слова и пр. - в у-мыло, если хочется.
Разрешение на размещение: получено

Они оба знали, когда это началось - вскоре после чуунинских экзаменов, когда он начал тренироваться вместе с ней. Сначала он был резок, потом смягчился.

В тринадцать Неджи начал хвалить её, но Хината все равно знала, что выглядит слабой в его глазах.

В четырнадцать лет в его похвалах появился скрытый флирт. Никто не замечал - кроме неё.

Когда дело касалось её, в нем словно жило два разных человека. Хината знала, что где-то глубоко внутри он по-прежнему ненавидит её и её отца.

Было и другое, что заставляло бояться - собственнический инстинкт в устремленном на неё взгляде.

Хината стеснялась и не знала, как реагировать на флирт. Это все-таки было странно.

В их семье инцест был обычной вещью. Скорее всего, её и так собирались выдать замуж за Неджи.

В пятнадцать лет он обнял её.

Она была расстроена тем, как ведут себя друг с другом Сакура и Наруто.

Она тихо плакала, когда вошел Неджи.

И обнял её.

От него пахло мылом.

Его волосы были шелковистыми и пахли травами.

Его глаза были светлее, чем её, и более пугающими.

Казалось, они видят все. Он знал о её тоске по Наруто.

Её боязни провалиться. Её огорчении и тревоге от его обращения с ней.

Неджи отпустил её.

Хината залилась ярким румянцем и убежала.

Неджи ухмыльнулся.

------
Неджи был очень скрытным.

Он мастерски прятал чувства к Хинате. Он всегда с ними спорил.

Когда он видел дурное обращение с побочной ветвью семьи, его глаза наполнялись ненавистью к ней.

Ему нравилось, когда она тряслась от страха.

Но когда она улыбалась или улучшала свою технику, он чувствовал желание обнять её и никуда не отпускать.

Но оба человека, уживавшихся в нем, знали, что он мучает её.

Она любила другого, а Неджи лишь увеличивал её бремя.

И знаете что?

Он наслаждался этим.

----
В шестнадцать лет Неджи начал играть всерьез. Он провожал её домой. Они тренировались вместе.

Хината была довольна, но то, как он смотрит на неё, заставляло её дрожать.

Она знала, что Неджи любит её. И она пребывала в растерянности.

Любит ли её Наруто?

Знает ли, что она его любит?

----
В семнадцать.

Неджи сделал то, что хотел сделать.

Хината пахла двумя вещами:

Лавандой в цвет её глаз и

Грехом.

Грех пришел с его испорченных губ

Никто не знал.

Никто не знал, как он добивался её.

Будучи и нежным, и требовательным одновременно.

Как поднималась её грудь, когда он поцеловал Хинату впервые.

Как она запиналась, даже крича его имя.

Как затуманились её глаза, когда он вошел в неё.

Как она тихо всхлипывала, уткнувшись в его плечо.

Его Хината. Хината была его.

Его секрет. Его любовь. Его ненависть.

Не было подходящих слов, когда он и она стали единым целым.

Он мог сказать только одно.

Она по-прежнему пахла лавандой.

И грехом.

@темы: Хината, Инцест, Ангст, Неджи, Драббл, Фанфикшн, Неджи/Хината, Риджер

---

Исчезнувший идальго. Глава 20.

[Laora]

Название: Исчезнувший идальго
Автор:  katsougi
Фэндом: Наруто
Рейтинг: R
Пейринг: Неджи/Итачи
Жанр: немножко фантастики, немножко ангста
Предупреждения: ООС, AU
Размер: макси
Дисклеймер: герои принадлежат Масаси Кисимото
Саммари: Когда прошлое не отпускает, а проблемы решаются кровью. Когда единственный шанс выжить - поверить врагу. И полюбить врага.
От автора: Сиквел к "Династии избранных".
Разрешение автора на размещение его работы: получено

-1- -2- -3- -4- -5- -6- -7- -8- -9- -10- -11- -12- -13- -14- -15- -16- -17- -18- -19-

-20-

Юдай стоял у окна уже чуть ли не час. Предчувствовал. Не могло всё пройти легко, раз дошло до крайности. Если стая готова к атаке, она атакует. И только от её вожака зависело, как она успеет набедокурить. Юдай сам толком не знал, чего хотел больше: чтобы Хьюга успел или опоздал. Если что-то выйдет из-под контроля, Юдай имел полное право остановить недружественного чужака. С другой стороны, он сам обязан защищать свою стаю. Юдай не мог просто наблюдать, как его соратников грызут насмерть, поэтому швырнул на первую полосу тех, кто давно должен был сгинуть. Они впутали Такеши в неприятности и держали возле себя. Юдай не знал, почему Такеши так рьяно цепляется за них, но собирался положить этому конец. Он изучил информацию, которую для него собрали подопечные. Но даже они не смогли разузнать, что именно связывало Такеши, Какузу и Хидана. Что бы между ними ни возникло, они тщательно это скрывали.
Зловещая тишина душила город. Юдай сам еле сдерживался, чтобы не кинуться на поиски. Это будет несолидно и слишком заметно. Когда на улицы ступает Старейшина, это всегда событие. Это всегда повод для беспокойства. Беспокойство снедало окружающих после атаки на Такеши, в широких кругах считающегося однозначным наследником. Юдай тоже его хотел видеть на своём месте, но Цунаде совершенно отчётливо дала понять, какого она мнения. Да и всем стало понятно, когда всё это случилось.
Ветер донёс слабый аромат неизбежности. Юдай ждал. Наверно, поэтому и отложил все дела, срочные и не очень, и просто стоял возле окна. Ожидание не могло продолжаться вечно. И едва нагрянули перемены в атмосфере, Юдай подобрался, готовый бежать сам. Пусть в его поступке усмотрят угрозу. Он мог бы послать любого члена своей семьи, что тоже выглядело бы весомо. Но любой другой – не то же самое, что Старейшина. А он сам хотел и уже обыгрывал варианты, как это лучше сделать. Главное, как убедить Цунаде. Она ни за что не позволит мчаться не разобравшись. Но едва в воздухе разнесётся запах крови, даже у неё не останется аргументов. Юдай ждал этого запаха. Жестоко желать своим подопечным гибели, но он всё равно ждал. Надеялся, что гостей встретит тот, кого он выбрал. Чужак всегда остаётся чужаком, как бы ни маскировался под местных. А чужак, замешанный в грязных делах – тем более. Какузу всегда оставался нежелательным. Хидана Юдай не знал так хорошо, не знал, откуда он взялся, его пристрастий и целей. На виду всегда оставался Какузу, повсюду таскающий за собой сквернословящего телохранителя.
Цунаде словно прочла его мысли, увидела колебания и сама явилась в кабинет. Не постучалась, просто зашла и плотно прикрыла за собой дверь.
- Я позвонил в больницу, распорядился, чтобы Такеши ввели транквилизатор, - сразу же приступил Юдай.
Объяснять не пришлось. Цунаде сама прекрасно видела происходящее. Она, наверно, тоже приняла бы кое-какие меры, предотвращая опрометчивый поступок внука. Такеши не должен пострадать, он не выдержит раунда с сильным противником. Даже с не очень сильным. Юдай не мог допустить его смерти, ибо слишком сильный шок пережил в прошлый раз. Знал, что из-за не совсем чистых махинаций Такеши мог так и закончить, но не верил, пока этого не произошло.
- Что ты собираешься делать? – Цунаде не начала спорить или объяснять ситуацию. Настроение её было пугающим. Именно так она смотрела, когда собиралась сделать что-то масштабное. Она так же смотрела на противника, когда он стоял напротив неё, скаля зубы, окружённый верной компанией. Она одна не побоялась выйти против самовольных властолюбцев из чужих краёв. Наверно, такие истории происходили в каждом регионе. Рано или поздно находится кто-то, уверенный в своих силах достаточно для того, чтобы бросить вызов чужому вождю. Тогда Цунаде первая начала, сходу тараня первую полосу и безошибочно вцепляясь в глотку зачинщику. Когда прибыло подкрепление, среди которого был и Юдай, она уже прижимала его к земле. Яростная и неукротимая. Её боялись даже самые сильные. Она черпала мощь из самого окружения, она буквально высасывала её из врага.
- Я должен быть там.
- Ты послал разведку, - напомнила она.
Юдай заинтересованно обернулся. Она знала. А он собирался молчать.
- Парни Такеши, которые тоже сделали всё, чтобы заварить эту кашу. Никто не останется безнаказанным.
- С таким же успехом ты мог послать Учиху Итачи, - назвала альтернативу она.
- Итачи не тот человек, которому суждено выступать в авангарде.
- Почему же? Не доверяешь его способностям? – она даже не усмехнулась.
- Он слишком важен. Нельзя жертвовать никем из Учиха.
- А кем можно? – встречный вопрос. Цунаде не одобряла разделения общества на нужных и не очень. Она смотрела на общество, определяя уровень. Сильные всегда становились впереди. – Юдай, ты сейчас судишь предвзято, понимаешь?
Юдай понимал, но опасался действительно потерять Итачи, ставшего почти членом семьи Сенджу. Он так рассчитывал на союз с Каэде, а Итачи в какие-то дебри подался. Итачи, который просто обязан был стоять за спиной Юдая и вместе с ним встречать неприятеля. Итачи с детства воспитал в себе выдержку и ту силу, какую хотелось видеть в собственном первенце.
- Тебе нечего сказать? – потребовала Цунаде ответа. – Нельзя выделять любимчиков. Так не поступает Старейшина. Ты теперь Итачи защищать собираешься?
- А разве Хьюга не делает того же самого? – наконец отозвался он.
- Ситуация другая. А когда разгорается настоящий конфликт, не личный, в бой вступает армия, а не обиженные мальчики или девочки, - пренебрежительно охарактеризовала она несдержанных мстителей, в категорию коих попадал и Такеши.
Итачи – армия. Шисуи – тоже армия. Все те, кто живёт лишь офисной работой и короткими пробежками по выходным – тыл, способный только о раненых и позаботиться. Только не о ком будет заботиться, потому что оборотни не любят показывать ран. Помимо клана Учиха существовало много толковых товарищей по оружию. Только Сенджу, казалось, настолько сблизился с кланом, что не представлял без него никакого значимого рейда. Фугаку всегда стоял в первых рядах, лишь на полкорпуса отставая от Юдая. Все они, разлившиеся полосой прибоя. Даже старики могли показать молодым, на что способен клан Учиха. Они до конца жизни были перед глазами, а когда приходило время, просто исчезали. И Юдай никогда не интересовался, куда они ушли. Учиха, как и Сенджу, редко хоронили родственников. Они лишь могли молча оплакивать их, когда те уходили, не прощаясь, в последний путь. В густые леса, чтобы встретить превосходящего противника. Чаще всего это были обычные звери.
Атмосфера изменилась гораздо быстрее, чем ожидалось. Запах крови ударил в виски. Юдай снова отвернулся к окну, понял, что пора. И Цунаде поняла. Оставалось лишь выждать некоторое время, пока кто-нибудь не посмотрит, что происходит. Пока весть не долетит до дома старшей семьи. Тогда и не раньше Юдай обязан выступить с серьёзным намерением всё это остановить. Но он хотел сейчас. Рвался на свободу, как, наверное, не рвался никогда. Он почти ненавидел этого высокородного мальчишку из клана Хьюга. Он жаждал сам отведать его крови, ибо та капля, что успела попасть на язык, только разожгла аппетиты. Юдай почти мечтал задушить его и ждать, пока он перестанет дёргаться. И даже тогда не разжал бы хватки. Только когда его тело начало бы коченеть. Юдай отдавал себе отчёт, что поддался необоснованному чувству мести, коему легко поддался Такеши. Хьюга достаточно наследил, чтобы вызвать на себя гнев.
- Подожди, - Цунаде подошла, сжала его плечо. – Ты не можешь сейчас.
- Я знаю, - подтвердил он.
- Кого ты выслал навстречу? – насела Цунаде. – неужели даже клан Учиха им уступает? Кто они?
- Хорошая команда, - развернулся он. – Способная потрепать нервишки его шакалам.
Но он не знал, сколько их. От этого волновался ещё сильнее. Не даром же Хьюга нашёл в себе смелости предупредить Юдая. Если хотя бы половина из них обладала силой мальца, встречающей паре не выстоять. И всё же Юдай оставался на месте. Одним выстрелом двух зайцев: избавиться от тёмной половины Такеши и получить право действовать против чужой змеи. Даже кланы Хьюга, Намикадзе и Узумаки не смогут оспорить это право и потеряют шанс на месть.
- Юдай, не делай глупостей, - Цунаде стала грозной, видела каждую его эмоцию, словно мысли читала. – Не поддавайся гневу. Ты не должен думать об этом мальчике, как о враге. Нет, не так… Ты обязан видеть в нём только досадную помеху, которую, если просто отодвинуть в сторону, легко будет игнорировать.
- Хватит, ладно? – он снова смотрел на собеседницу. – Я сыт по горло твоими нравоучениями. Я уже не маленький. И школу Старейшин прошёл на отлично. Ты сама была свидетелем. Чего же ты теперь от меня хочешь? Так заигралась в защитника угнетённых, что любой ценой хочешь вытащить Хьюгу? – только так он мог сейчас вылить гнев. Если не избавится, мысли начнут играть с образом Хьюги Неджи и превращать его в главного врага. Так рождается месть. Зачастую противник не так велик, как кажется.
- Теперь ты пользуешься своим непоколебимым статусом? Юдай, ты забыл, на каких условиях я оставила пост в твою пользу? Ты настолько глуп, что позволишь кланам Хьюга и Намикадзе вторгнуться на нашу территорию? Как ты ИХ прогонишь? Как намереваешься от них избавиться? – она выдержала паузу, ожидая возражений и не получив ничего в ответ.
Юдай вдыхал аромат крови и не двигался. Снова отвернулся и вгляделся в шелестящие на ветру листья, ждал любого сигнала. Не от Цунаде. Он вообще не желал её видеть. Сегодня любое вмешательство воспринималось в штыки. Если она продолжит настаивать, он не сдержится и выскажет. Возможно, они поссорятся. Возможно, первый акт пройдёт без вмешательства старшей семьи. Он ждал. Вдыхал запах, распространяющийся почти на подсознательном уровне, и буквально видел, как стая незнакомцев рвёт Какузу с его подельником на куски. Даже не видя происходящего, он уверился, что это они. Всегда бывает первая полоса обороны. И всегда большинство из отважных бойцов гибнет.
- Юдай, - позвала Цунаде строго.
- Я пойду, когда придёт время, - наконец произнёс он, внутри почти дрожа от сдерживаемого азарта. Ему самому хотелось посмотреть. Давно не приходилось выбираться на настоящую стрелку. Показная грызня – совсем не то. Она не пахнет, даже если соперники ранены. Юдай часто встречался с Касуми и не мог одолеть её в трёх раундах из пяти. Они были равны. Он – чуть сильнее физически, она – вёрткая и чудовищно проницательная. Касуми никогда не оставляла вызов мужа без внимания. Её не останавливала обстановка. Она спокойно наблюдала впоследствии, как прислуга выносит разбитую мебель, равно как вьются мухи над кровавыми пятнами в траве за городом. После схватки у них всегда было что вспомнить. Всегда настолько горячая страсть, что они опасались любого случайного свидетеля. Юдай слизывал её кровь, она забирала её себе, впитывала вместе с его кровью. Она оставалась неистовой и буйной, ломая настрой Юдая одержать верх в этой игре. Касуми сама предпочитала доминировать. А он просто позволял и отдавался неге.
- Я знаю клан Хьюга, Юдай, - не отступала Цунаде, уже не пытаясь подмять Старейшину под себя. Опомнилась, едва получила передышку в споре. Она сама отдала власть другому и ушла. Все думали, что насовсем, а она через полгода вернулась, пышущая жизнью и силой. – Даже если он будет лежать в окружении тел своей стаи, тебе придётся доказывать, что это он затеял. А он изо всех сил старался избежать этого. Только не его смерть, Юдай, слышишь? За Неджи они армию поднимут.
- Даже если он будет лежать, как ты сказала, в окружении своей стаи? Чужаков, вторгнувшихся на чужую территорию с намерением посеять беспорядок? У них не останется выбора, кроме как признать наше право отстаивать территорию.
- Дай бог, чтобы это было так… - будто обронила Цунаде и отступила. Согласилась. Значит, и Юдай не так уж поспешил с выводами. Он снова повернулся к ней, хотел заверить, что не допустит оплошности, но увидел закрывающуюся дверь кабинета.
А потом раздался одиночный волчий вой. После того, как Юдай в полной тишине простоял полчаса или половину суток. Он потерял счёт времени, поглощённый зловещим ароматом. От незнакомого зова он вздрогнул. Никогда не слышал его прежде и не сразу сообразил. То усиливающийся порыв выдраться на свободу, то утихающий, как притаившаяся пума, мгновенно вспыхнул адским пламенем. Юдай знал, чей это голос, не успев подставить образ.
- Хьюга… - крепко сжимая ладони в кулаки, полыхая от ярости, выдавил он в холодное стекло.
Этот юнец посмел оглашать территорию Юдая своими призывными воплями. Будь он рядом, Юдай не задумываясь кинулся бы в стремительную атаку. Ему ответили, совсем отодвигая царствующий клан Сенджу в сторону. Подсознательно Юдай понимал, что Хьюга лишь призывает свою стаю остановиться, но не мог простить. Предпочтительнее видеть в нём врага, желающего натравить своих псов на чужого вожака.
Он едва сдержался, оставался на месте. И чуял запах крови. Его собственной крови. Только когда кольнула отстранённая боль, он поднял ладонь к глазам и увидел пропоротую когтями кожу.
Песнь за окном продолжала звучать. Заунывная и торжественная. Если общество Юдая и ждало до сих пор, сейчас оно соберётся, чтобы отстоять право Старейшины владеть этим миром. В каждом, кто сохранил тягу к свободе, руководил инстинкт защиты территории. Особенно Юдаем. Он успел подумать о Такеши, хотел позвонить поинтересоваться, уснул ли он, как почуял слабый запах жены за дверью.
Касуми всегда оставалась рядом. И в такие моменты он чувствовал её единение. Они вместе – сила непобедимая. Синхронная.
Она остановилась по левую руку и так же молча посмотрела на улицу, показывающую всё тот же двор, те же фонари и деревья, шумящую теми же автомобилями на шоссе.
- Ты пойдёшь со мной? – поинтересовался Юдай, отлично представляя её ответ.
- Сразу после повторного сигнала.
Сигнал – всегда кровь. Неслучайная кровь не ограничивается одним разом.
Юдай крепко сжал её руку в своей, пачкая кровью. Чувствуя, как тонкая струйка тянется по его пальцам, заливается внутрь ладони и с ногтя падает вниз. Точно так же, всем естеством, это же ощущала Касуми.


Неджи сразу понял, что кончился лимит его свободного времени. Исходя из нетерпеливости Юдая, можно было предположить, что он всеми способами пытается устранить чужака. Но только так, чтобы не развязать кровавых разборок. Но без крови уже не получится. Наверно, это стало очевидно после схватки с Такеши. Наверно, Неджи просто мечтатель, надеющийся на лёгкий выход. Только не будет легко.
Неджи остановился на холме и внюхивался в разливающийся запах беды. Опоздал. Не нужно было проверять все до единого подступа, а он понадеялся закрепить систему посланий. Если бы не ночной дождь… Да был бы ливень какой, не так бы обидно, а тут просто пролил и уже к утру всё подсохло. Получается, зря Неджи вчера с Шисуи так старательно патрулировал. А сегодня совершил очередную ошибку. Видел её и жалел. Поздно жалеть, ничего нельзя вернуть. Он уже знал, что происходит. Как бы ни торопился, даже если воздухом, он опоздал. Едва пришёл к выводу, прикинул, кто мог встретить его команду и где Шисуи сейчас. Мог ли он дойти и стать первой жертвой? Или, быть может, это был Итачи? Встревоженный ничуть не меньше, так нежно обращающийся с Неджи, что у него сердце вниз ухнуло. Возможно, не из-за нежности это всё. Возможно, Неджи повёлся за его скрытой силой или уверенностью. За его шармом, в конце концов. Учиха, что так мастерски всё это время ограждал чужака от своего неприветливого мира. Всё вместе, но оно заставило сердце Неджи откликнуться и потянуться к нему. Не ради расчёта, но с целью другой, непонятной, доводящей до отчаяния.
Неджи выпустил из внимания всех остальных. Он переживёт гибель Шисуи, он справится с прямым вмешательством Юдая или Цунаде, но он не хотел потерять того единственного Чёрного Бурана, бураном и ворвавшегося в его жизнь, висящую буквально на волоске. Неджи осознал, насколько сильно привязался к нему. Насколько тянулся и сам пытался приблизить. Они оба поддались чарам невозможной любви. И Неджи понимал, что банально втюрился. Благодаря ли настойчивости Итачи или постоянным мыслям о нём, но это постепенно закрепилось и въелось на клеточном уровне. Теперь Неджи не обдумывал ни одной линии будущего без его участия.
Поэтому не мог потерять его.
Он перетёк в личину чёрного волка, связанную с кучей неприятных воспоминаний. Мог бы и в белого, и в рыжего, но он намеренно избрал тот облик, к которому испытывал неприязнь. Успел чуть ли не возненавидеть его, пока пребывал в плену. Но оборотень обязан бороться со своими страхами.
Он вздёрнул морду вверх и завыл. Только так он мог заставить своих ребят прислушаться. Слишком долго медлил, рисковал опоздать. Если Итачи вышел против них один, от него могло вообще ничего не остаться, кроме истерзанного трупа в крови. Итачи, что вызвал лишь ненависть к своей персоне, шагающий по порядкам мира Неджи, будучи преисполненным активного рвения завоевать золотого кугуара. Его отвергали всеми способами, а он будто не замечал, продолжал идти вперёд и остановился только после того, как Наруто от него отвернулся. Учиха Итачи, который не имел права умереть.
Он выл и выл, прикидывая, достигнет ли его голос другой окраины. Успел две третьих границ оббежать, а всё ещё сомневался. И продолжал сомневаться, пока не услышал многоголосый ответ. Сразу же узнал их голоса, болью резанувшие по сердцу. Неджи не заметил, как влил в свой зов нотку торжества. Оказывается, скучал по ним не меньше, чем по Наруто или родным. Он тянулся к ним. К надёжной защите, с которой он уже не выглядел одиноким и уязвимым. Теперь Юдаю придётся считаться с мнением втиснувшегося в их привычный уклад чужака. Юдай и до того пытался, но чувствовал неоспоримое преимущество. Наверно, оно и сейчас было, ибо за спиной Старейшины армия, устрашившая бы и человечество, сплоченное в тысячу раз меньше. Только сейчас Неджи чувствовал перемены. В кругу стаи он сам становился аналогом Старейшины.
Только спустя несколько минут он понял, что не слышит всех голосов. Двое… Неджи недоверчиво замолк. В этой кровавой стычке погибли двое его ребят? Или же остались там, в родном краю? Или, быть может, уползли зализывать раны?
Он возобновил перекличку и снова не услышал их голосов. От этого оборвалось что-то внутри. Итачи или Юдай? Кто из них встретился с ними первым? Хотелось верить, что Юдай. Что это его люди натолкнулись на отчаянно сражающийся за лидера отряд. Оставшиеся голоса не прерывались. С кем бы ни происходила схватка, она уже закончилась. И там нет важных шишек, способных помешать переговорам старых друзей. Никто не вмешивался. Все слышали и все молчали. Но Неджи рассчитывал услышать и ещё один голос, слышанный лишь однажды, когда Итачи точно так же переговаривался с Наруто.
Чуть позже пришло и осознание происходящего. Если встречающие Юдая пали в битве – а он не послал бы целого отряда – то скоро он сам сделает ход. Неджи мысленно готовился к нему. Это будет акт настоящей силы. Юдай не простит. Найдёт миллион причин, по которым будет иметь право либо уничтожить чужака, либо выдворить его за пределы территории. Не питающий иллюзий Неджи понимал, что скорее первое. Похищение браконьерами давало дополнительный шанс. Пока Неджи остаётся исчезнувшим, до сих пор, это дело старших семей, а не его личное. Юдай тоже понимал это, поэтому медлил. Зато Такеши было наплевать на углубленное изучение ситуации. Даже не имея права на месть, Хиаши пойдёт на неё из-за смерти племянника. Неджи хотелось так думать. Хотелось ощущать его могучую поддержку. Это стыдно – прятаться под широким крылышком опекуна, но порой у каждого проскальзывают моменты слабости. Или это всего лишь тихая семейная любовь…
«Ждите меня», - отчётливо передавал Неджи через расстояние. Прислушивался к окружающему в ожидании врага и продолжал закреплять положение. Нагло подчёркивал свой статус равного. Наносил удар гордости Юдая и Такеши. Но опасаться следовало не только их гнева. Был в семье Сенджу кто-то ещё, холодный и яростный. Наверно, как Узумаки Кушина. Они с Касуми вообще были удивительно похожи по складу ума. И обе они вкладывали в схватку всю свою ярость. Неджи не был уверен, что хотел бы потягаться с Кушиной, тогда как не отвергал кандидатуры Минато и Хиаши. Разумеется, это не была бы борьба за власть.
Ещё оставалась Каэде и Цунаде. Смогут ли они, сравнительно дружелюбно настроенные, оставаться в стороне, пока на их глазах истекают кровью их родные?
Но Неджи отдавал себе отчёт в том, что истечь кровью мог он сам. Группа подготовленных верных ребят уступит численному превосходству. И в армии Юдая будут отнюдь не слабаки. Он мог швырнуть на Неджи Итачи. И тогда никто не знал, чем всё могло бы обернуться. Итачи позволил бы убить себя, но не нанёс бы смертельную рану. Снова в груди сдавило от одной лишь мысли. Неджи замолчал, опустил морду и продолжал стоять, слушая голоса. Все, кроме двух. Начиная скорбеть о них. Все они поступили отважно, но опрометчиво, наплевав на телефоны и комфортабельные условия цивилизации. Предпочтя добраться сами, потратив несколько утомительных дней, и храня всё ту же верность своим идеалам.
Неджи легко взял с места, спрыгнул с возвышенности и мелким галопом помчался в сторону всё ещё звучащей волчьей песни. Они не тронут противника. Возьмут его в силки – выживших – и будут охранять до появления Неджи или отряда Юдая. Неджи хотел надеяться, что придёт первым. А бежать оставалось так много…


Итачи держался своей машины, пока Неджи занимался переговорами с собственной сворой. Смешно донельзя: вожак умасливает стаю. Но вряд ли всё так и обстояло. Итачи нутром понимал, что Неджи объясниться с ними должен, ибо за чужака вступился, на которого сам же их и натравил. А если так, почему они не услышали всей правды ещё там, в каменных холмах? Если бы услышали, не кинулись бы на чужака, всё ещё считая его враждебным, с такой яростью, что у Итачи выбора не осталось, кроме как всерьёз защищать жизнь. Он держался. Думал, чем всё это закончится и когда. В каком состоянии Итачи будет после поединка. И будет ли вообще. Помимо того, что он и так прибыл слегка помятым после схватки с Такеши и его компанией, он мог обзавестись очередным противником прямо там, не сходя с места. Если бы прикончил одного, на его место встал бы второй. Так поступают отчаянные головорезы, лишившиеся руководства.
Итачи только тогда вздохнул спокойно, когда услышал зов Неджи. Сразу поверил, что всё в порядке будет. Стоял, широко расставив лапы, тяжело дышал и просто наблюдал, не пытаясь ничего предпринять. А в двух шагах точно так же замер Шисуи, исторгая низкий рык из горла. Они оба ждали развязки и оба понимали, что она откладывается. Неджи был всё ещё слишком далеко. Он долго выл: заверял, что с ним всё в порядке, и отдавал распоряжения. Его стая ещё тянула после того, как он замолк совсем. Постепенно сводила песнь на нет. И никто из знакомых Итачи не подхватил. Стоило представить, какой хаос творится в городе, раз чужак выступает на передовой. Итачи не совсем понимал стратегии Юдая. Он мог бы и вплести голос на минуту. Он бы показал, что тоже наблюдает, осадил бы прибывших и заодно Неджи. И он бы развеял смуту хоть частично. Каждый оборотень в мегаполисе притаился. Итачи тоже притаился, ждал любого подвоха. И ждал голоса Старейшины. А когда не дождался, с опасением ждал его самого.
Неджи появился спокойно, словно отлучился погулять и вернулся довольный. Он на самом деле выглядел счастливым. Соскучился, наверно. Итачи почувствовал укол вездесущей ревности. Ещё вчера он один владел временем Неджи и самим Неджи. Но пережитки прошлого конфликта догнали их. Итачи хотелось огрызаться на всех подряд, но он держался. Он принимал поддержку Шисуи, его попытки облегчить боль от свежих ран. Итачи позволял. Не обращал внимания на его действия и терпел. Они оба ждали в машине Итачи, ибо свою Шисуи где-то потерял. И они оба наблюдали за происходящим в стороне.
Никто больше не появился. Неджи предоставляли самому себе. Юдаю оказалось достаточно крови друзей Такеши.
- Скверно, вообще-то, - наконец заговорил Шисуи после молчания, казалось, длящегося несколько часов.
У Итачи в горле пересохло, но он не просил пить, терпел.
- Что именно? – уточнил он.
- Юдай не прислал отряд. По сути, позволил Хьюге главенствовать над территорией.
Сегодня произошло одно из тех событий, которые считают либо переломными, либо роковыми. Итачи самого мучил сей факт.
- Он не станет развязывать войну, - не вполне уверенно заявил Итачи, не отводя от Неджи взгляда. Где-то там, за пределами машины, за пределами слышимости, он то исчезал из виду, то появлялся. А Итачи мечтал всё это остановить, ибо не видел больше выхода. Хотел насладиться Неджи, чтобы упасть без сил, но всё равно удерживать его, не выпускать даже во сне.
- Не думаешь же ты, что он стерпит? – от противного пошёл Шисуи.
- Нет, не думаю. И боюсь того, что грядёт.
- Значит, и я не ошибся.
Если бы только Юдай ответил на перекличку…
- Шисуи, я попросить хочу…
- Опять за него?
- Нельзя всё так оставлять. Необходимо отчитаться Юдаю.
- И поэтому ты хочешь, чтобы это сделал я, - констатировал Шисуи. – А ты? Останешься с ними? Они же ненавидят тебя.
- Знаю. Но всё равно…
- Итачи, ты с ума сходишь, ты хоть сам понимаешь это? – пауза, несколько вздохов. – Из-за него ты сам на себя не похож. Ты, вообще, собираешься в себя приходить?
- Если это позволит ещё немножко побыть в сказке, то нет, - без промедления выдал Итачи.
Шисуи только руками всплеснул.
Наконец Неджи отступил в сторону. Оставил своих людей там, за первой полосой редких деревьев. Светлая рощица постепенно превращалась в лес, стоило лишь пару сотен шагов сделать. Далековато же пришлось бежать на стрелку – Итачи осознавал детали произошедшего с некоторым опозданием. Саднило каждую царапину. Слетал азарт – и мир становился реальным. Становилось не по себе от одного только взгляда на всё это. Итачи овладело то же самое тяжёлое ожидание, какое, наверно, охватило всех оборотней в округе.
- Я с ним поговорить должен, - Итачи взялся за дверной рычаг.
Шисуи поспешно ухватил его за локоть, останавливая. Итачи не смотрел на него, только на Неджи, остановившегося на маленьком холмике. Остальные очищали обзор, отодвигались на дальние позиции. Им нельзя появляться в городе, нельзя пользоваться гостиницами или магазинами. Они сразу будут восприняты как армия. А чужую армию следовало встречать соответственно. Юдай не захочет видеть Неджи за столом переговоров. Он вынужден будет смотреть на него как на равного, как на Старейшину. И у них ни за что не получится сгладить ситуацию. Может, поэтому Юдай не ответил? Его голос означал бы хоть хрупкое, натянутое, но всё-таки перемирие.
- Итачи, поехали со мной. Нельзя тебе здесь оставаться.
И засыпать одному, обнимая подушки, представляя на их месте ЕГО. Нет, пожалуй, он сегодня вообще не уснёт. Никто не будет спать. А завтра увеличенный процент оборотней возьмёт больничные листы. Все уже готовы и ждали лишь сигнала. Лишь призывного воя Старейшины. Тогда соберётся армия, способная раздавить маленький отряд Неджи за пару минут. Он не ограничатся поединками. Они будут действовать как в военное время. И тогда останется ждать кланы Хьюга и Намикадзе. Возможно, Наруто тоже прибудет. Маловероятно, но возможно. Итачи едва не вздрогнул. Не хотел видеть его. Особенно после того, как невзначай представил лежащее в луже крови тело Неджи. Итачи не знал, что будет делать. Станет ли он перебирать его слипшуюся шерсть, прольёт ли поток слёз или просто остановится в стороне, в полном оцепенении, с каменным лицом. Только не надо Наруто. Итачи чувствовал, что мог бы кинуться и на него, если бы Наруто захотел сам подойти к Неджи и забрать его с собой. Навсегда.
- Итачи… - повторил Шисуи.
- Подожди здесь, ладно? – не глядя, попросил Итачи и вышел, хлопнув за собой дверцей.
Не было суеты или нервозности. Итачи словно уже овладело это оцепенение. Он двигался ровно, держал себя в руках, словно уже определился с будущей ролью. Он встанет в ряды Юдая, но не нанесёт ни одной смертельной раны.
Он подошёл к Неджи, когда последний из его людей скрылся в лесу. Им проще было найти место для ночлега здесь, где можно обеспечить множество укрытий, где враг не подберётся близко. Итачи поднял руку, намереваясь обнять Неджи, прижать к себе и закопать в его шевелюре лицо. Но он ограничился прикосновением раскрытой ладони к его спине. Нельзя больше.
- Я должен остаться, - первым заговорил Неджи. Приглушённо.
Итачи знал, что так и будет, но всё равно спросил:
- А дальше как?
- Я не знаю, - покачал Неджи головой. Не шевельнулся больше. Он был так похож на растерянного мальчика. Итачи снова подавил в себе желание обнять его. Он бы, возможно, и не попытался отстраниться, но не сделал ничего, что выдавало бы его желания.
- Я должен поехать к Юдаю? – предложил Итачи. Сам только что хотел перевалить эту миссию на Шисуи, но от одного взгляда на поникшего лунного барса хотелось самому действовать. Но действовать не так, не где-то в стороне, а с ним рядом. Хотелось держать его и наслаждаться его горячим телом. Хотелось одержать над ним верх и показать, какой надёжной Итачи может быть опорой. Но Неджи и так это знал.
- Пожалуйста, Итачи, вместо меня…
Посылает на переговоры другого, кого наверняка выслушают, ибо личное появление будет той самой роковой ошибкой.
- Я не вижу другого выхода, - Итачи выдохнул с явной неохотой, - ты уехать должен. Не хочу, чтобы и дальше так продолжалось. А потом…
- Тебя оставить? – перебил Неджи, не дослушав.
Итачи слегка удивился. Обычно он всегда дожидался последнего слова, а тут сразу.
- Ох и заигрался ты, Хьюга, - Итачи подавил желание пригладить его чуть спутавшуюся гриву. В таких условиях не больно-то за внешностью последишь. – Я же не гоню тебя, слышишь? Как только всё выяснится, я тебе позвоню и, будь уверен, в покое ни за что не оставлю.
- Мне бы самому хотелось.
- Что? Сам в дом Старейшины попрёшься?
- Нет, я же не глупец совсем. Подожду, что мне скажешь ты.
Как парламентёр. Итачи хотел съязвить, но уютно не получится. Сейчас любая ирония могла прозвучать как сарказм.
- Можно ведь и на расстоянии.
Тем более, за это время что угодно случиться могло. Итачи предчувствовал и не понимал, как того же самого не чует Неджи. Затем осознал, что и Неджи это прекрасно известно. Хотел своих ребят в узде удержать. Если бы всё так легко получалось.
- Давай я тебе позвоню, как только побеседую с Юдаем. С твоей позиции, Неджи. По крайней мере, у меня есть шанс…
Которого не было у Неджи.
- …а потом, сразу же, сколько бы времени ни было, я тебе позвоню, - и вкрадчиво повторил. – Я. тебе. позвоню. Чего ты так боишься? Что Юдай запрёт меня в подвале и будет ждать повторной присяги?
- Не в этом дело, - Неджи не суетился. Он просто… смертельно устал? Итачи тут же получил подтверждение, ибо Неджи глубоко вдохнул и прикрыл глаза, подставляя лицо свежеющему бризу.
- Тогда в чём? Хочешь следить с ближайших позиций?
- Да.
- Ну не глупо ли? Послушай сам себя. Что ты несёшь? Какие переговоры? Или ты на самом деле намеренно против наших правил идёшь? Юдая хочешь подвинуть?
Неджи не ответил.
- Собираешься отмалчиваться? Опять директива старшей семьи? Простые смертные ничего не должны знать. А я кто, Неджи? Думаешь, меня можно кидать в любую сторону в угоду себе? – Итачи почувствовал укол несогласия, немедленно вырастающего до размеров бунта. Он не постесняется лапой по тонкой человеческой коже садануть, чтобы заставить этого юнца думать. Но Неджи опять увидел, чем это могло обернуться, и выдал самое сокровенное, что, наверное, собирался скрывать под маской вечного спокойствия. Только дыхание выдавало и сердцебиение. Итачи слышал его всего, каждый поток крови в венах.
- Я не хочу вот так уходить, - Неджи повернулся к Итачи и посмотрел совсем как обиженный ребёнок. – Без тебя.
И у Итачи закончились все слова. Он мог бы настаивать, мотивируя тем, что обязательно присоединится. Но он не произнёс ни звука. Ему оказалось достаточно завуалированного признания. Хоть раз Неджи открыто произносил: я люблю тебя? Хоть раз…
Он сам веки опустил. Раны болели, всё тело пульсировало вместе с кровотоком. Итачи чувствовал просто неземную усталость. Она словно передавалась от Неджи, разливалась на них двоих равными дозами. Даже если бы у Итачи оставались сомнения, следовать ли новым путём или остаться в кругу семьи, сейчас он не сомневался.
- Неджи, я ведь догоню тебя, - повторил Итачи.
Больше не стал ждать никаких объяснений. Он и сам понимал, что не стоит тянуть. Юдай обязательно выслушает. Итачи заставит его выслушать.
Он тронул плечо Неджи. Настойчиво, усилием вынуждая его повернуться к себе лицом. И снова эти несчастные глазки. Вечер играл тенями так искусно, что, возможно, Итачи просто обманывался. Или хотел обмануться. Хотел видеть в Неджи того, кто нуждается в его поддержке. Неджи нуждался, но немного не так. Он привык быть первым сам, не рассчитывая ни на какие послабления. Если бы у него не было Итачи, он бы сам помчался в дом Сенджу и загнал себя в ловушку.
Итачи чуть склонился. Ждал, что непокорный хищник остановит его. Видел ведь намерения Итачи и всё равно не шевельнулся. Позволил Итачи губами тронуть его губы, но не разомкнул их. Не хотел показывать никому их личного мира на двоих. Итачи слышал отзвук вздоха Шисуи в машине, прислушивался к происходящему за спиной Неджи, но его команда, если и стала свидетелями, никак не проявила себя.
Итачи чуть отодвинулся и накрыл затылок Неджи раскрытой ладонью, утопая в желании от запаха его кожи, от прикосновения к его шёлковым волосам, от его дыхания на губах.
- Пожалуйста, подожди здесь, - повторил уже установленную истину Итачи. – Не нужно тебе ни с кем встречаться. Я уверен, Юдай тоже ждёт объяснений. Он не пойдёт напролом. Он не может себе этого позволить.
- Всё обойдётся, - подтвердил Неджи уже спокойнее. – Но не проси меня больше уйти. Если и уйду, то с тобой. Мы вместе.
- Хорошо, что ты это понимаешь, - Итачи совсем отодвинулся и испытал укол неловкости из-за Шисуи. Поздно оглядываться назад. Да и незачем: Шисуи и так прекрасно всё знал.
Когда Итачи уходил, отчётливо видел новый сформировавшийся вывод: у них нет шанса ни тут, ни там. Только на нейтральной территории. И то если проклятые выделяющиеся черты Хьюга снова не привлекут ненужного внимания.


На этот раз в кабинете присутствовали Цунаде и Касуми. Цунаде восседала в кресле в стороне, сцепив руки в замок на животе. Старалась выглядеть обычным наблюдателем, но Юдай отлично видел её взгляд. Знакомый взгляд. Таким смотрит хищник, следя за жертвой и делая вид, что ему всё равно. Цунаде сама сдерживалась из последних сил. Может, стоило согласиться с её рвением самой взяться за ситуацию. Может, она наконец увидит в Хьюге Неджи угрозу и лично попытается остановить. Юдай видел в нём угрозу с самого начала. А когда услышал его голос, понял, что не уживутся они вместе. Хьюга уже сейчас отхватывал себе приличный кусок власти. Чужой власти. Власти Юдая. Нагло смеялся в лицо, прикрываясь необходимостью. Юдаю намного легче было бы решить проблему кровью.
Итачи выглядел потрёпанным, бледнее обычного. Он бы без сил свалился на кровать и уснул мёртвым сном, но держался. Запах его крови одуряюще воздействовал на Юдая. Любой дикий хищник захотел бы добить жертву, а оборотни умели контролировать порывы. Более того, Юдай нашёл в себе толику сочувствия. Дрогнул, когда увидел Итачи таким. Снова в центре событий, и снова ранен.
- Так тебе достался первый удар? – наконец прокомментировала Цунаде. Её беспардонность приковала взгляды всех собравшихся. – Мы собираемся таиться и уклоняться? – с угрозой произнесла она, отлично разобравшись в общей реакции. – Шисуи, объясни, в конце концов, что там случилось?
- Почему Шисуи? – тихо вмешался Итачи.
- Потому что ты неадекватен.
- Когда мои раны лишали меня рассудительности? – Итачи пошёл в атаку, явно не намереваясь сдаваться.
- А кто о ранах говорит? – повысила тон Цунаде и стала ещё более угрожающей. – Я не желаю слышать ни одного слова о Хьюге Неджи, если оно не является неоспоримым фактом. Ты, Итачи, не можешь непредвзято смотреть на происходящее. Ты запутался, поэтому, будь добр, пока я не попросила тебя уйти, сиди и помалкивай, - жёстко, с нажимом. Юдай молча поаплодировал ей. Одно из основных препятствий долой.
Итачи промолчал, только кивнул.
- Отлично, - Цунаде не оставила попыток подобрать ситуацию под себя, - объясни, Шисуи, что там происходит? Пока мы не воспользовались основной мерой.
Основная – всегда силовой акт. Сила Старейшин – лучшее решение, но не всегда оправданное. Юдай сотню раз хотел вмешаться. И сегодня вечером тоже. Он бы уже разобрался с сопляком и его шавками. Он посмотрел на Касуми. Она не двигалась, только уголки губ чуть вздёрнула в застывшей улыбке, которая так и не появилась на её лице. Одно из опаснейших выражений, от которого у самого Юдая мурашки по спине пробежали.
Шисуи глубоко вдохнул и выдал одной непрерывающейся тирадой:
- Одна жертва с нашей стороны. Один скрылся. Не думаю, чтобы он вернулся в город. И не думаю, что он никогда не вернётся. Отряд противника под контролем… сейчас под контролем, - Шисуи с опаской взглянул на разбушевавшуюся Цунаде, но не прервался. – Хьюга потерял двоих. Сколько серьёзных ран – неизвестно. Теперь он ждёт результата нашей встречи, - наконец он выдохнул с заметным облегчением и, чтобы смягчить запротоколированный краткий отчёт, поинтересовался. – Я ничего не упустил?
- Если так ждёт, почему сам не пришёл? – Юдай не выдержал, поднялся в полный рост и наткнулся на молчание. Ничего не оставалось, как к прямому заинтересованному источнику обратиться. – Итачи, это ты надоумил его?
Зная, что его здесь ждёт.
Итачи хотел ответить, но его опять опередила Цунаде:
- Полно, Юдай, - тоже встала, оказалась на одном с ним уровне. Ниже ростом, но никак не ниже положением. – Сам знаешь. Лучше давайте решать, что дальше делать будем. Я полагала, у Хьюги Неджи больше благоразумия. Если бы он действительно думал о завершении конфликта, он бы сразу же… не дожидаясь вопросов, развернулся и увёл свою группу прочь.
- Он хотел выяснить обстановку, чтобы сделать это не оглядываясь, - подтвердил её прикидки Итачи.
- И послал тебя? – она неодобрительно поджала губы. – Он же не прячется?
- Змея всегда знает, когда и кого посылать на переговоры, - ввернула Касуми, остающаяся до этого молчаливой тенью. – Я не Старейшина, поэтому вправе сходить проверить лично.
- Нет! – отрезал Юдай.
Цунаде швырнула молниеносный взгляд на него:
- Не думаю, что Хьюга Неджи не понимает своего положения. Он бы выслушал Касуми. Но я тоже против. Если вести переговоры, то на нейтральной территории. Ни в этом доме, ни в их лагере, - отрезала. С этого момента всем стало отчётливо ясно, если они и сомневались, что переговоров не избежать, если стороны всё ещё хотят сохранить шаткий мир. Оскорбление для настоящего Старейшины, когда приходится на равных говорить с юнцом, который, неизвестно ещё, займёт когда-нибудь равное положение или нет.
- Обговариваем условия? – Шисуи пожал плечами.
- Шисуи, - Юдай насел на него, - можно спросить? А ты что делаешь? Какое отношение ты имеешь ко всей этой неприятной заварушке?
Шисуи передёрнуло. Он бы побледнел и нервно задёргал пальцами, если бы не контролировал себя. Юдай не собирался давать ему послаблений, поэтому держал в напряжении, выжимал всё, что мог.
- Или ты тоже попал под его влияние? – поторопил он.
- Нет, - Шисуи быстро тряхнул головой. – Нет, - повторил. – Он просто попросил присмотреть за происходящим, когда…
Молчание сказало Юдаю больше, чем слова. Он как удар под дых получил и предложил свою версию:
- Когда все мы тут будем с ума сходить? Это ты хочешь сказать? – вспыхнул, как спичка, готовый всё тут спалить.
- Юдай! – громко повторила Цунаде его имя. Он резко осадил себя и прислушался к голосу разума.
- Объясни мне подробности, Шисуи, - выдвинул очередное требование. – Почему за моей спиной происходят странные вещи? Что должно было случиться, что ты последовал его зову?
- Я не последовал, - тут же воспротивился допрашиваемый, явно чувствуя себя не в своей тарелке.
- Если ты принял его слова как распоряжение, то подчинился. Ты не знал, что так люди и манипулируют другими? – Юдай над столом наклонился, уперев в него руки. От того стал выглядеть ещё внушительнее. И безгранично сердился. – Почему ты сам не заметил этого? Я всегда считал тебя рассудительным человеком, а ты поддался на сладкие речи чужака!
- Я не обещал ему…
- Но сделал! И что теперь? Просто бросишь начатое? Что ты собираешься делать?
- Юдай, - снова, но уже тише, позвала Цунаде, потом перевела внимание на Шисуи, который не знал, куда себя деть. – Дай-ка я объясню тебе, Шисуи, как это бывает. Я не знаю, что это было, но полагаю, что личная встреча. Он красочно расписал тебе худшее развитие сценария, не выделив ни одной положительной детали в своих объяснениях. Потом показал то, к чему стремится сам, в идеале. Никто не обещал, что так всё и будет. В итоге, ты видишь самое дно и райские кущи, где все довольны и упиваются справедливостью, - она не дождалась подтверждения или опровержения, но по виду Шисуи стало понятно, что как раз на эту удочку он и попался. А Цунаде продолжила. – Но ты вряд ли согласился с его теорией, поэтому ему пришлось надавить на твои личные ценности. А что его держит в нашем городе?
Все взгляды на Итачи, под которыми и он тоже дрогнул. Итачи словно сейчас только проснулся, вперил такой же вопросительный взгляд в кузена, продолжающего отмалчиваться.
- Вряд ли он рассчитывал, что ты прикроешь его от Юдая, - гнула своё Цунаде, - но привёл в пример более покладистый фактор. Кто у нас в резерве? Например, Такеши, который пока сам не способен… - она запнулась и тут же перевела тему. – И конечно же, он клялся тем, что Итачи останется цел и невредим, если ты поможешь ему «сохранить мир». И что мы сейчас видим?
Итачи снова дёрнулся, хотел высказаться, но не посмел перебивать. На всякий случай, Цунаде подчеркнула:
- Не вмешивайся, Итачи. Так что, Шисуи? Кто это был? От кого Хьюга Неджи просил тебя прикрыть Итачи? От кого из нас?
Шисуи смотрел, как загнанный в ловушку зверь. Всё ещё хотел возразить, доказать, что он сам так решил. Юдай глаза прищурил, как от удара по щеке. Болезненно отозвалось упоминание о сыне, беспомощно лежащем сейчас на больничной койке. Не соглашался с таким лёгким заявлением Цунаде, что-де Такеши совсем беспомощный и ни на что не годный. Он ещё всем тут покажет себя, заткнёт глотки и заставить собственной кровью умыться, раз они уже подписали ему приговор, вынесли вердикт «бесполезный слабак». Юдай силой заставил себя проглотить обиду за сына. Не время сейчас.
- Госпожа Цунаде, - наконец Шисуи овладел собой, - вы пытаетесь утверждать, что я за чужака стою? – полный негодования жест, направленный палец в свою грудь.
- Нет, конечно, - отозвалась она тут же. – Неосознанно, я же говорю! Почему никто не слушает?!
- Мы слушаем, - ввернула тихая Касуми, не переставая хищно улыбаться. – Не надо нервничать. Если мы все между собой разругаемся, кто будет дело делать?
Цунаде выдержала паузу, пристально смотря на Касуми. Искала любой подвох, но не находила. Юдай знал, что нет подвоха, и тихонько ликовал за неё, за её сдержанность, когда даже у Цунаде нервы сдали. Он снова вернул внимание к Итачи, пытался понять, о чём он думает. Выглядел таким же спокойным и даже расслабленным. Пожалуй, они с Касуми оба железно себя контролировали.
- Почему Хьюга Неджи к Итачи не пошёл за поддержкой? – насела Цунаде, явно сердясь.
- Ну, потому что… - и Шисуи снова замолк. Хотел объяснить то, что наверняка Хьюга ему объяснил и заставил принять за собственные расчёты.
- Вот, - Цунаде ткнула в его сторону пальцем, - о чём я и говорю. Итачи и так на его стороне. Ему нужна была личная армия, чтобы обеспечить себе свободу передвижений. Двое – уже неплохо. Я просто восхищаюсь гением мальчишки Хьюга. Некоторым бы такого же ума, - явный намёк на Такеши, отчего Юдай снова едва не взвился. Такеши сейчас и по телефону защититься бы не смог: под действием снотворного или в процессе пробуждения, что мало отличается одно от другого – голова всё равно наполовину не соображает.
- Госпожа Цунаде, - подал голос и Итачи, - Неджи, конечно, тот ещё хитрый лис, но он не стал бы манипулировать моими друзьями, - жёстко. Он не постесняется вступить в спор с сильными мира сего и визуально это показывал. В его глазах, как будто случайно, промелькнул жёлтый кошачий глаз, резко сузился и снова стал круглым зрачок – и опять нормальные человеческие глаза. Юдай ждал любого выпада от него. Итачи никто не мог загнать в угол. А он бы непременно стал сопротивляться. Только сейчас он отстаивал отнюдь не свои права.
- Он бы не пошёл ко мне, если бы рассчитывал собрать армию с нуля, - поддержал кузена Шисуи. – Он же знает, что я его еле выношу. А уж подчиняться – это перебор, даже с его стороны. Должен признать, что Хьюга совсем не глуп.
- Ах, он и о тылах позаботился, - одобрительно кивнула Цунаде. – Слушай мою историю дальше. Насколько близко ты с ним знаком?
- Достаточно.
- То есть, он хорошо изучил твою психологию. Он знает, что для тебя дорого, что ты ненавидишь. Он подобрал именно те слова и эмоции, какие ты хотел бы от него получить. Он был слегка растерянным? Запутавшимся? Отчаянно ищущим выход? Спокойным пареньком, который ищет отдушину в этом мире. Он позволил тебе ощутить превосходство над ним… И в итоге ты бежишь по его зову, хотя, я уверена, причина была не той, которую он тебе привёл во время агитации.
Шисуи воздуха в лёгкие набрал и ничего не сказал. Пару секунд спустя так и выпустил его обратно, руки безвольно на колени опустил. Всем видом сник. Если бы Юдай знал его чуточку хуже, он бы принял за чистую монету. Но Шисуи требовалось гораздо меньше времени, чтобы пересмотреть позиции и увидеть дыры в обороне.
- Полно вам, госпожа Цунаде, - снова выдал Итачи, - вы из него прямо какого-то монстра делаете.
- Это обязанность старших – вам, детишкам, показывать на грабли, на которые все вы наступаете. Вроде, взрослые уже люди, умные, смекалистые, а очевидного не замечаете. Я ещё не знаю, что ты в нём нашёл, Итачи, - Цунаде раздосадовано махнула рукой и вернулась в кресло, передавая эстафету. Юдай взял её, сделал жест рукой, привлекая внимание:
- Я понял, - широким смыслом объявил он. – Войны мы не хотим. Надеюсь… - многозначительный взгляд на Итачи, - никто не хочет. Шисуи, раз уж ты взялся, то доводи до конца. Беги к нему и передай всё, что слышал. Посмотри, что он собирается делать.
- Я бы предпочёл остаться, - откликнулся Шисуи.
- Не сейчас, - подтвердил распоряжение Юдай. – Ступай, Шисуи, только на вас, близкое окружение, и приходится рассчитывать.
Шисуи после недолгой паузы кивнул и поднялся со стула, но не торопился уходить.
- В чём дело? У тебя есть вопросы? – поторопила Цунаде. – Просто будь осторожнее с ним.
- Не в этом дело, - сознался Шисуи с долей неловкости. – Моя машина осталась на другом конце города. Мне час до неё добираться.
- О господи! – закатила глаза Цунаде. – Что ещё? Может, тебя заколдовали, и чары мешают работать против Хьюги Неджи? Только не говори, что тоже проникся его доверием!
Иначе отвесит такого тумака, что мало не покажется. Юдай отчётливо это осознал и сгладил острые углы, во внутренний карман залез и вытащил ключи.
- Возьми пока машину Такеши.
Шисуи ловко перехватил брелок и глянул одним глазком. Самое бы время раскланяться, но было слишком неловко, ибо сейчас его чуть ли не судили.
- Ну чего топчешься возле двери? – поторопила Касуми, услужливо отодвигаясь в сторону. Шисуи ничего не осталось, как выйти. Благо, облегчение испытает от того, что выполняет приказ своего Старейшины, а не незнамо кого.
- Теперь ты, Итачи, - обратился к нему Юдай, видел, что Итачи сам не торопится уходить, значит, есть что сказать.
- Я нашёл их, - тихо. Настораживающе тихо.
- Так, в чём подвох? – Юдай тоже вернулся за стол и сел, оторвавшись от спинки кресла и сложив руки в замок на столе.
- Какузу погиб в той стычке. А она… жена Такеши… его родная сестра. Боюсь, она не признала ни клан Сенджу, ни Такеши в частности. Зато она любит брата…
Юдай замер. Только сейчас дошло, какой груз таил Итачи во время громкого разговора. Он возглас издал, не сумев сдержать крайнего изумления. И сразу увидел, что дальше будет. Сразу внутри что-то похолодело. А в стороне сидела Цунаде, зорким глазом наблюдающая за ним, и Касуми.
- Так, задержи её, - распорядился Юдай, едва вернулась способность здраво мыслить.
- Хорошо, - кивнул Итачи, - но у меня остался один вопрос…
- Задавай.
- Вы хотите, чтобы она успела добраться до Неджи? Или чтобы я действительно задержал её?
Юдай не ответил. Не знал, что сказать. Да Итачи и не требовалось разжёвывать и в рот класть. Он раньше остальных сообразил, каким боком может повернуться благо для всех них. Чужак против чужака. Особенно чужак, который не признал местных законов.
Итачи не дождался ответа, молча развернулся и скрылся за дверью.

Дальше

@темы: Макси, Неджи, Неджи/Итачи, katsougi, Фанфикшн, Слэш

---

Девочки.

[Laora]

Арт в превью, для увеличения кликать.

Автор:  pink-pink
Персонажи: Сакура, Хината, Ино
Рейтинг: G
Разрешение автора на размещение его работы: получено



Girls by pink-pink on DeviantArt

@темы: Хината, Джен, Арт, pink-pink

---

[Laora]

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

[lelikas]

Название: Исключения
Автор: IncessantOblivion
Переводчик:  lelikas
Бета:  Givsen
Фендом: Наруто
Дисклеймер: все права на персонажей и мир принадлежат Кишимото
Пейринг: Неджи/Тен-тен
Рейтинг: R
Жанры: гет, романтика, юмор
Размер: макси
Cтатус: фанфик закончен, перевод в процессе
Ссылка на оригинал: www.fanfiction.net/s/4318110/1/Exceptions
Разрешение на перевод: запрошено
Размещение: исключительно с моего разрешения!
Саммари: Тен-тен всегда считала, что обладает всеми необходимыми знаниями для того, чтобы быть хорошей куноичи. Но неожиданная миссия откроет ей глаза на то, как сильно она ошибалась...

Глава 1. Миссия

Глава 2.1 Тренировка

Глава 2.2 Тренировка

Глава 3.1 Повышение квалификации и дальнейшее унижение

Глава 3.2 Повышение квалификации и дальнейшее унижение

Глава 4.1 Миссия начинается

Обычно Тен-тен была жаворонком. Ей нравилось наблюдать за яркими лучиками солнца, вдыхать свежий утренний воздух.
Но сегодня утром солнце заставило её голову взорваться от боли. И она никак не могла понять, что случилось. Она попыталась вспомнить события вчерашнего вечера и осознать, почему солнце вдруг стало её самым худшим врагом, но от этого голова разболелась лишь сильнее.
А ещё мышцы. Каждое движение заставляло её вздрагивать от неудобства.
Потом Тен-тен почувствовала себя липкой, вонючей и грязной. И отвратительно пахнущей. Всё это могла объяснить вчерашняя тренировка, где она перенапряглась и к тому же головой стукнулась. Откуда ещё могли быть провалы в памяти?
Выводами она успокоилась до того момента, пока не откинула одеяло.
Во что это, чёрт возьми, я одета?
Кажется, маленькое черное платье.
Зрение подводило, Тен-тен сощуривалась, разглядывая складки мятого подола. Потерев глаза, она обнаружила на руках темные пятна.
Косметика?
Она никогда не одевалась на тренировку в платье и в жизни не пользовалась ради неё косметикой.
А потом Тен-тен кинула взгляд на часы. Стрелка подбиралась к одиннадцати утра.
Что? Когда она в последний раз вставала позже семи?
Несмотря на ноющие мышцы, Тен-тен поднялась с кровати и направилась в сторону ванной. Там можно было помыться и спокойно подумать.

-

Обычно Неджи просыпался рано. Желательно перед рассветом, чтобы понаблюдать за первыми лучами солнца и насладиться идеальной тишиной утренней атмосферы. Днем тихо и спокойно не бывало.
Он понял, что это утром неудачное, когда после пробуждения в голову врезалась мысль о тревожных событиях вчерашней ночи. Неджи задался вопросом, как чувствовала себя Тен-тен, несомненно, страдающая первым похмельем в жизни.
Тен-тен!
Боже, как он мог забыть о ней хоть на мгновение? В конце концов, именно из-за неё он сейчас лежал голым на её диване.
Со слабой надеждой он оглядел комнату в поисках часов. И ругнулся, увидев время. Было очень поздно, слишком поздно. Неджи надеялся проснуться рано и отправится домой, прежде чем его отсутствие заметила бы семья. Впрочем, оставалась слабая надежда, что Тен-тен ещё не пробудилась. Она вчера вдрызг напилась, и если кто-то ещё и мог спать в такое время, так это только она.
Неджи ведь мог и сбежать, потому что он не представлял правдоподобного объяснения, почему именно он ночевал в её доме, на её диване. Да он даже для себя его придумать не мог.
А потом стало ещё хуже.
— Неджи?

-

К сожалению, душ помог очистить только тело, но никак не мозг. Ну хоть волосы больше не были похожи на воронье гнездо, Тен-тен перестала чувствовать себя вонючей и грязной, напряжение в мышцах ослабло, а темный ободок размазанного макияжа вокруг глаз пропал. Даже головная боль в значительной степени ослабла, но все-таки недостаточно, чтобы мыслить ясно. Осталось принять обезболивающее.
Тен-тен надела первую попавшуюся футболку, не удосужившись поискать брюки. Да и зачем было одеваться, если она находилась одна?
Она завязала волосы в небрежный пучок и вышла из ванной.
Всё в доме выглядело как обычно, не давая подсказок о произошедшем вчера. Гостиная и кухня были в порядке. Ну то есть выглядели: спинка дивана загораживала часть обзора. Входная дверь… оказалась не сломана.
Конечно, люди обычно не беспокоились, если с дверью было всё в порядке, но Тен-тен точно помнила, как Ли выбил её и все попытки починить она решила оставить на попозже.
Тен-тен нахмурилась и подошла к двери. Бессмыслица какая-то. Она починила её вчера ночью и благополучно забыла об этом? Или, что хуже, это сделал кто-то ещё?
Какого чёрта случилось ночью?
Честно говоря, узнать это было бы страшновато, но тот факт, что узнать это не представлялось возможным, раздражал куда-то больше. Её накрыло странное, совершенно не понравившееся ей чувство. И…
— Неджи?
Она повернулась, чтобы пойти на кухню, но вид лежащего на диване Неджи сбил её с пути.
Мозг тут же опустел.
Неджи выругался, что Тен-тен никак не ожидала от него услышать, и, поднявшись, провёл рукой по спутанным волосам.
Отдельные детали этой картины вогнали её в ступор.
Во-первых, Неджи был без рубашки. Этот момент зацепил её сильнее всего. Конечно, она не раз видела мужчин без рубашки на протяжении своей карьеры — в конце концов, этого было не избежать, когда тебя окружали одни мужчины. Но она никак не могла вспомнить, чтобы хоть раз это задевало её так сильно. Разумеется, она наверняка видела хоть раз Неджи без рубашки, но… она просто поняла, что теперь не сможет это забыть. Его тело было совершенным — другого слова на ум не приходило. Начиная от мускулов, заканчивая светлой, алебастровой кожей.
Тен-тен почувствовала прилив тепла.
Во-вторых, его волосы были спутанными. Обычно Неджи выглядел очень ухоженным. Даже на поле боя после любого сражения, чему она всегда завидовала. Но сейчас… сейчас он не выглядел совершенным. Он выглядел обычным человеком.
Его штаны были мятыми после сна, волосы в беспорядке падали на аристократическое лицо, а сам он выглядел уставшим. И это делало его ещё более прекрасным, чем обычно, хотя она и не понимала почему.
Тен-тен почувствовала комок в груди, поняв, что она никогда не будет достаточно близка к нему, чтобы видеть его таким постоянно. Она не понимала, почему он находился сейчас здесь и в таком виде, но вряд ли подобное могло повториться. Он не позволил бы этому случиться снова. И это ранило куда сильнее, чем ей бы хотелось.
В-третьих, на Неджи не было протектора. Тен-тен знала, что его знак принадлежности к побочной ветке клана заставлял его стыдиться. Это был символ подневольного состояния и его жизни, которая на самом деле ему не принадлежала.
В-четвертых, он потерял дар речи. Тен-тен ещё никогда не оказывалась в ситуации, где Неджи не контролировал бы себя, свои мысли, эмоции, выражение лица и слова.
— Что случилось ночью? — Она почти удивилась, что решилась спросить.
Возможно, спрашивала она именно для того, чтобы отвлечься от мысли, что она всё ещё была влюблена в Неджи.
Она заметила ощутимое облегчение в его глазах, когда он понял, что начать ужасно неловкий разговор она решилась сама. А потом она поняла, что на его лице был только гнев. Чёрт, она чувствовала его злость почти на физическом уровне: воздух в доме практически наэлектризовался. Тен-тен никогда не видела Неджи таким. Что, чёрт возьми, случилось ночью, если он был так зол?

-

Неджи никогда в жизни не был так зол, как после этого невинного, казалось бы, вопроса. Факт того, что подобная мелочь в принципе могла вызвать такой прилив гнева, на одну секунду вызвала у него панику, но её быстро смела лавина злости. Он подумает об этом после того, как восстановит контроль над своими эмоциями.
Что произошло ночью? Она даже не смогла вспомнить. Ну это было потрясающе. Она напилась так, что даже не знала, что натворила. А сейчас она стояла в одной футболке и нижнем белье, спрашивая об этом его.
И, что ужасно, он понятия не имел, что его злило больше: тот факт, что он сам не знал и половины событий прошедшей ночи или что его тело невольно отреагировало на то, что на Тен-тен почти не было одежды.
Вероятно, это была помесь того и другого.
— Я думаю, более уместным вопросом будет, что не произошло прошлой ночью?
Он ухмыльнулся, заметив, как Тен-тен запаниковала. Она напряглась, а рот приоткрылся в ужасе. Неджи видел, когда она панически искала ответы, которых у неё не было, и из-за этого пугалась ещё сильнее.
Хорошо. Она и должна была испугаться. Он хотел, чтобы она боялась, как боялся вчера он.
— Что… — Она судорожно сглотнула. — Что ты знаешь?
Неджи сжал кулаки.
— Я знаю, что нашёл тебя пьяной в переулке. Знаю, что ты где-то оставила свою обувь и была без неё. Знаю, что ты сделала несколько удивительно познавательных комментариев насчёт меня, когда я пытался отвести тебя домой. Что когда я привел тебя сюда, дверь была сломана, и мне пришлось чинить её, пока тебя рвало в туалете. Что я понятия не имею, какого чёрта я до сих пор здесь, но подозреваю, что пойму потом, когда перестану так безумно на тебя злиться.
Ох, он старался сдержать гнев изо всех сил, но тон его явно выдавал. Он знал, что Тен-тен могла сказать. Он видел в её глазах страх.
— Я была пьяна?
— Абсолютно.
Она закрыла глаза.
— Полагаю, из-за этого я и не могу ничего вспомнить.
— Неудивительно.
Тен-тен в полном ужасе распахнула глаза.
— Что я тебе наговорила? — спросила она так, словно подавилась.
— Извини?
— Что я тебе наговорила? — потребовала она. — Ты сказал, что я сделала несколько познавательных комментариев насчет тебя. О чём?
Неджи пожал плечами, слегка смущенный её настойчивостью. Он обычно тщательно контролировал каждое свое слово, чтобы потом проанализировать ответы и реакцию Тен-тен. Но в какой-то момент между вчерашней ночью и сегодняшним утром его контроль пропал, и он понятия не имел, куда и, что более важно, как его вернуть.
— Ты просто сказала, что тебе нравятся мой запах и мягкость волос. А также, что тебе нравится моя внешность.
— И всё?
— Думаю, да.
Её облегчение было таким ощутимым, что Неджи невольно заинтересовался причиной. Он думал, что она смутится, узнав, о чём именно говорила, но теперь всё выглядело так, словно это было меньшее, что она могла вчера сказать.
— Что ты скрываешь, Тен-тен?
Она не обратила внимания, снова задав вопрос:
— Ты уверен, что это вся информация, которую ты узнал вчера?
При нормальных обстоятельствах Неджи бы обязательно настоял на своем, но сейчас он слишком боялся, что до сих пор не обрел достаточного равновесия, чтобы продолжать эту тему.
— Да. Что ты помнишь последним?
Тен-тен зажмурилась, пытаясь вспомнить.
— Сейчас у меня слишком сильно болит голова. Прежде чем думать, лучше поесть и принять болеутоляющее.
Неджи понимающе кивнул.
— Хорошо. Тогда продолжим за завтраком.
Щеки Тен-тен внезапно вспыхнули.
— Э-э… Хорошо, если… э-э… если… я сначала оденусь?
Неджи ещё раз обратил внимание на почти полное отсутствие одежды на ней и подумал, что день, пожалуй, стал налаживаться: каким-то образом ему удалось сохранить на лице маску безразличия.
— Конечно.
Её щеки покраснели ещё больше.
— Эм… И ты, может, тоже наденешь рубашку?
Только в этот момент Неджи осознал, что тоже раздет. До этого он был слишком занят. Как любопытно. И ещё более любопытной была очевидная реакция Тен-тен на его наготу. Почему-то её женская оценка его тела была… приятной. Обычно он не сильно стремился получить похвалу по этому поводу, он заботился о своем теле, потому что того требовала работа. Теперь же он был благодарен этой причине, заметив, как Тен-тен пробежалась по нему взглядом.
Это было смешно. Его не должно было волновать мнение Тен-тен о его внешности.
Но ему это нравилось.
И если она в ближайшее время не выйдет из комнаты, его тело начнет реагировать на её оценку самым неловким из всех возможных способов.
— Если ты ещё этого хочешь.
Тен-тен ахнула, смутившись.
— А, конечно! — И практически выбежала из комнаты, оставив Неджи с желанием нахмуриться и ухмыльнуться одновременно. Забавное сочетание эмоций.

-

Тен-тен не могла поверить, что она напилась. О чем она вообще думала? Хотя, судя по тому, что она в принципе решила пить, она не думала вообще! Она напилась и не могла вспомнить ничего из того, что с ней происходило. И, видят боги, она не успокоится, пока не выяснит!
Неджи уже успел рассказать ей несколько тревожных фактов.
Этот день принес слишком много сюрпризов. Во-первых, она так и не выяснила, почему Неджи спал на её диване. Какая-то часть её сознания подозревала, что он сам не знал, и это порождало ещё больше вопросов.
Потом она узнала, что она была чертовски пьяна и успела наболтать неизвестно чего. Ну хоть в любви не призналась — и то хорошо.
А теперь Неджи сидел на кухне и ждал её появления, вызывая в ней жуткую смесь опасения и волнения.
Сегодня ночью они с Неджи спали в одном доме. Такое бывало, но не вдвоем — обычно с ними был Гай или Ли, или они оба. Раньше у него не было причин для этого. А сейчас он провел ночь в её доме. И, несмотря на подавленное состояние, Тен-тен была неожиданно воодушевлена тем фактом, что какие-то последствия её легкомысленного состояния прошлой ночью привели к тому, что у них с Неджи теперь появился маленький секрет. Она была абсолютно уверена, что он никому не расскажет об этом — если уж не из-за хорошего отношения к ней, так хоть ради собственного спокойствия.
Он был всю ночь в её доме. Тен-тен практически ощутила, как связь между ними стала глубже от одного только общего опыта, о котором никто другой не знал.
К сожалению, большую часть этого общего опыта она не помнила. И ей предстояло выпытать всё у Неджи, а потом отправиться на поиски ответов.

-

К тому времени, как Тен-тен вернулась из комнаты, Неджи уже более-менее вернул себе контроль над психологическим и эмоциональным состоянием. Он надел рубашку и протектор (хотя и остался недоволен тем, что она увидела знак, хотя и знала о его существовании), привел себя в надлежащий вид и почувствовал, что снова может управлять обстоятельствами.
У него сложилось впечатление, что его внутренний контроль прямо зависел от внешнего вида. Как только он привел себя в порядок, он наконец-то почувствовал себя собой, что было здорово. Для того, чтобы разобраться с этой ситуацией, ему пригодятся всё терпение и контроль, которыми он только обладал.
И тот факт, что Тен-тен теперь была одета, имел большое значение.
— Отлично, а теперь расскажи мне всё, что вчера было, до мельчайших подробностей, — сказала она, когда зашла на кухню.
Теперь она была деловой и намного больше похожей на себя, что являлось невероятным достижением. Он сильно сомневался, что все женщины могли находиться в таком хорошем физическом, умственном и эмоциональном состоянии, после того как узнали, что вчера были очень пьяны.
Неджи рассказал Тен-тен в деталях всё, начиная от момента, как он её встретил. При этом он получал извращенное удовольствие от румянца на её щеках и явной неловкости. Была надежда, что если это всё её достаточно сильно смутит, она больше не прикоснётся к алкоголю, чтобы не ставить себя в такое положение.
Когда Неджи закончил, Тен-тен несколько раз глубоко вздохнула, чтобы сосредоточиться. Он уже не раз наблюдал этот ритуал.
— Всё, что я помню с предыдущего вечера, — как после тренировки Ино сказала, что мне нужна практика. Я пошла в клуб, познакомилась там с парнем, имя которого теперь не могу вспомнить, а дальше все… смутно. Я помню отдельные моменты, но связать их в целостную картину не могу.
Неджи едва ли её слушал. Он снова чувствовал злость.
Ино. Он должен был догадаться раньше. Единственная причина, по которой Тен-тен могла пойти и напиться в клубе, — это если её туда отправила Ино.
Ему непременно следовало пообщаться с ней. У него появилось ощущение, что от этого разговора он получит массу незабываемых эмоций.
А что за парень, чёрт возьми, с которым Тен-тен там познакомилась? И что он успел с ней сделать? Неджи смутно надеялся узнать его имя в ближайшее время, чтобы и ему нанести дружеский визит.
— Так что, думаю, — продолжила Тен-тен, успешно возвращая его к разговору, — мне стоит вернуться к этому клубу и попытаться начать оттуда.
— Я иду с тобой, — заявил он без обиняков.
Лицо Тен-тен резко потеряло все краски.
— Что?
— Я иду с тобой, — повторил Неджи, стараясь сдержать улыбку. Он не понимал, почему получал такое удовольствие от дискомфорта Тен-тен, но он определенно не собирался рассказывать ей, что делал он это исключительно ради себя.

-

Попытка убедить Неджи изменить свое решение была похожа на попытку доказать рыбе, что она может жить без воды.
Просто невозможно.
Тен-тен обнаружила, что он по-прежнему сопровождал её в поисках информации. Она очень постаралась сделать вид, что его нет рядом, и он невольно помогал ей в этом молчанием, но все-таки пытаться игнорировать Неджи было так же невозможно, как и убеждать его в чем-то — по крайней мере, для неё. Тен-тен ощущала его, его силу, и это опьяняло, что не могло ей нравиться, поскольку ей хватило вчерашнего на всю жизнь. Или на две жизни.
Она чувствовала себя больной. Это единственное определение, которое вообще возможно было дать происходящему с ней ужасу. Она ощущала, как в животе перекатывалось что-то — что-то, что способно было вылиться наружу в любой момент. Тен-тен приходилось сдерживать рвотные позывы. Хуже всего будет, если её вдруг стошнит на обувь Неджи.
Если бы он хоть что-то сказал… Но он молчал, пока бармен рассказывал про вчерашнюю ночь Тен-тен. Неджи и не нужно было говорить, она чувствовала его неодобрение практически кожей.
Тен-тен было необходимо хоть что-нибудь, чтобы отвлечься от ужаса и стыда, но думать она могла только о словах бармена.
Нарисовать им полную картину произошедшего он никак не мог (все-таки он работал), но в общих деталях рассказал: она напилась — это они уже знали; затем она общалась с парнем — сейчас Тен-тен смогла припомнить, что звали его, кажется, Ким, — пока не объявила его занудой и не пошла танцевать.
В тот момент Неджи заметно напрягся и спросил, что это были за танцы, а Тен-тен узнала новое значение слова «унижение». Достаточно было того, что она сама слушала про свои пьяные выходки, но Неджи?
Танцевала она, по словам бармена, как маньяк, потому что к ней никто так и не подошел. И не сказать, что Тен-тен так уж удивилась этому факту, но всё-таки она странным образом разочаровалась.
После этого какая-то случайная девушка посчитала, что Тен-тен слишком откровенно ищет внимания, она посоветовала ей отвалить. Тен-тен её проигнорировала, за что получила пощечину. И так как Тен-тен даже в пьяном угаре была не тем человеком, кто спокойно воспринял бы оскорбление, она бросила в девушку свои туфли и сбила её с ног.
Именно поэтому её и выкинули из клуба в переулок.
С тех пор как они услышали эту историю, Неджи не сказал ни слова. С того момента, как стоял там с ней, и до сих пор, когда они уже ушли из бара.
Была ли это какая-то психологическая хрень, которую он пытался на ней испытать? Вроде того, что если он молчит, она заговорит с ним сама? В любом случае, это не работало. Такое с ней никогда не…
— Хорошо, может, ты уже скажешь хоть что-нибудь?
Неджи повернулся к ней с надменно вздернутыми бровями.
— И что же ты хочешь, чтобы я сказал? — холодно спросил он без намека на беспокойство, смех или любую другую эмоцию; в его словах было лишь удушающее Тен-тен высокомерие.
Она была слишком огорчена, чтобы реагировать как обычно. Потому что в обычном состоянии она бы не расстроилась из-за его высокомерия. Она бы отреагировала спокойно, рационально и логично, потому что она сама по себе была такой — спокойной, рациональной и логичной.
Но не на этой неделе. Не сегодня.
— Скажи, что тебя это все не волнует. Скажи, что тебе наплевать, что я вела себя на этой неделе как полная идиотка. Скажи, что это ничего не изменит. Скажи, что после этой дурацкой миссии все станет как обычно. И что я справлюсь с ней, потому что всё это ерунда.
Когда Тен-тен закончила говорить, к глазам уже подступали слезы, которые она ненавидела так же, как и саму себя, за то, что она выглядела сейчас такой уязвимой перед Неджи — Неджи-Без-Слабостей! — но, чёрт возьми, она ничего не могла с собой поделать.
И тогда Неджи сделал то, чего она никак не ожидала.
Он остановился, положил руки ей на плечи, наклонился и посмотрел в глаза.
— Меня все это не волнует. Мне совершенно наплевать, что ты вела себя как идиотка на этой неделе. Это ничего не изменит. После окончания этой дурацкой миссии все будет как обычно. Ты справишься, это всё ерунда.
Это не особо что-то изменило, как она надеялась, но его слова смягчили её неловкость и смущение.

-

Неджи понятия не имел, в какой момент из последних двадцати четырёх часов он начал беспокоиться о чувствах Тен-тен. Конечно, о её благополучии он заботился всегда. Он приглядывал за ней в бою и желал ей исключительно хорошего. Но сейчас это было другим.
Глубже.
Он не просто заботился о её благополучии, а хотел помочь ей его достичь. Хотел помочь достичь лучшего состояния, потому что сейчас, когда она испытывала боль, ему было больно тоже — за неё. Ему нравилось, что сейчас она не была собрана, как всегда, ведь это значило одно — ей придется на него положиться. И ему хотелось заботиться о ней, защитить её.
Происходящее выходило за рамки простого товарищества, потому что они были в команде и это чертовски его пугало.
Неджи срочно надо было уйти и очистить разум. Должен был существовать какой-то логичный способ разобраться во всем этом.
Он выпрямился и неловко откашлялся, глядя в её огромные карие глаза.
Неловко. Хм. Он, пожалуй, не мог вспомнить момента, когда ему было более неловко. За исключением вчерашней ночи и сегодняшнего утра, разумеется. Неважно, он подумает об этом потом.
— Успокойся, Тен-тен. Верь в себя, как в тебя верю я. — Он тут же совершил ошибку, потому что посмотрел на неё и заметил, как она вытерла глаза. Этот вид вызвал у него странное желание схватить её в охапку и больше не отпускать. — Увидимся завтра утром в назначенном месте.
Сухо кивнув, он наконец-то оттуда ушёл.

@темы: Неджи/Тен-Тен, lelikas, Макси, Гет, Неджи, Фанфикшн